Ершов что-то говорил еще, а я просто не могла поверить. Нет! Это все ерунда какая-то! Так просто не может быть! Не верю, что Сургут обманывал меня, использовал, чтобы добраться до брата! Врал мне… Но если все-таки допустить, что он использовал меня… Если представить…. Ведь он и вправду не говорил мне ничего о работе, и не спрашивал о семье. Я сама все рассказывала. А потом, когда он меня из ментуры отпустил…. Ему ведь было на руку, не сажать меня в тюрьму. Иначе, как бы я его на брата вывела. Сомнения разъедали меня. И с каждым мгновением все больше я допускала вероятность правоты Ершова.
— И что вы хотите от меня? — устало спросила я, понимая, что все, конец нашим отношениям. Не смогу я жить с человеком, использовавшим меня в своих целях, пусть я люблю его больше жизни, но подлость не смогу простить….
— Мы хотим совсем немного, — пожал плечами Ершов, — Просто позвоните Сургуту и попросите о встрече.
— Он ведь у вас уже, — спокойно проговорила я, — С его телефона ты мне сам позвонил, — посмотрела на брата. Тот только пожал плечами.
— Новые технологии творят чудеса, — отмахнулся Ершов, — Мы просто перенаправили звонок с его номера к вам. Так что, будьте любезны, позвоните Сургуту и попросите о встрече через час вот на этом месте.
Ершов протянул мне бумажку с адресом.
Не успела я взять листок с адресом и телефон в руки, как он сам зазвонил.
— Золотце, — услышала спокойный голос Сургута. Сердце радостно екнуло в груди. Я молчала, а он говорил четко, спокойно, уверенно.
— Я рядом, через дорогу от тебя, все вижу, — спокойно говорил Сургут, — Не переживай и не волнуйся. Я вытащу тебя.
— Емельян, — заставила я себя выговорить, — Это правда? Правда, что мне рассказывает этот человек?
— Смотря что, Золотце, — напряженно проговорил Сургут.
— Ты использовал меня? — спросила я, глядя, как Ершов звонит по телефону.
— Таким был изначальный план, — спустя мгновение и один глубокий выдох, ответил Емельян, — Но потом все изменилось. Ты моя. Я тебя не отпущу.
— Ты всегда так говоришь, — устало проговорила я, — А ты? Ты мой, Емельян?
— Да, золотце, — услышала твердый ответ Сургута.
— Тогда почему ты мне раньше ничего не сказал? — прошептала я с упреком. Сургут молчал. А я устало поднялась на ноги. Хотелось уйти как можно быстрее отсюда.
— Сядь, золотце, — спокойно распорядился Сургут в телефон, — Ты заслоняешь обзор.
— Что еще я не так делаю? — устало поинтересовалась я. Посмотрела на брата, тот как-то напряженно осматривался по сторонам, будто чуял, что Емельян рядом. А Ершов, вальяжно откинулся на спинку стула, и с превосходством смотрел на меня.
— Спасибо, Злата Аркадьевна, за помощь, — довольно проговорил Ершов, — Сургутова вот-вот возьмут мои люди.
— Емельян, беги! — прошептала я в телефон.
— Золотце, все хорошо, — поняла, что Сургут улыбается, — Ершова возьмут, как только он выйдет из ресторана. Его людей уже взяли. Я в порядке. Я все тебе потом объясню.
— Не буду вас больше задерживать! — радостно проговорил Ершов и встал из-за стола, — Мне пора. Дела.
Ершов ушел, а я осталась стоять между окном и братом.
— Золотце, отодвинься, пожалуйста, — попросил Сургут в телефон. Посмотрела на брата. Послушно сделала шаг в сторону, открывая обзор Емельяну.
— Зря ты так, — задумчиво протянул брат, откидываясь на спинку стула, и глядя на меня, — Если он меня застрелит, то сразу же подохнет. Готов спорить, что он на крыше в здании напротив. Так его уже засек мой человек, и он выстрелит сразу же, если я не сделаю звонок в течение двух минут после ухода Ершова.
