Но такая возможность, к его огорчению, почти что исключена. Он понимает, что отряд, живя тут целую неделю, несомненно прочесал лес. «На вражеские заслоны и засады у нас собачий нюх!» — с гордостью думает он.
Басистое рычание ручного пулемета где-то впереди вдруг разорвало тишину.
— Похоже, у Туманова стреляют! — сказал Азат.
— Похоже, у Туманова, — подтвердила Оксана Белокурая.
Неожиданный разрыв немецкой мины, упавшей позади них и с шумом раскидавший вокруг осколки вместе с комками болотистой земли, заставил Азата вздрогнуть.
Байгужин скосил глаза на командира: как она отреагировала на минометный огонь? Переполошилась или нет? И вообще, возможно ли оставаться равнодушным, когда по тебе вовсю пуляют из минометов?
«Дело дрянь! — подумал Байгужин. — Как бы не заметила Оксана Белокурая, что у меня зуб на зуб не попадает».
И тут окружающий мир будто преобразился. Из разрывов между облачками в чащобу упали яркие снопы лучей; пронзив густые шапки вековых деревьев, они словно бы замешкались, застряли на кривых сучьях сосен солнечными зайчиками — бликами.
Запрокинув голову, Азат глянул в небо, ожидая, что вот-вот облака растолкают друг друга, чтобы пропустить само солнце.
И тут командир повела себя странно: рванулась к ближайшей осине и застыла под ее тенью. Пока Азат что-либо сообразил, она юркнула в траву и, схватив в левую руку автомат, по-пластунски поползла к ближайшему кустарнику. Азат повторил все ее маневры, хотя ничего такого, чего стоило опасаться, не приметил.
Как только он приполз к командиру, та шепнула:
— Видишь деревцо, переломанное пополам? Там фашисты. Ничего себе ситуация!
Раздвинув кусты, Азат чуть не вскрикнул. Противник, оказывается, рядом! Шесть фигур в маскхалатах мышиного цвета и седьмая в черной фуражке и холщовой рубахе стояли и внимательно изучали местность сверяясь с картой.
— Несомненно, фрицев привел сюда вон тот изменник в рубахе, — вполголоса сказала Оксана Белокурая. — Бери «фуражку» на мушку. Не начинай пальбу, пока я не открою огонь. Лады?
— Лады!
Коли немцы отыскали пути-дорожки в партизанский тыл — радости для Оксаны Белокурой, прямо скажем, никакой, Там, где просочилась разведка, вскорости с таким же успехом может проследовать и целый батальон.
Тип в черной фуражке суетливо вертелся вокруг высокого фрица, наверное командира, но не спешил вперед, хотя наверняка знал все тутошние тропки и овражки.
Немцы, видно, спешили. Один из них бесцеремонно поддал «фуражку» ногой под зад. Тот поглядел направо-налево и, растоптав окурок, двинулся через поляну. Его путь лежал как раз мимо затаившихся партизан.
Приближались фрицы бесшумно, тесной кучкой. Автоматы, само собой, внесли у них на животах, чтобы при первой же необходимости нажать на спусковой крючок. У каждого на поясе, справа и слева, болтались гранаты с длинными деревянными ручками.
Расстояние между партизанами и немцами сокращалось. Оставалось шагов тридцать, не больше. Чего же тянет и выжидает командир? Азат не знал, что и думать. Предатель на его попечении. Командир ведь так и приказала: «Бери «фуражку» на мушку!»
Ну что ж, предатель! Начинай отсчитывать последние минуты своей поганой жизни. Дорога тебе одна — без пересадки на тот свет!
Азату показалось, что прошла целая вечность, пока бешено застрекотал командирский автомат. Несмотря на внезапный огонь с близкого расстояния, еще некоторое время фашисты продолжали идти — таково было ошеломляющее впечатление от внезапной стрельбы. «Неужели мимо?» Азат отчаянно нажал на спусковой крючок, почти не целясь. Потом механически отвел затвор, и еще раз дослал патрон в патронник…
Всех уложили или кто-нибудь остался жив? Память рисовала, как «черная фуражка», раньше, чем открыли огонь, упал. Взбредет же такое в голову! Поди, угадай, на самом деле было так или это лишь воображение? Изменнику нельзя доверять даже после его смерти!
ТЫ ЦЕЛИШЬСЯ В ЧЕЛОВЕКА
Появление пушистых, просматривающихся насквозь облаков ничуть не огорчило Оксану Белокурую. А вот стая рваных туч, изрыгивающих молнии, расстроила не на шутку.
— Не хватало только дождя! — буркнула Оксана Белокурая, подняв глаза к небу. — Начни моросить ближе к
полуночи, кто возражает? Дождь нам тогда не помеха, даже союзничек в предстоящих наших действиях.
