Я послал его к черту.
* * *
На этот раз он проснулся первым. И разбудил меня около восьми.
– Я уже хотел всунуть тебе в рот пистолет вместо кляпа. Но испугался, что ты отберешь его и загонишь мне в задницу.
– Именно так я бы и поступил.
– Я это знаю. Одевайся и пойдем завтракать.
Мы пошли в кафе на другой стороне улицы. Плотно поели, выпили много кофе. Потом вернулись в мое бунгало. В кафе Джордж купил сигареты и курил их одну за другой, рисуя карту причалов Саванны.
Вероятно, мне все-таки удалось завоевать его доверие. Джордж рассказал мне все, отдавая себе отчет в том, что теперь я могу прикончить его и в одиночку довести дело до конца. Он также знал, что я на это не пойду. Прогресс.
Какое-то время я изучал карту.
– Ладно, я все понял. Поезжай в город, возьми напрокат машину. Лучше надень костюм. Пригони машину сюда, и мы загрузим в нее все необходимое. Остальное пойдет в трейлер. Затем ты поедешь в порт. Поставишь машину... дай-ка мне карту... поставишь машину здесь и...
Мы обсудили все этапы операции. Джордж внес несколько уточнений, частью дельных, частью неудачных, и в итоге мы все разложили по полочкам. Он уехал в город за машиной. Я залез в трейлер и захлопнул за собой заднюю дверцу. Мне пришлось вскрыть несколько ящиков, прежде чем я нашел то, что искал. Атомную гранату и гранатомет я перенес в кабину.
Рядом с кафе находился небольшой супермаркет. Я купил два шоколадных батончика и механический будильник. Вернулся раньше Джорджа. Поставил будильник в шкаф, съел оба батончика. Затем снял комбинезон, надел костюм, на него – комбинезон. Сразу раздался в плечах и в талии.
Я укладывал чемоданы в трейлер, когда Джордж пригнал малолитражку, «вэльент» или «фолкен», уж не помню какую.
– Больше у них ничего не было. Пойдет?
– Разумеется, нет, если они расплатятся долларовыми купюрами.
– Скорее, купюрами по пятьдесят и по сто долларов.
– Тогда пойдет.
Джордж предложил сесть за руль трейлера, но я сказал, что пригоню его в порт сам. Он спорить не стал, чтобы я, не дай Бог, не подумал, что он опять задумал провести меня. Я попросил его ехать первым, потому что хотел, чтобы малолитражка встала в условленном месте до того, как я пригоню трейлер. Он заглянул в кабину, посмотреть на гранату и гранатомет.
– Господи!.. Ты уж езжай осторожнее, ладно?
– Пока чека на месте, волноваться не о чем.
– Может, у них не очень с контролем качества. Все равно будь осторожнее.
Он уехал. Я отправил в кузов все лишнее: комбинезон Джорджа, наши куртки, всякую всячину. Хотел оставить «магнум» и наплечную кобуру, но в последний момент закинул в кузов и их. После завершения сделки револьвер мне не требовался, а до того у меня была атомная граната убойной силой поболее «магнума».
Затем я вернулся за будильником и в последний раз залез в трейлер. Спрыгнул на землю несколько минут спустя, стер в кабине наши отпечатки пальцев, сделав это скорее по привычке, чем из необходимости. Заглянул к портье, но оказалось, что Джордж расплатился сразу, при регистрации.
Десять минут я погулял по автостоянке, глубоко дыша, и только тогда заметил, какой хороший выдался денек. Синее небо, солнце. И тепло. Как же мне всего этого недоставало!.. Тепла. Горячих солнечных лучей.
Я сел за руль. Завел двигатель, включил радио, подгадав под выпуск новостей. О нас ничего. Я выключил радио и плавно тронул трейлер с места.
Карты Джордж рисовать умел. Лишь один раз мне пришлось делать крюк, потому что на улице, по которой я хотел проехать, висел знак: «Одностороннее движение». Но я выехал к порту и направил трейлер к нужному мне причалу. Там я и получил ответ, на какой корабль можно загнать трейлер. Размеры впечатляли. У причала он стоял в одиночестве, над рубкой реял панамский флаг. Если бы все корабли, ходившие под панамским флагом, принадлежали этой стране, она по праву считалась бы владычицей морей. Или делила этот титул с Либерией.
Я задался вопросом, а какую скорость может развить подобная громадина. Вроде бы это следовало знать каждому, но я вот не имел ни малейшего представления.
Я заметил малолитражку. Она стояла на заранее оговоренном месте, за складом, невидимая с корабля. Я проехал еще два десятка ярдов, затормозил и открыл дверцу. Из укрытия выскочил Джордж. Я пустил его за руль.
Мы въехали на пирс. Пока они налаживали сходни, я выскользнул из кабины с гранатометом и гранатой. Присел, скрытый от посторонних глаз трейлером. Когда тот вновь двинулся вперед, я уже вставил гранату в гранатомет и навел его на цель.
