— Давай закроемся здесь, в твоей спальне и проведем день вместе?
Но Лиза не поддержала мужа:
— Прости, мне нехорошо, подкатывает тошнота…
Николай Степанович усадил ее на кровать, забеспокоился:
— Друг мой, ты нездорова? У тебя больные глаза!
Лиза забралась обратно под одеяло:
— Голова болит и хочется пить…
— Неужели вчера простудилась? Тогда позовем врача. Вересов кинулся к двери. Лиза торопливо вскрикнула:
— Николенька, не нужно, пройдет! Пустое. Спала плохо, сон был плохой. Я полежу до обеда, позволишь?
— Конечно, любимая! Любаша принесет тебе почту. Что-то было от матушки, я не читал.
Разбирая корреспонденцию, Лиза замерла, заметив письмо от Мити. Сердце отчаянно застучало.
«Письмо? От него? Но этого не может быть!»
Руки ее дрожали. Она нетерпеливо вскрыла печать и справилась с волнением.
«Драгоценная моя возлюбленная!
Как я рад писать тебе снова, забыв об осторожности. Надеюсь, ты простишь меня.
Люблю тебя страстно, так, как никого раньше не любил. День, проведенный без тебя, кажется мне адом, твое молчание — приговором. Хочу тебя видеть, целовать твои маленькие пальчики.
Неужели ты не сжалишься надо мной и не напишешь хотя бы пару строк?
Люблю. Навеки твой».
«В это невозможно поверить! — Лиза перечитала письмо. — Однако это так! И этот человек утверждает, что любит меня?»
Лиза возвращалась к жизни. Она откинула одеяло, быстро встала с кровати и подошла к столику, на котором стояла тонкая фарфоровая тарелка. Лиза еще раз перечитала письмо, запомнив его наизусть, потом с нескрываемым удовольствием разорвала его в мелкие клочья и бросила их на тарелку, а потом выбросила мусор в форточку.
«Митя, прости. Но ты меня не проведешь».
Лиза не чувствовала ни горечи, ни разочарования. Она могла поклясться, что с того момента, как прочитала письмо, в нее вселился демон. Она чувствовала в себе силы и готовилась к тому, что помогло бы ей снова начать жить. Что это? Азарт? Жажда мести? Лиза не знала. Но она точно знала, что теперь сможет противостоять невзгодам.
Через минуту Лиза уже энергично трясла колокольчиком для вызова прислуги. Вбежала Любаша.
— Я еду на Невский. Вели запрягать лошадей!
— А как же завтрак, хозяйка?
— Не перечь! Делай, что говорю, да поживее!
Лиза без промедления умылась, оделась, самостоятельно сложила волосы в простой прическе, слегка припудрила лицо и направилась в прихожую. Из столовой послышался голос Николая Степановича, который в замешательстве кого-то расспрашивал:
— Что? Уезжает? Но ведь она нездорова… Милочка, задержите ее и никуда не пускайте!
Быстро набросив на плечи меховую накидку, облачившись в сапожки и на ходу натянув перчатки, Лиза выскочила из дома. Где же карета? Лиза запаниковала. Сейчас ее догонят и вернут обратно, а ей так нужно уехать! Из-за угла выехала открытая коляска. Возница не торопился, поэтому Лиза выбежала на дорогу и замахала рукой, рискуя угодить под копыта. К Лизиному счастью, никто из домашних так и не появился. И только когда коляска с беглянкой свернула за угол, из парадной показался Николай Степанович в наброшенном на плечи полушубке. Любаша, подпрыгивая, поправляла ему криво сидевшую шапку.
— Где карета, Любаша?! Где кучер?! — теперь уже Вересов начал метаться вдоль дома. — И куда уехала Лиза?
Любаша выбежала в одном платьице, поэтому быстро замерзла, но не обращала на это внимания:
— Хозяйка собиралась ехать на Невский. Наверное, отправилась к Александре Александровне.
— Да, верно, — согласился Вересов, — она поехала к матушке, и потому случилась такая спешка. Ты, Любаша, ступай в дом и жди нас к обеду. Если вдруг Лиза вернется домой раньше, тут же пошлите за мной!
Подали карету, и Вересов отбыл в совершенно другом направлении, в то время как Лиза двигалась к особняку Шимановых, готовясь к серьезной беседе. Она, конечно, представляла, какой переполох вызвал ее внезапный отъезд: как разволновался муж, как встревоженно недоумевала прислуга, прильнув к окнам, как дети затихли в игровой. И о том, что матушка ее не похвалит, а сестра обидится, она тоже догадывалась. Однако сейчас важнее выведать у «неотразимой» Софи, что она действительно состоит с Митей в порочащей ее связи.
Невероятно, но раньше Лиза ничего подобного за Митей не замечала. Визиты к Нелицким и легкий флирт с Анной она списывала на желание Мити быть ближе к самой Лизе. Любовь застилала глаза настолько, что она не видела очевидных вещей. Теперь же она проклинала себя за близорукость, за несвойственную ей наивность, за доверие, которое испытывала к Панину, забыв о его прошлом. Достаточно. Больше никакого доверия, никаких откровений!
Лиза начала успокаиваться. С трудом осознав, что находится у цели — особняк Шимановых уже показался, она вдруг пришла в себя: «Что я делаю? Куда и зачем еду? Что скажу этой женщине?»
Возница остановил экипаж.
— Ну вот, прибыли, тпр-р-ру, голубушки! — обратился он скорей к лошадям, чем к своей спутнице. — Прибыли, барышня. Быстрее уж никак не можно было, извиняйте!
Расплатившись за проезд, Лиза медленно побрела к ажурным воротам.
«Лиза, что тебе взбрело в голову?! Возвращайся обратно!» — кричал внутренний голос. Однако ноги сами несли ее вперед; Лиза не только не остановилась, а напротив, прибавила шагу.
Дверь ей открыл пожилой лакей:
— Здравия желаем. Кто вам нужен, сударыня?
— Доложите, что прибыла Елизавета Павловна Вересова.
И что мне нужно поговорить с госпожой.
— Что у вас к ней за дело?
— Любезный, у меня к ней важный разговор. Нельзя ли войти?
Старый вояка, до этого времени только приоткрывавший дверь, растворил ее настежь, приглашая Лизу внутрь.
— Проходите, сударыня. Давайте вашу накидку, вот так-с… Пройдите-с в гостиную, прошу вас… Посидите здесь в кресле… Пойду, доложу хозяйке.
Лиза присела в предложенное ей кресло и огляделась. Богатый интерьер с мебелью, подобранной со вкусом, почти не удивил Лизу. Она знала, что Шимановы не бедствуют. Удивило другое — на столике лежали пяльцы с вышитым лоскутком материи. Лиза встала и подошла поближе, чтобы рассмотреть работу. Сердце Лизы застучало сильнее, ведь на платке были вышиты буквы «ДП». «Это же Митины инициалы!»
Лиза вернулась в кресло и начала размышлять, потом сообразила, что ей скорее нужно думать о теме разговора с хозяйкой дома, а она понятия не имела, о чем будет говорить с Софи. Лиза раздумывала над тем, что, может быть, ей следует встать и, ничего не объясняя, уйти? Но было уже поздно. Потому что в гостиную входила слегка полноватая молодая женщина.