— Злата, стой спокойно и не шевелись, — попросил Сургут, — Через пару секунд все закончится.
Думать времени не было. Оставался только один выход. Несмотря на предательство Емельяна, я ведь любила его и не могла позволить умереть.
— На счет три, золотце, я стреляю, а ты ложись, на всякий случай, идет? — тихо проговорил Сургут.
— Идет, — шепнула я.
— Один, два, — считал Емельян, а я, зажмурившись, приготовилась действовать, — Три! — скомандовал Сургут, а я сделала шаг.
Сквозь непонятный гул в ушах, услышала звук разбивающегося стекла. Обжигающая боль пронзила меня насквозь, и только громкий крик Сургута эхом отозвался в голове.
Прежде чем черная пелена накрыла сознание, а руки и ноги стали ватными и тяжелыми, увидела лицо брата. Торжество в его взгляде заставило содрогнуться.
— Правильный выбор сделала, — похвалил он меня и перешагнул через мое неподвижное тело. Белый свет не маячил в конце туннеля. Ангелы за мной не пришли, как и демоны. Просто черная пелена накрыла с головой. Умирать не хотелось, но жизнь распорядилась иначе.
Сургут
— Господи! Нет! — кричал я, видя, как Злата падает. Пуля вошла точно в цель. Только не в ту. Борзый встал со стула и перешагнул через тело моей ведьмы. Зачем? Зачем она встала на линию огня? Я ведь четко скомандовал, ложиться на пол! В ушах звенело, перед глазами все еще стояло лицо любимой. Руки тряслись, а в голове никак не укладывалось, что я только что…. своими руками… ее… Господи!
— Снайпера взяли, — четко проговорил один из парней, работавший над операцией вместе со мной. Ершов уже тоже сидел в машине в наручниках, как и его подчиненные. Вот-вот должны были взять Борзого, на выходе из ресторана. Сделав глубокий вдох, собрался. Вновь прильнув к винтовке, прицелился. Заставил себя отстраниться от всего. Увидел через оптический прицел, как Борзый выходит из здания ресторана. Вдох. Выдох. Пуля прошла навылет через голову. Одного мгновения хватило, чтобы подскочить и помчаться к Злате. Надеялся, что я промахнулся. Надеялся, что пуля только коснулась Златы. Что она жива. Ведь мог я промахнуться! Мог! До ресторана, находящегося напротив моей позиции, оставалась всего пара метров. Дорогу мне преградил генерал.
— Тебе нельзя туда, — твердо сказал он. И подал знак своим людям. Ко мне подбежали парни, не позволяя пройти мимо них. Но мне было плевать, сколько их, и кто передо мной. Мне нужно было попасть к ней, к девочке, которая значит для меня больше чем кто-либо на земле. Девочке, в которую я стрелял собственными руками. Увидел, как санитары торопливо тащат носилки. Начал прорываться к ним. Но меня не пускали.
— Тебе лучше не видеть этого, — только и сказал генерал. А я увидел, как хрупкое тело моей любимой ведьмы выносят на носилках из здания ресторана. Санитары шли не торопливо, не спеша. А тело Златы было накрыто с головой белой тканью. Все понял. Ноги не удержали. Упал на землю на колени. Руками закрыл лицо. Пустота внутри. Все было безразлично. И больнее всего становилось от понимания того, что я сам лишил ее жизни. Перед глазами появлялись картинки из прошлого, от которого замирало дыхание. Вот Злата в моей футболке хлопочет на кухне у плиты. Вот она улыбается мне. Целует. Обнимает. Или смеется. Моя девочка, моя маленькая рыжеволосая ведьма. Дальше начали мелькать картинки, которые я представлял себе, держа Злату в объятиях еще прошлой ночью. Картинки о нашем будущем, свадьба, рождение детей, совместные праздники, прогулки…. Всему этому не бывать. И по моей вине!
