Сверкнуло подряд несколько ярких молний.
– Дождь давать или еще рано? – не терпелось Тимке.
– Подождите, – ответил со своего наблюдательного пункта волшебный кот. – Пусть соберутся и уйдут. А то, если с дождем поторопитесь, они под кустами засядут и станут пережидать. А нам надо совсем очистить территорию.
Ветер усиливался. С озера донеслись крики. Судя по гулу, многие из отдыхающих уже спасались бегством. Другие орали им вслед:
– Нас, нас подождите!
– Вася! Шашлык не забудь! Дома поджарим! – вопила какая-то женщина.
– Ма-амочка! Не хочу домой! Хочу еще купаться! – ревел в голос ребенок.
Шаги и голоса постепенно удалялись.
– Вот теперь можно и дождичек, – сказал Веспасиан.
И грянул ливень пополам с градом. Молнии секли небо. Ветер стонал. Вода на озере плескалась, словно в разбушевавшемся море.
– Ой, молодцы, ребятки! Ой, складненько! Прямо лепота, – подпрыгивал от восторга домовой.
К шуму дождя и грохоту грома прибавился треск кустарника. Но ветер тут был ни при чем. Из густых зарослей выломилась огромная коричневая голова диплодока Ираклия.
– Чего это вы, братцы, расшалились-то, а? – спросил он.
– Прекращайте, – скомандовал кот.
Тимка с Кассандрой мигом убрали стихийное бедствие. Над озером с лазурного неба засияло солнце.
– А я думал, Темные озоруют, – пробасил Ираклий. – Ой, что это с Силом Троевичем? – испугался он, заметив неподвижно распростертого на земле мага.
Веспасиан, спрыгнув с дерева и обернувшись человеком, вкратце обрисовал ему ситуацию. Ираклий горестно вздохнул и выдохнул, отчего высокая трава на поляне вмиг примялась, а Морфея сдуло в крапиву.
Он вылез, потирая обоженные голые коленки.
– Слушай ты, доисторический, поосторожнее. Тут, кроме тебя, еще, между прочим, народ имеется.
– Ну, извини, – виновато ответил диплодок.
Впрочем, появление его пришлось кстати. Он помог быстро перенести Сила Троевича к мышиной норке у края берега. Теперь предстояло самое главное: чародей обязательно должен был уменьшиться.
Кассандра взяла его безжизненную руку, два пальца которой едва поместились в мышиную нору. Девочка так волновалась, что закрыла глаза. Однако, даже не видя, она явственно ощутила, как рука чародея в ее руке будто сжимается и ссыхается. Она открыла глаза. Спящий Сил Троевич стремительно уменьшался, и вот он уже превратился в крохотное существо, которое ребята без труда втолкнули в нору. Ундина и Морфей уменьшились сами и поторопились за Силом Троевичем. Веспасиан прыснул эликсиром на себя и ребят, и секунду спустя вся компания уже бережно несла Сила Троевича к дому тети Иванны.
– Я вас там встречу, – прошептал в норку Ираклий, и всю компанию чуть было не сдуло вниз.
Диплодок с чувством выполненного долга плюхнулся в воду и, вспенив озеро, ушел на глубину.
Глава XXI
Потайной ход
Темные растерянно смотрели на Киму. Первой пришла в себя Татаноча.
– То-то он у нас какой-то зеленый был. Куда же он переселился?
– Да камыши нашептали, что в озеро, – сообщила кикимора.
– Чего ему в озере делать? – удивилась Ядвига Янусовна. – Сил Троевич ведь не водяной.
– Водяной там вообще в настоящее время отсутствует, – сообщила кикимора. – Уж полгода как место вакантно.
– Хорошего водяного и лешего нынче днем с огнем не сыщешь, – многозначительно сказал Ничмоглот Берендеевич.
– Хватит о ерунде, – перебила его Татаноча. – Дело-то серьезное. Теперь нам придется всю тактику менять. Ну-ка, Кима, расскажи подробно, что там тебе камыши еще нашушукали? Силу Троевичу-то самому никак бы не перебраться. Уж это мы видели.
– Точно видели, – подхватила Ната.
– Наверняка кто-то помог, – добавила Луша.
– Помогли, не без того, – подтвердила Кима. – Камыши нашептали, что Веспасиан с Морфеем, и ученики, и с ними еще один – все на дно пошли и у русалки обосновались.
– Ох, не люблю, страсть не люблю я этих русалок, – поморщилась Ягуля Янусовна. – Противный народ.
– Скользкий, – подтвердила ее сестра.
– Но, вообще-то, для нас не так плохо, что ученики сейчас там, – хитро блеснули глаза у старшей ведьмы. – Значит, с защитой у проклятого чародея совсем разладилось. Вот мы учеников в озере и захватим.
– На нейтральной, так сказать, территории, – пробасил Ничмоглот.