На том моя работа закончилась. Дальше я мог сидеть сложа руки, если, конечно, все пройдет нормально. Джордж уже рассказывал им, кто я такой, из чего целюсь в их посудину и что произойдет, если с ним не расплатятся и не выпустят его на причал. Если б они попытались расстрелять гранатомет, граната все равно бы взорвалась и они отправились бы к праотцам вместе со мной.
То ли они не собирались мошенничать, то ли Джордж доходчиво все им объяснил, но меньше чем через двадцать минут он сошел на причал с двумя металлическими ящиками в руках. В таких обычно носят свой инструмент сантехники. Он ничего не сказал. Лишь подмигнул, проходя мимо.
Я подождал, пока он подаст сигнал: длинный гудок, два коротких и еще один длинный. С гранатометом, нацеленным на корабль, я начал пятиться назад, но потом испугался, что зацеплюсь за что-нибудь ногой и упаду, повернулся и остаток пути прошел с гранатометом под мышкой. Я чувствовал, что меня держат на мушке, но эти люди так и не решились нажать на спусковые курки. Когда я обогнул угол склада, малолитражка ждала меня с работающим мотором и открытой дверцей со стороны пассажирского сиденья. Я нырнул в кабину, и мы сорвались с места еще до того, как я захлопнул дверцу.
Я снял гранату с гранатомета, положил ее в бардачок, а гранатомет кинул на заднее сиденье.
Джордж содрогнулся:
– Чего ты их принес?
– А что еще я мог с ними сделать?
– Я понимаю. Но от них у меня мурашки бегут по коже.
– Мы проехали две тысячи миль с кузовом, полным таких игрушек, а теперь ты нервничаешь.
– Это – другое дело. Я просто провел полчаса с этой штуковиной, нацеленной на меня. – Он сунул в рот сигарету, прикурил от зажигалки с приборного щитка, потом рассмеялся. – Они и не собирались нас надуть. Готов поставить двадцать долларов против одного. Узнав о гранате, они очумели от ужаса. Просто очумели! Боялись, что у тебя дрогнет рука и ты случайно нажмешь на спуск.
– Значит, они расплатились. Но деньги ты не пересчитывал?
– Я их с трудом поднял. Все в долларах. Я думал, часть они заплатят фунтами, но нет, ничего, кроме долларов. – Он замолчал.
Ехали мы, часто поворачивая, он то и дело смотрел в зеркало заднего обзора. Потом снова хихикнул:
– Ты пропустил такое зрелище!.. Ихнего босса чуть не хватил удар: «Если у вашего друга дрогнет рука? Если он случайно выстрелит?» Между прочим, та же мысль тревожила и меня. И знаешь, сосало под ложечкой.
– Напрасно. Чеку я не вынимал.
Джордж повернулся ко мне.
– Правда?
– Правда. Я тоже хотел обойтись без случайного выстрела.
– Мог бы мне и сказать.
– Я решил, что без этого твои слова прозвучат более убедительно. Убеди продавца, а уж потом он наверняка продаст товар.
Он задумался.
– Не буду спорить, дружище Пол. Мои волосы внезапно не поседели?
– Нет.
– Тогда будем считать инцидент исчерпанным.
Через несколько минут Джордж совсем развеселился. Я в этом его поддержал, положил руку на плечо. Он что-то запел. Кажется, какую-то университетскую песню.
Я передвинул руку поближе к его шее. А когда он остановился на красный свет, большим и указательным пальцами пережал артерии на шее.
Когда красный свет сменился зеленым, я уже сидел за рулем. А Джордж крепко спал на пассажирском сиденье.
Глава 17
Я стоял в нескольких футах за его спиной, когда он пришел в себя. Кляп я вынул, как только вышел на яхте в море. Услышал, как он молча пытается освободиться от веревок. Джордж вырывался две-три минуты, а я стоял и наблюдал. Он лежал на спине, зажатый между палубным ограждением и скамейкой, поэтому не мог перекатиться на бок или на живот. Руки я связал ему за спиной электрическим проводом. Тем же проводом перетянул ноги в трех местах. А вот лодыжки стянул крепкой веревкой.
Поняв, что вырваться не удастся, Джордж затих. А потом заговорил:
– Пол? Пол? Где ты, Пол?
– Здесь, – ответил я.
– Я не знаю, как они это сделали. Это был Грек, да? Я помню, что сидел за рулем, а потом темнота. Мы на каком-то судне. Это не «Пиндарис»? Где мы?
– В Атлантическом океане. В четырех милях от берега.
– Господи, как мы... – Он замолчал. – Пол?
Я обошел скамейку. Не отрывая глаз от его лица. Оно менялось по мере того, как Джордж осознавал, что к чему. Но он молчал.
– Я арендовал яхту в миле от причала, у которого швартовался «Пиндарис». Я сказал – «арендовал»? Нет, я зафрахтовал ее. Яхта с четырехместной каютой и мощным двигателем, но он сейчас не работает. Мы дрейфуем. Дрейфуем в Атлантическом океане. Мне это нравится. Дрейфовать в Атлантическом океане.
