– Ну, вот наконец-то слышу конструктивную речь. Так бы сразу и сказал. Тогда мы с Терентьевым аккуратно наведаемся к их жилищу, а ты все равно займись самолетами – проверь все ли крылья на месте, колеса… – улыбнулся Барклай, стараясь подбодрить вертолетчика.
– Во-первых, не колеса, а шасси. Во-вторых, эти «дельтапланы» зимой в лыжи «переобувают». А в-третьих…
Но озвучить третью умную мысль Скопцову не удалось – откуда-то из снежной карусели вынырнул капитан.
– Никого. Следы хоть и быстро заметает снегопадом, но, похоже, грузины в такую погоду вообще не выходят на улицу, – вполголоса доложил он о своих наблюдениях.
– Так я и думал – надеются на лагерную охрану, – довольно кивнул старший. – Все парни, начинаем работать по утвержденному плану: мы за аккумуляторами, вы – к самолетам.
– А-а, как же охранники и обслуга? Разве они нам не помешают взлетать?
– Естественно помешают – изрешетят и самолет, и нас за семь секунд, как только услышат звук работающего мотора. Но ты не загружай, Макс, голову нашими проблемами. Твое дело – рулить штурвалом. Вперед!..
– Ну и хлам!.. – проворчал Скопцов, различив впереди выстроенные в ряд три Ан-2, – Должно быть, эти «комбайны» все еще летают в самых «развитых» странах мира. Китайцы их нарекли «Юнь-2», корейцы, кажется – «Ань-2»… Интересно, как их называют в Грузии?
– Нам нужно поторапливаться – скоро начнет светать, – поеживаясь от пронизывающего ветра, напомнил Рябой. – В лагере через час-другой объявят подъем и нас хватятся – они знают, что мы далеко не ушли. С собаками-то быстро найдут…
Слова пожилого приятеля заставили пошевеливаться.
– Совсем ты, видать, не дружишь с животными, – попытался он пошутить на ходу.
Но тот нервно повел плечами и вполне серьезно отвечал:
– Не люблю я собак – боюсь. С детства почему-то боюсь.
– В этом вопросе я с тобой солидарен – и мне больше ухоженные, ласковые кошечки нравятся.
– Домашние, што ль?..
– Нет, скорее дикие. Длинноногие, с роскошными волосами и гладкой кожей.
– Енто что ж за порода такая?! Иностранная?..
– Почему же – их в каждой стране пруд пруди! Интернациональная, в общем, порода.
– Не слыхивал о такой.
– Экий же ты непонятливый! Ну… это которые ласково мурлыкают, когда их трахаешь.
– А-а-а… – протянул Рябой. На лице, наконец, мелькнула улыбка.
Оказавшись возле первого в короткой линейке «кукурузника», молодой человек быстро обошел его со всех сторон и подергал ручку овальной дверцы. Заперто…
– Так… так… – стал быстро соображать он. – Пока я вскрываю этот гроб, пройди в ту сторону, – указал он рукой направление, откуда дул ветер, – и посчитай, какая в нашем распоряжении дистанция для взлета.
– А-а… как ее посчитать?
– Это гораздо проще, чем выращивать коноплю – считай шаги до ближайшего препятствия. До деревьев, вагончиков или… что там еще может быть? Одним словом, до края пригодной для взлета площадки. Усек?
– А то!
– Тогда вперед – мушаобс!..
Во всей этой сумасбродной затее Макса слегка успокаивало лишь одно – летающей этажерке для взлета вовсе не требовалась длинная полоса. А при таком ураганном встречном ветре для разбега вполне хватило бы и сотни метров свободного ровного пространства. О том, что же с ними произойдет дальше, ему сейчас думать не хотелось…
«Кажется, двери подобных сельскохозяйственных трудяг запираются на висячие замки, продетые сквозь самодельные дюралевые дужки», – вспоминал пленный офицер и шарил рукой вдоль кромки дверцы. На стоянке училищного аэродрома он когда-то рассматривал подобный экспонат…
Так и есть – слева болтался небольшой амбарный замок. Покрутив ненадежную систему из стороны в сторону, он легко оторвал замок вместе с тонкими скобами. Дверца поддалась, и вскоре пилот оказался в чреве пассажирской кабины.
– Такой же колотун, как и снаружи, но ветра, слава богу, нет, – бормотал Максим, пробираясь меж кресел вперед.
Он никогда не летал на подобной технике с поршневыми бензиновыми двигателями, более того – даже ни разу не сидел в пилотской кабине и не имел представления о порядке запуска «посудомоечного агрегата». Усевшись в левое командирское кресло, майор с большим трудом, почти в кромешной тьме отыскал тумблер включения аккумуляторов…
Но… сеть была обесточена – никакие манипуляции с тумблером результатов не дали.
