— Да. Но если говорить начистоту, вам всегда было сложно выстраивать ваши наблюдения в логические цепочки для дедуктивной мысли. Я же зарабатываю этим на жизнь!
Я знал, что спорить бесполезно, поэтому просто перешёл к следующему вопросу:
— Вы знали о том, что вам придётся играть роль короля ещё до того, как пересекли границы Руритании?
— Ещё до того, как мы покинули Бейкер-стрит, дорогой друг! Я решил, что если роль короля уже играл его двойник, то это можно повторить, и на этот раз — с моим участием. По-моему, Руперт мог в любой момент разыграть карту с информацией о подмене короля, независимо от исхода его изначальных планов, поэтому единственным способом вывести негодяя на чистую воду, было поймать его с поличным. А для того чтобы это сделать, я должен был предоставить народу третьего Рудольфа Пятого. Вот поэтому я и держался за свой саквояж, намереваясь сохранить его любой ценой: там был мой набор грима, от которого зависели все мои планы.
— В самом деле, Холмс, меня поражает то, что вы всё это продумали ещё до того, как мы покинули Лондон.
— Я считаю, что не имеет смысла браться за расследование дела, если ты не подготовился к возможным вариантам развития событий. Однако я не хотел бы вас обманывать, создавая впечатление, что весь план был продуман заранее до мелочей. Я считал, что смогу повстречаться с Рудольфом Пятым лично и стану основывать свою работу по имитации его личности, равняясь на оригинал. Но его безвременная кончина стала источником дополнительных сложностей. Однако всё получилось как нельзя лучше, не правда ли, Уотсон?
— Скажите, друг мой, сейчас, когда Рассендил стал королём, вы собираетесь рассказать лорду Бурлесдонскому о его брате?
— У меня есть письмо к нему от Рассендила, — ответил Холмс, приложив руку к нагрудному карману. — Там сказано, что он жив и счастлив, но по причинам от него не зависящим он никогда не сможет вернуться в Англию. И хоть послание это в некотором смысле грустное, оно должно убедить лорда Бурлесдонского в том, что его брату больше не грозит никакая опасность и он доволен тем, как сложилась его жизнь. Ну что, друг мой, есть ли у вас ещё вопросы или я могу уже вздремнуть?
— Должен признаться, — сказал я, переходя к следующему вопросу, — что ход ваших рассуждений относительно места, где держали Рудольфа Рассендила, показался мне совершенно не убедительным.
— Правда? — удивился Холмс, пытаясь удержать улыбку до того, как она перейдёт в откровенно издевательский смех. — Ну что же, я слишком хорошо вас обучил, сам виноват. Признаюсь, Уотсон, что никакой дедукции там не было, я просто высказал предположение наугад.
Я вытаращился на него во все глаза.
— Да-да, знаю, я никогда не руководствуюсь догадками. А в это раз взял и угадал. Ну же, Уотсон, дружище, закройте рот, неприлично же.
Объяснения Холмса лишили меня дара речи. Впервые за наше долгое знакомство он признался в том, что что-то угадал. И всё же он был прав! Это подтолкнуло меня к мысли о том, что Шерлок Холмс способен даже гадание превратить в искусство!
Через тридцать шесть часов после этого разговора двое усталых путешественников вышли из кэба на Бейкер-стрит.
Как было хорошо снова оказаться дома! На исходе того же вечера мы сидели у камина за последним бокалом бренди и снова возвращались к разговорам о Хентзосском деле.
— Ту ситуацию, которая у нас сложилась в конце расследования, едва ли можно назвать идеальной. Династию Элфбергов продолжит король-двойник, но альтернатива этому была однозначно неприемлемой. Да к тому же Рассендил всё-таки потомок Элфбергов, — заметил Холмс.
— Любовь, честь и ум, которыми обладает Рассендил, с лёгкостью восполняют все возможные его недостатки, — сказал я.
— Уотсон, в глубине души вы всё ещё романтик. — Холмс, улыбаясь, стал разглядывать огонь в камине. — Однако в этом случае я склонен с вами согласиться.
Примечания
1
Отвращение к жизни (лат.).
2
Понравился ли вам завтрак? (фр.).
3
Весьма (фр.).
4
Держи вора! (нем.).
5
Цитата из «Короля Ричарда II» Уильяма Шекспира.
6
Совершившийся факт (фр.).