– Хорошие ученики, способные, сильные. – Ядвига Янусовна даже причмокнула. – Если правильно обучить, славная из них нечистая сила выйдет.
– Не лезь не в свои дела! – хором взвизгнули ведьмы. – Это наши ученики. За одну уже, между прочим, собственные деньги выложили.
– А за парня вы ничего не платили, поэтому будет наш, – решительно заявила Ядвига.
– Нам с Ядочкой давно хороший ученик нужен, – поддержал ее Ничмоглот. – И вообще нам за труды полагается часть добычи. Мы задарма помогать вам не собирались.
– А третьего парня я возьму, – неожиданно предъявила кикимора права на Мишку Чугаева. – Я в ночь на Купалу его наблюдала, и мне он понравился. Перспективный парнишка, с воображением.
– Ну, это уже просто хамство! – изо всех сил вдарила по полу метеоритной ногой Ягуля. – У меня тут все жили, у меня столовалися, а ученика, значит, какой-то кикиморе?
– К-какой-то? – От негодования кузина Ничмоглота Берендеевича даже стала заикаться. – Да я самая лучшая и знаменитая кикимора во всем Магинбурге!
– Прошу не оскорблять мою кузину! – немедленно встал на защиту дорогой родственницы леший.
– А ты вообще молчи, зеленый! – гаркнула на него Татаноча.
– Как хотите. – Кикимора злобно сверкнула глазами. – Но только если мне ученик не полагается, я и подсоблять вам отказываюсь. А без моего болота и моих личных связей, вы в озеро никогда не попадете. Даже времени зря не теряйте. Лучше прямо в Магинбург возвращайтесь.
– Ах ты гнида болотная! – сжала костлявые кулачки Ната.
– Замухрышка зеленая! – вторила сестре Луша.
– Поганка никчемная! – присовокупила от себя Тата. – Шантажируешь?
– А как хотите считайте! – У Кимы от обиды даже губы-присоски побелели. – Глоша, пошли отсюда. Сами себе учеников добудем.
Татаноча громко расхохоталась:
– Они добудут. Да пока этот проклятущий маг жив, никому из нас даже одного жалкого ученика не видать.
Со стропил свесились ходики и прокуковали:
– Ку-ку, ку-ку! И чего делить шкуру неубитого медведя?
Это весьма меткое замечание резко охладило пыл Темных.
– И впрямь, – проскрипел Ничмоглот. – Может, лучше сперва сообща завладеем, а после жребий бросим, кому учениками обладать.
На этом и порешили. Козлавр зашевелился и заурчал. Ничмоглот, помня вчерашнее нападение, попятился к стене: не ровен час опять веревки порвет. Однако, так как жидкость из таза больше не попадала на поэта-сатирика, он просто бился в путах, бешено вращая глазами.
– Не серчай, козлик, – обратилась к нему Луша. – Скоро восстановишься.
Тот поднатужился и выплюнул кляп изо рта. Однако дар речи к нему еще не вернулся, и он смог лишь свирепо проблеять в ответ. Правда, получилось у него это так ритмично, словно он блеял стихами.
– А теперь поспи, касатик.
И Ягуля сыпанула в морду Козлавру пригоршню желтого порошка. Поэт-сатирик продолжал блеять, но все тише и тише, и наконец захрапел, свистя носом.
– Одним дураком меньше, – сказала Ягуля Янусовна.
И Темные начали разрабатывать план экстренных действий.
Теперь всем стало ясно: колдовством на расстоянии с Силом Троевичем не справиться. Потому что к остаткам его собственной защиты добавилась защита русалок.
– Придется нам туда проникнуть, – сказала Татаноча.
– И откладывать это никак нельзя, – подхватила Натафталина.
– Времени остается все меньше и меньше, – прохныкала Луша.
– А сорвем операцию, не видать нам учеников как своих ушей, – махнула рукой Ядвига Янусовна.
– И тогда все зазря, – добавила Ягуля.
– Погодим расстраиваться. У кузины план есть, – напомнил Ничмоглот.
– Только при условии подписания договора, – решительно пропищала кикимора.
– Своим и честного слова достаточно, – попыталась смягчить условия сделки Татаноча. – Мы же обо всем договорились: как учеников отобьем, кинем жребий.
– Мы никогда никого не обманываем, – вкрадчиво произнесла Луша, впрочем, старательно при этом пряча глаза от Кимы.
Козлавр протестующе заблеял в рифму. Кима, уже было решившая, что можно и впрямь договориться под честное слово, насторожилась.
– Свои своими, но нас слишком много, а учеников на всех только три. Нет, нужно составлять договор по всем правилам.
Ядвига Янусовна, наклонившись к Ничмоглоту Берендеевичу, что-то прошептала ему. Тот кивнул и тут же принялся уговаривать кузину:
