Франсуаза Беккерель приглашала его нанести ей повторный визит, текст был в совершенно сухих, безликих фразах, словно бы ничего криминального в этом не было. Однако, помня их предыдущий разговор, письмо можно было рассматривать как приказ.
— Ты понял? — мрачно сказал Дэнис. Люсьен рассмеялся и вернул ему письмо.
— Извини, ничем не могу тебе помочь. Если тебе нужен совет — у меня его нету. Действуй! Она хоть и немного полновата, но…
— Иди ты к черту! — ответил Дэнис. — Я должен был догадаться, что ты мне ничем не поможешь.
— Это все, что я могу тебе сказать. Если не хочешь — не бери в голову. По крайней мере ты можешь рассказать обо всем отцу. Это отвлечет его от раздумий обо мне.
«Я сделал ошибку, — думал Поль, глядя на удаляющуюся фигуру своего старшего сына. — Я должен был это предвидеть».
«Безрассудство — хорошая черта», — продолжал размышлять Поль и внезапно осознал, что год, проведенный Люсьеном в Париже, не изменил его привычек совсем. Поль криво усмехнулся, подумав о своей неблаговидной роли. С таким же успехом он мог послать лису привыкать к вегетарианской пище в курятнике.
Он снова бросил взгляд на удаляющуюся двуколку. Да, Люсьену многое еще предстоит узнать. Очень многое.
— Мама, почему ты позволяешь Фелисии надевать это платье? Оно ей совсем не идет!
Дамы «Прекрасной Марии» располагались в просторном экипаже. Холлис взглянула на Фелисию с неприязнью.
— Мама…
— Да, Холлис. Платье Фелисии тебя не касается.
— По-моему, оно ей великовато в груди. Не смотрится.
— Ты так полагаешь, дорогая? Возможно, в плечах… — вмешалась тетушка Дульсина.
— Нет, — ответила Фелисия, — мама, оно не больше, чем платье Холлис!
— Мне лучше знать.
— Ты вдова, и тебе приходится носить траур, но это не моя вина.
— Это было ужасно, все так смотрели на тебя, Фелисия.
— Они так смотрели бы и на тебя, если было бы на что смотреть, — парировала Фелисия, радуясь, что одета лучше, чем сестра.
— Немедленно прекратите обе! — раздраженно воскликнула Салли.
Холлис и Фелисия выразительно поглядели друг на друга и замолчали.
«Ну вот, — подумала Салли. — Холлис ведь никогда не проявляла такой агрессивности по отношению к младшей сестре. Ей срочно нужно чем-нибудь заняться, — думала Салли, — и поскольку она не проявляет ни малейшего интереса к поместью, ей нужно выйти замуж, и как можно скорее».
Салли взглянула на Фелисию, задумчиво глядевшую в окно. Только бы она не влюбилась в кого-нибудь типа Романа Превеста!
Взгляд Адели остановился на Холлис. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что Холлис ее терпеть не может, и догадывалась, почему та ссорится со своей сестрой. Адель понимала, что каждая из них хотела женатого мужчину, и не могла представить себе, как любая из них смогла бы избавиться от Юджин Превест. Маленькая Фелисия была слишком невинна для этого, а у Холлис не хватило бы духу. И чем дольше Холлис занимается воспитанием своей сестры, тем меньше она думает об Адели.
— Я считаю, это платье просто великолепно. И так гармонирует с твоими голубыми глазами, — сказала Адель Фелисии, беря ее за руку.
— Я никогда еще не встречала такой «милашки»! — Холлис кинула ядовитый взгляд на дверь. Мама Рэйчел расшнуровывала ей ботинки. — Эта Адель говорит так слащаво, будто у нее во рту кусок сахара. Не люблю лицемерок.
— Уж кто-кто, а ты бы помалкивала! — бормотала Рэйчел. — Похоже, ты хочешь выглядеть безгрешной как святоша, но постоянно суешь свой нос куда не следует.
