Глава 13 - Рита
Завуч по воспитательной работе меня силой заставила быть ведущей на дне учителя. То ли никто другой не хотел участвовать в этом шоу самодеятельности, то ли я выглядела слишком надежной. Но она насела и на любые отговорки находила ответ, хотя мне в этой школе не хотелось находиться даже на одну минуту дольше положенного. Я чувствовала себя отвратительно в стенах учебного заведения, казалось, задыхаюсь.
Еще и Шестаков! Он вроде игнорировал меня, но при этом постоянно задевал на уроках, и, что греха таить, я частенько ловила взглядом Витю на переменах до или после занятий. Всегда в центре внимания, всегда с улыбкой на губах и гордо задранным подбородком. Шестаков был королем школы, а его девушка, не иначе, королевой.
Однажды я столкнулась с ней на ступеньках, чуть не упала, но Алена вдруг протянула руку и помогла мне. Она так тепло улыбнулась, что у меня едва ноги не подкосились. Честно сказать, такие улыбки всегда пугают: кажется, за ними что-то кроется.
Но не королева была основной проблемой, а Олеся Викторовна, наш завуч по воспитательной работе. В день икс, за два часа до концерта, женщина затащила меня к себе в кабинет и выдала пакет.
– Что это? – растерянно спросила я.
– Ты должна быть самой красивой, ведь ведущая! Так что одевайся, а я потом тебе макияж сделаю, – выдала она. Пакет выскользнул из пальцев и полетел на пол. Откровенно говоря, я была в шоке. В моей старой школе всем было плевать, в чем ходит серая девочка в круглых очках.
– Зачем одеваться?
– Ты – ведущая! Поэтому давай, не стесняйся. Это моей сестры, она такая же худенькая, как и ты.
С этими словами Олеся Викторовна упорхнула из кабинета. Сама она не была модницей – всегда в длинных черных юбках или прямых брюках и кофтах под горло. Волосы короткие, жиденькие, на корнях цвет менялся, выдавая покраску. И уж кому-кому, а ей мне предлагать сменить образ по меньшей мере странно. Однако я все же вытащила платье, скорее, больше из любопытства. Черное, маленькое, с небольшим вырезом на груди, рукавом три четверти и встроенным поясом на талии.
Ничего особенного. Разве что… размер. Я подошла к высокому, с меня ростом, зеркалу приложила вещицу к себе, растерянно рассматривая отражение. Может, и не такая плохая идея на один день стать немного… Я даже слова не могла подобрать, какой стать-то? Глупость, в самом деле. Зачем мне это платье? Оно ничего не изменит, а меняться на один вечер – ерунда полнейшая.
Я откинула платье на стул и подошла к дверям, коснулась ручки, но почему-то оглянулась. Мой взгляд зацепился за эту вещь, которая так и манила хотя бы примерить ее. На самом деле мне всегда хотелось носить нечто подобное, да какой девчонке не хочется?..
Ладно. Только примерю и все.
Я щелкнула замком на дверях, чтобы не дай бог кто не вошел и не увидел синяки на ногах. Они до сих пор не сошли, несмотря на мазь, которую я наносила каждый день. Стянула с себя широкую одежду и облачилась в обтягивающее черное платье. Ткань была очень приятной и совсем не раздражала кожу. Я вновь шмыгнула к зеркалу и обомлела, замечая в себе зачатки девушки. В этом наряде худоба не казалась таким уж недостатком, наоборот, с виду я походила на модель с подиума, если не смотреть на лицо и прическу, конечно.
В дверь неожиданно постучали, я спохватилась, испуганно пытаясь разглядеть, не видны ли где-то отпечатки злости отца. Но ничего не найдя и успокоившись, поплелась открывать.
– Ого! – воскликнула Олеся Викторовна при виде меня. В ее глазах вспыхнул задорный огонек, а кончики губ поднялись, демонстрируя теплую улыбку.
– Странно выгляжу, да? – неуверенно проронила, потупив взгляд в пол.
– Наоборот! – хлопнув в ладоши, сказала женщина. – Замечательно! Сейчас губки подкрасим и румяна нанесем – будешь вообще конфеткой. Эх, где моя молодость, – вздохнула Олеся Викторовна, закрывая за собой дверь.
– У вас в школе тоже ведущие должны были носить чужие платья?
– Нет, – отмахнулась она. Вытащила из сумки маленькую косметичку и подошла ко мне, осторожно снимая очки. Откровенно говоря, макияж я никогда не наносила. Ната пару раз пыталась уговорить, даже дарила помаду с красивым морковным оттенком, но я отказывалась. Да и зачем? Под широкие кофты и длинные юбки не подойдет ни один макияж, но сегодня почему-то захотелось добавить себе яркости, перестать быть серым пятном в палитре красок. В голове вспыхнул образ Алены, и то, с какой жадностью на нее поглядывают мальчишки, Витя… Каждая клеточка в теле болезненно заныла от одной мысли.
Почему я продолжаю думать о нем? Нам нельзя даже общаться, иначе отец... Мне нужно держаться от него подальше, а не тайно заглядываться и вздыхать.
– Ну-ка, иди, глянь на себя, – сказала Олеся Викторовна, вырывая меня из мыслей. Вздохнув, я взяла очки со стола, надела их и взглянула на свое отражение. Не сказать, что сильно изменилась, но легкие румяна на щеках и алый блеск на губах, в самом деле придали яркости. И я вдруг почувствовала себя живой, словно впервые вдохнула полные легкие кислорода.
– Спасибо, – прошептала тихо. На глаза навернулись слезы, но я проморгалась, чтобы не заплакать. Кажется, все эти волшебные моменты должны были начаться еще раньше, а не проходить фоном мимо меня.
– Знаешь, в школе я была чем-то похожа на тебя, Риточка, – с ностальгией в голосе произнесла женщина. Она подошла ко мне, положила руку на плечо и грустно улыбнулась, видимо, погружаясь в воспоминания.
