соседний Босфор, западную — Адрианополь», а в самом Константинополе находилось не более 300 воинов — слишком незначительные силы, чтобы идти с ними на войну против турок или норманнов[181]. Состояние Римского государства прекрасно иллюстрирует тот факт, что патриарх Косьма I, отчаявшись что-либо изменить к лучшему, вскоре после воцарения Комнина добровольно оставил свой престол. Своему служке он сказал: «Возьми Псалтирь и следуй за мной» и вместе с ним ушел в монастырь Калия. Несмотря на многочисленные просьбы василевса, он наотрез отказался возвращаться на патриаршество[182].
Однако молодой царь имел замечательную черту характера — никогда не унывать и, веря в Бога и Его милость, идти до конца. Родившийся в 1048 г., он, как мы уже видели, с раннего детства отличался завидной храбростью и умом. Когда началась первая война с турками, он охотно вызвался идти на нее, и только отчаянная просьба матери, Анны Далассины, к василевсу Роману IV Диогену остановила его. Дело в том, что в 1071 г. умер в походе его старший брат Мануил, и мать отчаянно боялась потерять своего любимца Алексея[183]. Как выяснилось чуть позже, просьба матери спасла Комнина — в противном случае он мог погибнуть в трагичной битве у Манцикерта. Выкованный из чувства долга, никогда не отделявший свои интересы от судьбы Империи, Комнин жил одной Византией, все отдавая на алтарь победы. Уже в юности его девизом станет: «Украшение воина — оружие и жизнь простая, чуждая неги»[184]. Скромность и величайшая самоотверженность, как черты характера, и дальше будут отличать императора.
Говоря о личности царя, нельзя не отметить, что Алексей Комнин был спокойным и рассудительным человеком, не надменным, совершенно свободным от корыстолюбия и снисходительным при оценке проступков своих подданных. Милосердие и чувство справедливости настолько глубоко укоренились в нем, что Алексей I зачастую награждал откровенных недоброжелателей, если только видел, что их деяния объективно полезны Римской империи. И легко прощал их, если чувствовал искреннее раскаяние у провинившихся недругов.
Удивительное дело — прирожденный солдат и полководец, не раз глядевший в глаза смерти, он очень редко прибегал к казням, видя даже в варваре-печенеге человека, образ Христа. Никогда император не пытался добиться победы любой ценой, искренне сожалея, если за нее пришлось пролить кровь своих товарищей-солдат. И в дальнейшем, как мы увидим, множество стратегических побед было достигнуто им за счет очень тонкой и продуманной дипломатической игры, на которую царь был дока. Помимо этого в Алексее жило глубокое и ясное понимание роли царя в Римском государстве, и он никогда не останавливался перед тем, чтобы сделать этот идеал реальным.
Конечно, как и все люди, император имел и свои недостатки, к которым в первую очередь следует отнести увлечение в молодости женским полом, из-за которого сильно страдала императрица Ирина. Когда нужно, Алексей I умел быть скрытным, коварным, хитрым и безжалостным, не задумываясь над тем, чтобы принести в жертву интересам Византийской империи чью-то жизнь, свободу или имущество. Нет сомнений в том, что только такой человек кремневой выдержки, широкого кругозора, беззаветной отваги и глубокого патриотизма мог стать надеждой Римского государства в одну из самых тяжелейших минут его тысячелетнего существования[185].
Тем не менее эти личностные черты выкристаллизовались у Комнина не сразу. Часто проявляя мудрость опытного человека, он в первые годы своего царствования нередко позволял себе опасные эксперименты, способные уничтожить плоды всех его трудов. Так, в частности, получив царскую власть, в первую минуту император Алексей I не сумел совладать со своими чувствами. Приготовления к венчанию Алексея уже были завершены, когда неожиданно выяснилось, что он собирается венчаться один, без своей супруги, совсем еще юной (ей не исполнилось и 15 лет) Ирины.
Надо сказать, императрица Ирина представляла собой удивительный образец настоящей царицы и благочестивой византийской женщины. Очень скромная по природе, она редко появлялась на людях, предпочитая чтение Священного Писания и творений Святых Отцов, молитвы и антифонные песнопения. Как и ее супруг, императрица много занималась благотворительностью. Ирина не только щедро раздавала личные сбережения нищим и малоимущим, но и старалась дать какой-нибудь добрый совет. Праздных попрошаек она принуждала заняться полезным делом, другим помогала найти пристанище и работу. О ней говорили, что императрица «ежедневно смешивает пищу и питье с состраданием». Не очень красивая как женщина, она обладала, тем не менее, внутренним обаянием, но в силу стыдливости характера редко бывала на людях и стыдилась, когда кто-либо прославлял ее красоту, тотчас краснея[186].
Она искренне и глубоко любила Алексея I Комнина, хотя, как известно, ее любовь нередко оказывалась неразделенной. К своему несчастью, Ирина знала о том, что, презрев ее достоинства, император серьезно увлечен императрицей Марией Аланской. Забегая вперед, скажем, что впоследствии смирение и любовь Ирины сделали свое дело. С годами муж все больше и больше проникался к ней нежным чувством, а после смерти матери Анны Далассины и начала острой болезни Комнин в буквальном смысле слова шагу не мог ступить без Ирины. Она сопровождала его во всех последних походах и путешествиях, никогда не оставляя царя даже в воинском лагере.
Но все это еще далеко впереди. А в 1081 г. Ирина и Анна Далассина пришли в отчаяние, хотя и каждая по своему поводу, когда выяснилось, что намечавшийся союз «Комнины — Дуки» вот-вот может рухнуть из-за увлечения Алексея I. Для понимания сложившейся ситуации следует учитывать довольно запутанную с точки зрения византийского правосознания и политической практики оценку прав Алексея Комнина на царский сан. С одной стороны, как племянник императора Исаака I Комнина, он имел все права на власть и в этом отношении не начинал новую династическую линию, но восстанавливал старую, прерванную далеко не естественным путем. С другой, нельзя было сбрасывать со счетов и права семейства Дуков на царскую власть, узурпированные Никифором III Вотаниатом.
Возник очевидный конфликт интересов, усугубляющийся тем, что оба семейства входили в элиту византийского общества и были способны реально повлиять на внутреннюю политику государства. Поэтому женитьба Алексея на Ирине Дуке позволяла устранить все противоречия и укрепить его права на императорство. Но сердцу не прикажешь — и, вынужденно венчавшись браком с юной Ириной, Алексей вовсе не оставил свою возлюбленную, в отношении которой у него возникли некоторые планы. Конечно, эта связь не осталась тайной для придворных, и вскоре Дуки откровенно заподозрили Алексея Комнина в том, что тот может забыть о былых договоренностях[187].
Подозрения Дуков переросли в уверенность, когда они узнали, что Мария Аланская до сих пор еще не