— Ты о чем? — поинтересовалась Холлис, рассматривая себя в зеркале.
Няня в раздумье взяла серебряную расческу.
— Возможно, твоя мама и не подозревает, на что ты способна, и я не собираюсь ей ничего говорить, чтобы она не переживала, но неужели ты думаешь, что я ничего не вижу? Я знаю, почему ты настроена против сестры.
Холлис искоса взглянула на маму Рэйчел.
— Мне хотелось бы, чтобы ты пришила рюшечки с изнанки горловины.
— Ни за что! Ничего подобного никогда не слышала! — воскликнула Рэйчел и выхватила платье из рук Холлис.
Та взглянула на нее, и выражение лица Мамы Рэйчел смягчилось.
— Холлис, дорогуша. Ты ничем не хуже Фелисии. И тебе не к лицу сердиться из-за того, что женатый мужчина говорил с ней, а не с тобой.
— Мне уже девятнадцать. И я вправе делать то, что я хочу. Читай свои нравоучения Фелисии. Я еще никогда не слышала, чтобы ты ее ругала.
Няня пожала плечами.
— Но она ведь еще ребенок! А ты уже нет. Она еще ничего не понимает!
— Адель мне тоже не нравится! — раздался писклявый голосок из двери. Холлис и Мама Рэйчел разом обернулись.
— Ты давно здесь?
— Мисс Эмилия, немедленно идите спать!
— Клянусь, что, если вы присыплете ее солью, она вспыхнет пламенем.
Эмили босиком вошла в комнату и села на кровать Холлис. Ее глаза с интересом смотрели из-под шелкового ночного чепчика.
— Она — оборотень.
— Кем бы она ни была, но только не оборотень! — сказала негритянка, подумав при этом, что Эмилия больше интересуется дьявольским происхождением Адели, нежели беспечностью старшей сестры.
Холлис ухмыльнулась.
— Посмотрим, что будет, когда мы посыпем ее солью.
Она ни словом не обмолвилась о своем собственном расследовании. Холлис до сих пор не получила ответа на письмо, отправленное во Францию. И эту информацию в любом случае нужно было держать в тайне.
— Она заигрывала с Люсьеном, — протараторила Эмили, — но, похоже, у нее ничего не вышло, поскольку теперь она кокетничает с папой.
— Видно, она знает, что делает, — пробормотала няня. Похоже, она догадывалась, что, как и бедняжка мисс Дульсина, Адель Скаррон не имела собственных денег. Однако она вряд ли была так же бессильна в этой ситуации, как тетя Дульсина. Если бы она вышла замуж. Поль назначил бы ей содержание, что было вполне в его духе.
— Мне противно смотреть, как она строит из себя бедную сиротку и просто тает на глазах каждый раз, когда папа смотрит на нее, — сказала Холлис.
— Может быть, вашей матери следует выдать ее поскорее замуж, — высказалась няня и протянула Холлис ночную рубашку.
— Мисс Эмили, я думаю, вам следует прекратить распускать слухи о ней. Не пристало леди обсуждать чужие проблемы!
— А я пока еще не леди! — возразила Эмили.
— Так станьте ею!
Эмили удалилась в свою спальню, чтобы поговорить с Мимси о том, как можно было бы незаметно посыпать Адель Скаррон солью. Она решила последовать совету своей няни, что не следует показывать оборотню, что ты знаешь, кто он есть на самом деле.
Повлиять на Холлис было труднее. Нападки с двух сторон на любимицу семьи несомненно вызвали бы ее раздражение. Она с завистью наблюдала, как Фелисия, одетая в элегантное ярко-красное платье и бархатную черную жокейскую шапочку с вуалью, отправилась на верховую прогулку с отцом и Романом Превестом. И ее отнюдь не успокаивало то, что Адель Скаррон боялась лошадей и чувствовала себя неуверенно. Поль присоединился к ней, оставив Фелисию в компании с Превестом. Холлис, устроившись в саду под зонтиком с книгой, с интересом наблюдала прогулку двух парочек.
