— А где близнецы? — спросила она, выкатывая чемодан из лифта.
— Они на пути в аэропорт. Дома остались дела, которые требуют их внимания, — ответил Джулиус, а потом, забрав у нее чемодан и передав его своему сыну, взял Маргарет за руку и повел к двери, ведущей на улицу.
Джулиус уже поймал парочку такси. Они распределили багаж по двум машинам, а затем Маргарет, Тайни и Джулиус поехали в одной из них, а Маркус с Кристианом — в другой. По лондонским стандартам загруженность дорог была вполне сносной, что играло им на руку, но даже учитывая такое преимущество, они прибыли на вокзал Кингс-Кросс{19} всего за несколько минут до отправления поезда.
В сумасшедшем темпе пронеслись они через станцию и запрыгнули в вагон всего за пару секунд до того, как состав тронулся.
Джулиус забронировал билеты, заказав два сидячих купе для их группы из пяти человек. Одно было рассчитано на четверых, а другое, располагающееся через проход, — на двоих. Джулиус объяснил это, когда укладывал чемоданы в багажный отсек, все так же не отпуская Маргарет от себя ни на шаг. Она безропотно проследовала за ним по проходу к их местам и подождала, пока он, закинув черную сумку на полку, находящуюся над головой, не опустился на ближайшее к окну сиденье в четырехместном купе. Однако, когда он выжидающе взглянул на нее, она, твердо решив держатся от него на расстоянии, пока не выяснит, откуда дует ветер и может ли Джулиус проникать в ее сознание, села за двухместный столик с левой стороны, оказавшись от него по диагонали через проход.
Маргарет заметила мелькнувшее на лице Джулиуса удивление, которое сменилось недовольством. Но, к ее облегчению, он ничего не сказал. Тайни шёл прямо за Маргарет и после некоторого колебания скользнул на сиденье напротив нее, оставив Кристиану и Маркусу места напротив Джулиуса.
Сначала Маргарет удовлетворяло такое расположение, но только до тех пор, пока она не поняла, что Джулиус сидел так, что постоянно оказывался в поле ее зрения… а она, казалось, была просто не в состоянии удержаться и не смотреть от него.
Джулиус в очередной раз притянул ее взгляд, и Маргарет залюбовалась тем, как падал свет на его блестящие черные волосы, какими благородными были черты его лица, насколько глубокими и таинственными были его глаза, насколько мягкой и полной казалась его нижняя губа в сравнении с более тонкой верхней… Эти мысли заставили ее задаться вопросом, каково это, почувствовать его губы на своих. И Маргарет почти представила это: его сильные красивые руки зарываются в ее волосы, притягивают ее лицо к себе, а его губы накрывают…
— Хотите что-нибудь выпить или съесть?
Маргарет моргнула и резко выпрямилась, когда многоуровневая тележка закрыла Джулиуса от ее взгляда. Подняв глаза, она увидела рыжеволосую женщину с таким количеством веснушек на лице, которое не скроет ни одно косметическое средство. Но это не умаляло ее привлекательности: широкая улыбка и сияющие глаза делали это за нее.
— Мне сэндвич, пожалуйста, — сказал Тайни, привлекая к себе внимание женщины.
Маргарет подождала, пока Тайни делал свои покупки, и, когда женщина повернулась к ней, спросила:
— У вас нет ничего, что можно было бы почитать?
— На моем сидении лежал женский журнал, — откликнулся Тайни, когда официантка с извиняющимся видом отрицательно покачала головой.
— Спасибо, — поблагодарила она, взяв журнал, а рыжеволосая красавица переключила свое внимание на Джулиуса и остальных. Маргарет скривилась, прочитав кричащие заголовки на обложке — «Потеряйте два cтоуна{20} за четыре недели без диет!»; «Проблемы со здоровьем решены!»; «100 тайных техник в сексе, которые зажгут огонь в вашем мужчине». Последний заставил ее остановиться. Маргарет открыла журнал и стала перелистывать его, стараясь найти страницу, указанную на обложке. На это потребовалось время. Курс усовершенствования не может быть лишним. «Не то чтобы в ближайшее время у меня намечается секс», — успокоила она себя.
Звук отъезжающей тележки привлек внимание Маргарет, и она взглянула через проход, осознав, что снова смотрит на Джулиуса. Он что-то говорил Маркусу, для большей убедительности жестикулируя руками, и она не могла не отметить, насколько сильными и хорошо сложенными были его руки. Покачав головой, Маргарет заставила себя опустить глаза на страницы журнала. И ей удалось прочитать целое предложение, прежде чем ее взгляд снова скользнул к Джулиусу.
Это же просто смешно! Она никак не могла перестать думать об этом мужчине! И сейчас, когда Маргарет была уверена, что Джулиус держал в секрете личность матери Кристиана, только чтобы защитить сына, ее отношение к нему значительно улучшилось. Хороший родитель оберегает свое дитя всеми возможными способами. А он именно это и делал. Но ее больше всего впечатлило то, что пятьсот лет Джулиус позволял Кристиану думать, что его отец — жутко деспотичный человек. Он предпочел злость сына его боли, решив, что пусть лучше он обижается на него за скрытность, чем страдает от того, что был не нужен собственной матери, и что она приказала его убить.
Маргарет подумала, что это очень заботливо с его стороны.
Большинство мужчин с радостью предпочли бы рассказать правду, и, вероятно, с удовольствием обрисовали мать-стерву, не забыв описать себя, как святого родителя, спасшего младенца от когтей этой злобной твари и вырастившего свое чадо с истинной любовью. Вместо этого Джулиус сделал все возможное, чтобы сохранить в тайне и личность матери, и обстоятельства рождения сына. И как думала Маргарет, Кристиан от этого только выиграл.
В этот момент Джулиус оторвал взгляд от газеты, которую читал, и Маргарет резко отвернулась, ворча про себя, когда ощутила, что румянец заливает ее щеки. Ей было семь сотен лет, ради всего святого! Далеко не школьница. Она ведь никогда не краснела. Теперь же все идет к тому, что в недалеком будущем она станет хихикать и устроит пижамную вечеринку{21}.
— Надо было взять сэндвич с сыром и луком!
— Что? — Маргарет взглянула на Тайни. Тот скривился, приоткрыв две половинки булочки и заглянув внутрь, а затем положил сэндвич на стол между ними.
Сначала она подумала, что он не ответит. Тайни был всецело поглощен серьезным занятием — соскребал бурую приправу со своего сэндвича по-деревенски. Но затем он, раздраженно вздохнув и соединив вместе две половинки бутерброда, объяснил:
— Не люблю эту коричневую массу, которую они кладут в сэндвичи с ветчиной. Нужно было взять с сыром и луком.
— Почему же тогда не взял? — изумленно спросила Маргарет.