– Придется ждать Севу с Толиком, – сорвался он обратно к выходу. – И Рябого с докладом о размерах площадки.
Несколько раз летчик обошел самолет, детально ощупывая его борта, пытаясь рассмотреть в темноте наполовину стертые надписи и разыскивая заветный лючок, открывающий доступ к аккумуляторному отсеку. Наконец, у хвоста по левому борту, почти под стабилизатором, нужная крышка нашлась, и он принялся ждать товарищей…
Первым вернулся Рябой.
– С ентой стороны стоят кедры. На самом краю площадки, – мешая слова с тяжелым дыханием, пояснил местный «ветеран труда». – До них метров двести отсюдова. А за деревцами сразу, значится… обрыв. Пропасть – дна не видать.
– Понятно. Если не разобьем самолет о деревья – обрыв нам не страшен, – хлопнул его по плечу Скопцов и спросил, подводя к хвосту Ан-2: – Пощупай-ка вот этот лючок. Сможешь отвинтить запоры?
– Струмент бы нужен…
– Держи, – вынул он из кармана «золотую» ложку. – А потом осторожно сними с самолета носовой чехол…
Разделившись, спецназовцы приближались к домику охраны с разных сторон. Обойдя кругом на безопасном удалении несколько приземистых строений, Барклай с Терентьевым встретились.
– Все внутри, – прошептал капитан. – И следов не видно.
– Похоже на то. И собак вроде здесь не держат.
– От кого им тут технику-то охранять? От горных козлов что ли?..
– Признаться, я не очень-то и надеялся повстречать на стоянках бодрствующих часовых, – согласился подполковник, – все внимание местного командования занимает лагерь с пленниками, а на площадке, по их мнению, нет смысла проявлять бдительность.
– Согласен.
– А генератор гудит в соседнем, темном вагончике – прислушайся…
– Точно, – кивнул Анатолий.
– Вот и отлично. Не хотелось бы раньше времени связываться с охраной и поднимать шум. Пошли…
Две тени скользнули к домику, откуда доносился мерный рокот. Дверь была заперта на обычную задвижку и распахнулась без особых усилий. Изнутри пахнуло бензином, выхлопными газами…
Терентьев обо что-то запнулся; упала и покатилась по деревянному полу какая-то пустая посудина…
Офицеры на минуту замерли, прислушались…
Нет, вроде никто не услышал.
– Тепло, только ни хрена не видно, – виновато зашептал капитан.
Напоминать об осторожности было излишним – оба прекрасно осознавали степень риска.
– Шарь на ощупь, – подсказал Всеволод. – Я думаю, они похожи танковые…
– И такие же тяжелые. Блин…
Поиск продолжался недолго. Вскоре один из них наткнулся на несколько металлических контейнеров с закругленными углами, стоящими вряд вдоль стены – неподалеку от гудящего генератора.
– Кажись, нашел. Раз, два, три… Целых восемь штук!
– Макс сказал: нужно всего два. Вытаскиваем из вагончика по одному.
– Мля, килограммов сорок!.. – проворчал молодой спецназовец, подхватывая неподъемную ношу здоровой рукой.
– Меньше. Это тебе после «калорийной» баланды мерещится. Понесли…
Схватив за неудобные ручки первый, они выволокли аккумулятор на улицу; вернувшись, взялись за второй. Через пару минут, тихо матерясь, несли драгоценную находку к самолетам. Один аккумулятор покоился у подполковника на плече, другой они тащили вместе…
У ближайшего «кукурузника» их с нетерпением поджидали приятели.
– Суйте по одному сюда, – без промедления указал Скопцов на зиявшее в борту открытое чрево какого-то открытого лючка.
Заветный тумблер, заставил радостно вспыхнуть на приборной доске лампочки нескольких табло.
– О! Факир сегодня трезвый! – возрадовался летчик, но тут же озаботился и пробормотал, высунув голову в открытую, сдвижную форточку: – Как бы нас не выдали бортовые огни!.. Нет, не горят. Теперь проверить топливо…
Быстро разобравшись в надписях, он щелкал автоматами защиты сети на центральном пульте – включил подсвет панелей; затем, поочередно ставя в верхнее положение переключатели, «оживил» самый нужный на данном этапе прибор – топливомер. Дернувшись, его стрелка замерла, даже не дотянув до деления «100» литров.
– Вашу нищую мать! – ругнулся майор и, встав с кресла, выключил питание. – Я не знаю, парни, какой у этих «дельтапланов» расход топлива, но в любом случае ста литров хватит минут на тридцать полета – боюсь, и до нашей границы не дотянем.
– Что будем делать? – полагаясь на опыт Скопцова, поинтересовался Барклай.
– Необходимо проверить другие самолеты. Если в остальных баки сухие – вернемся сюда. Пошли, парни…