Оксана Белокурая, чуть раздвинув кусты, медленно обвела лужайку взглядом, но искушать судьбу не стала. Вражеские разведчики лежали на земле, разбросав руки и ноги; лишь «фуражка» скрючился, обняв свои колени, словно отдавая последний поклон старой осине.
…Не стоит спешить выбираться из-за естественного укрытия. Не раз бывало, когда победа, достигнутая в трудной схватке, сменялась тяжёлым поражением, если командир не сочетал в себе отвагу с осторожностью.
Поляна быстро заполнялась сумерками.
— Не спеши праздновать победу! — шепнула Оксана Белокурая своему адъютанту. И мягким прикосновением руки удерживала мальчишку, хотя прекрасно понимала, как ропщет в нём неудовлетворённая душа победителя.
Если бы Азату Байгужину было разрешено действовать на свой страх и риск, чёрт-те что бы он натворил. Непременно выскочил бы на поляну, чтобы оценить поле боя, насладиться победой!
Наконец Оксана Белокурая сделала знак Байгужину: дескать, пора. Они встали, постояли, прислушиваясь, посматривая по сторонам, и пошли. Азат шёл чуть левее кустов, держа наготове карабин, не спуская с командира глаз, и точно повторял все манёвры командира.
Они вышли на поляну почти одновременно — командир и адъютант. И в это мгновение «чёрная фуражка» вдруг ожил, приподнялся и метнул гранату. Азат, как бывалый воин, мгновенно распластался на земле.
Оксана Белокурая, на лету перехватив гранату, метнула её обратно.
Вот теперь с фашистами действительно было покончено.
«Эта стычка не пройдет бесследно для моего адъютанта. У мальчишки первый бой, — в смятении думала Оксана Белокурая. — Первый раз он увидел так близко смерть. И это я приказала ему стрелять. Что он при этом чувствовал: страх или любопытство? Ярость или исполнение долга? Но только б не равнодушие, не любопытство испытал он».
Азат разглядывал опалённую огнём поляну и был очень далёк от мыслей, которые тревожили его командира. Он до них ещё не дорос. С тех пор как Азат попал к партизанам, его грызла зависть к обладателям автоматического оружия. Карабин он считал с некоторых пор первобытным оружием. Сегодня ему представился случай обзавестись трофейным автоматом.
И ещё он думал, как будет об этом бое рассказывать ребятам. У них глаза полезут на лоб от зависти, когда он скажет им, что за три минуты они вдвоём с командиром укокошили семерых вражеских разведчиков. Энное количество, одним словом.
Пока он подыскивал себе автомат да хороший ремень к нему, Оксана Белокурая разбирала полевую сумку командира немецких разведчиков… Вдруг из-за ближайшего кустарника метнулась тень. Азат схватился за оружие, но тут же узнал Туманова.
— Товарищ командир! Туманов явился! — доложил адъютант.
— Здравствуйте, — проговорил командир роты. — Слышу выстрелы у себя в тылу и разрывы гранат… Давай, думаю, схожу посмотрю, что к чему… Никак не мог взять в толк, что это у меня за спиной громыхает… Поди угадай, что это вы! — Туманов оглядел убитых фашистов, покачал головой.
— Да откуда они тут взялись?
— Дивись, дивись! — сказала Оксана Белокурая. — Ничего себе твоя служба охранения! Противник просачивается к тебе в тыл, запросто разгуливает, а он только головой качает!
— Эх ты, башка, помнил же об этой лощинке! — вырвалось у Туманова. — Мое упущение, товарищ командир. Сегодня же посажу своих людей в эту чертову ложбинку!
Оксана Белокурая промолчала, она внимательно разглядывала немецкую карту, низко склонившись над ней. В наступающей темноте трудно было разбирать условные знаки.
— Знающий человек вёл, коли сунулись прямо ко мне в гости, — продолжал огорчаться ротный.
Оксана Белокурая молча продолжала разглядывать карту.
— Ишь ты, уж и автомат себе подобрал! — подивился Туманов, увидев в руках Азата немецкий автомат. — Только ты, того, оставь это дело. Все трофеи наши, понял? — После чего повернулся к командиру, точно ища подтверждения своим словам. — Я пришлю сюда своих людей за трофеями, и всё тут уладим, как полагается.
— Пошли, ротный! — сказала Оксана Белокурая. — Придётся нам с; тобой сходить па рекогносцировку.
Туманов больше и не заикнулся о трофейном автомате. Не до того ему было!
Такой поворот дела вполне устраивал Азата — теперь считай, что автомат остался за ним. А карабин он даст Сундукову. Тот только спасибо скажет!
…Заботливого и умелого командира сразу видно. Рота Туманова окопалась по всем правилам. За полсотни метров ни одного бойца не разглядишь. И тишина самая обыкновенная.
