больше времени на подворье провожу. Раньше-то… Эх!!! Вот сюда садись. Значит, говоришь, у Хвостовых остановился?
— Обитель Синеокого послала сюда свою старейшину, Веселу Желановну, она у Хвостовых гостит. Я с ней приехал.
— От Обители или сам?
— Я в младшую дружину вхожу. Нас троих в сопровождение отобрали.
— Про дружину знаю, Вьюга похвасталась, — глуховато сообщил дед, роясь в настенном шкафу. — Честь великая! Ты, вообще, как — старцем стать собираешься или иной славы взыскуешь?
— Об этом я задумаюсь лет через двадцать, — поосторожничал я. — Пока просто учусь.
— Смотри! Чем раньше выберешь, тем выше заберешься! Фух! — он перестал звякать стеклом и подошел к столу, держа в руках поднос со всякой снедью. По-видимому, шкаф оказался ледовцем, или, попросту говоря, холодильником. — Перекусим, чем боги послали. Я хочу тебя спокойно послушать, а если мы в столовую пойдём, поговорить нормально не получится. Сразу девки набегут, начнут выспрашивать…
Он сокрушенно махнул рукой.
— Мама письма передала, — заметил я. — И гостинцы кое-какие.
На стол перед дедом лег зашитый тубус, предназначавшийся ему. Мать, должно быть, разорилась на вестниках, посылая из нашей глубинки весточки и подарки. Не знаю, что именно упаковано в футлярах, не смотрел, но судя по весу, в них не только бумага.
— Вот спасибо! Вечерком почитаю, о чем дочка пишет. Ну, угощайся!
Хмельного не предложил. Здесь не принято пить пиво или медовуху в обед, спиртное употребляют только по более-менее значимым событиям, при застолье. Мы про приличное общество говорим, разумеется. Полноценная трапеза, по словам деда, состоится позднее, тогда же меня и познакомят с остальными родственниками. Но сейчас, раз уж признал внука, он обязан меня угостить, разделить хлеб и соль.
Следующие минут десять напоминали мягкий и тщательно завуалированный допрос. Да что там напоминали — они являлись допросом! Как ещё назвать разговор, в котором одна сторона выдаёт о себе факты, а вторая в ответ умудряется сказать ровным счетом ничего? У деда обнаружилась феноменальная способность играть словами, запутать, сменить тему, заболтать её.
Честно сказать, такая манера быстро начала подбешивать. Хотелось психануть, высказать своё недовольство. От вспышки гнева удержало понимание, что проверка продолжается и чего-то подобного от меня ждут. Кроме того, я же не стремился вызнать нечто конкретное, а для анализа потока словесного мусора, выдаваемого дедом, вполне хватало, если подойти к нему с умом. Так что я быстро подавил раздражение и начал отвечать двусмысленностями, вынуждая собеседника переспрашивать и уточнять.
К сожалению, оценить его реакцию не удалось. Времени не хватило. В дверь легонько постучали, затем, не дожидаясь ответа, приоткрыли, и в образовавшуюся щель просунулась изящная девичья головка.
— Ой, дедушка, ты не один⁈
— Заходи, Ладушка! Вот, познакомься — брат твой двоюродный, Тихомир. Ты же тетку свою, мою дочурку Вьюженьку, и не видела не разу! Это её сын. Они в Березовском княжестве живут.
— Помню-помню, тетка Отрада рассказывала!
Дверь окончательно распахнулась и в комнату вошла молодая симпатичная девушка. Сразу видно, в кого она пошла внешностью — такая же, как дед, невысокая, гибкая, с маленькими кистями рук, русоволосая и с лукаво поблескивающими глазами. Она была просто, по-домашнему одета в длинное светлое платье и короткую пелерину зеленого цвета. Какой-либо косметики на лице я не заметил, украшений она тоже избегала, единственное исключение сделав для золотого браслета на левой руке.
Вот как поздороваться с двоюродной сестрой, увиденной впервые в жизни, выросшей в заочно недолюбливающей тебя семье и, формально, более высокого статуса? Я просто встал и молча поклонился.
— Знакомься, Тихомир — это внученька моя, Ладушка.
— Очень приятно, — слегка покраснела девушка, стрельнув взглядом. Выглядела она до того невинно и привлекательно, что на мгновение меня посетило малодушное желание спрятаться под ближайший стол. — Надолго ли приехал, к нам, братец? Отчего раньше не навещал?
— Посмотрим, как дела сложатся, — ответил я, проигнорировав второй вопрос. — Но, думаю, не меньше чем на полгода. Так что я ещё успею тебе надоесть… сестрица.
— Что ты такое говоришь! — всплеснула дева руками. — Насовсем оставайся! Деда, Тихомир же у нас поселится?
— Отказывается, говорит, невместно ему своих бросать, — вздохнул Вышан. — Оно, конечно, правильно, но заходить-то часто будешь?
— Если не погоните, — пожал я плечами.
— Скажешь тоже! Даже не шути так! Все, наоборот, только рады будут, что один из детей тети Вьюги к нам приехал! Кроме Даняты Ростиславича, — внезапно захихикала Лада.
Про Даняту, моего сколько-то-там-юродного деда, мать предупреждала особо. Она его с детства не любила в силу тотального различия характеров, затем её решение выйти замуж за Ратибора нарушило родственнику важную комбинацию. Не всему роду, а именно конкретному человеку планы подпортило.
Возможно, Лада действительно зашла по делам, хотя мне показалось, что она просто услышала от кого-то о неожиданном госте и не сдержала любопытства. Вот и забежала, чтобы первой посмотреть, действительно ли к деду чужеземный внук приехал. В любом случае, она очень естественно уселась за стол, налила себе чаю и принялась болтать, выпытывая подробности жизни в Березовском княжестве. Интересовало её всё, начиная от отношений внутри рода Острожских (поданного под предлогом беспокойства о положении Вьюги) и заканчивая возможностью прикупить дорогих восточных тканей. Причем мне показалось, что в последнем случае подразумевалось не себе на платье, а крупная партия, полноценный обоз. Иными словами, информацию она вытягивала не хуже деда, причем делала это даже успешнее, ловко пользуясь чисто женскими приёмчиками.
Беседовать с ней было проще. Её искренне интересовали другие земли, обычаи живущих там людей, традиции, сложности. В отличие от деда, она просто любопытничала, а не составляла мысленное досье на собеседника, поэтому перескакивала с темы на тему, останавливаясь на той, что привлекла чем-то внимание. Например, о булгарских землях Лада расспрашивала долго и даже завидовала, понимая, что ей совершить путешествие на ту сторону леса доведётся едва ли. Впрочем, всё, сказанное выше, ничуть не делало её простушкой. Она больше задавала вопросов, чем отвечала на них, а её ответы не всегда были полны, зато часто звучали двусмысленно.
Но беседу она вела умело. Помянул про себя добрыми словами Завида — если бы не братан с его болтливостью, я бы быстро потерялся в потоке слов и просто сидел бы, тупо моргая и выкладывая сокровенное. На всякий случай даже проверился на предмет морока, но нет, на меня не воздействовали.
Мы, вероятно, часа полтора так просидели. И сидели бы дольше,
