Глава 14 - Рита
Надо было начинать говорить, но я продолжала пялиться на Витю, который, в свою очередь, не сводил с меня глаз. Он замер в проходе, хотя его друзья уже плюхнулись на крайние места на последних рядах. Шестаков же так и стоял, а потом, видимо, пришел в себя и выдал мне какую-то глумливую ухмылку.
Мистер Популярность в своем репертуаре.
Сглотнув образовавшийся ком в горле, я заставила себя перевести взгляд на Олесю Викторовну, которая стояла за кулисами и активно шептала мне, что пора бы вспомнить о роли ведущей. Улыбнувшись ей через силу, я все-таки опустила глаза на текст и начала его зачитывать. Господи! Мой голос из динамиков звучал просто отвратительно! Хотелось сбежать или закрыть уши, но, к моему удивлению, в зале никто не морщился. Так что уже через пять минут я немного успокоилась и перестала трястись, как сучок на ветру.
Концерт прошел на удивление хорошо: сперва выступила директриса, потом танцевальная группа исполнила два ритмичных номера, а когда вышли мальчишки из восьмого и показали сценку в стиле стэндапа, я вместе со всеми посмеялась. Казалось, они родились на сцене или для нее. Потом было скучное награждение учителей за особые заслуги перед школой. Пока их награждали, я отошла в сторонку и зачем-то вновь скользнула взглядом в сторону выхода из зала.
Витя уже не стоял там – то ли ушел, то ли сидел в компании друзей и своей девушки. С моего места было сложно рассмотреть знакомое лицо в зале. Расслабив плечи, я с облегчением выдохнула, поправила платье и принялась дожидаться окончания вечера. Хорошо еще, что отец сегодня в ночную смену, с недавних пор он подрабатывал сторожем в санатории. Но и там ему не очень нравилось – шумно, завтрак невкусный и сменщик больно болтливый. Если бы папа был дома, ни за что бы не разрешил мне участвовать в концерте. Его и так жутко раздражал факт моего нахождения в стенах школы, где учится сын врага.
Господи! Прошло столько лет! Почему люди не могут отпустить обиды и продолжить жить дальше?..
Когда торжественная часть подошла к концу, Олеся Викторовна объявила о начале дискотеки. Старшеклассники быстро убрали стулья в центре зала, какой-то мальчишка из десятого уселся за ноутбук, и из колонок зазвучали современные хиты. Свет погасили, оставив только светомузыкальный шар, лучи которого скользили по углам большого помещения.
Я с грустью развернулась, сжав в руках папку со сценарием, и поплелась на второй этаж в учительскую. Оставаться на танцевальном вечере не планировала, тем более домашки задали прилично, и маме помочь с ужином надо. Да и с кем танцевать? Со своей серой тенью? Махнув головой, я двинулась прочь от актового зала. Лучше не думать о плохом, зачем портить настроение?
Пока поднималась по ступенькам, за спиной послышались шаги. Однако я не оглянулась, не заострила внимание – школа, людей полно.
На втором этаже, к моему удивлению, было темно, свет в коридоре не горел, двери кабинетов были закрыты. Довольно тихо, если бы не шаги, которые продолжали преследовать. Не выдержав, я оглянулась и чуть не выронила папку из рук, заметив приближающегося Шестакова.
В сумрачном освещении его кремовая толстовка казалась серой, а черные потертые джинсы едва ли привлекали внимание. Короткие волосы слегка растрепаны, уголки губ приподняты в какой-то до жути дьявольской ухмылке, а от блеска изумрудных глаз, которые прожигали каждую клеточку моего тела, спину осыпал табун мурашек.
Я прижала к груди папку, обхватив ее руками, словно спасательный круг, сглотнула и начала поворачиваться, чтобы скорей шмыгнуть в учительскую. Однако Шестаков не дал мне этого сделать: его горячие пальцы обхватили меня за локоть, резко дергая в обратную сторону. В долю секунды мы оказались настолько близко, что я перестала дышать. Пульс ускорился, глупое девичье сердце громко билось о ребра. Смотреть на Витю снизу вверх, ощущать его тепло рядом – подобно пытке.
– Отпусти, – прошептала, поражаясь тому, что перешла на шепот.
– Какое милое платье, оказывается, ты тоже можешь быть девушкой, – пропел Шестаков, не сводя с меня глаз. Его голос звучал высокомерно, словно парень надо мной насмехался. Кажется, Витя больше не был тем человеком, что жил в моих воспоминаниях. Кажется, я продолжала тянуться к образу, которого больше не существует.
– На первом этаже больше сотни девчонок, а ты прибежал ко мне отвесить дурацкий комплимент? – мне хотелось, чтобы фраза прозвучала жестко и задела Шестакова. В конце концов, у него есть девушка, а у меня строгий отец, повернутый на предательстве. Зачем это ненужное общение?..
– Игра в недотрогу продолжается? Образ монашки больше не в тренде?
– Но не я же прибежала к недотроге, которая… как ты сказал? В образе монашки? – я выскользнула из хватки Шестакова, откровенно говоря, его фраза про «монашку» задела. Мне и самой не нравились широкие блузки и юбки на два размера больше. Но отец не разрешал ходить в другом, он контролировал даже такие мелочи моей жизни.
– А может у меня фобия? – прошептал Витя. Его ладонь легла мне на талию и рывком притянула к себе. Папка с грохотом упала под ноги, я же руками уперлась в грудь Шестакова. Щеки моментально вспыхнули от нахлынувшей волны смущения, ведь даже под одеждой прощупывались рельефные мышцы парня. Витя наклонился, опаляя мятным дыханием мои губы. Я замерла, не в силах шевельнуться.
Время будто замедлило ход.
Шестаков судорожно вздохнул, его ладонь скользнула ниже по пояснице, оголяя каждую нервную клеточку на моем теле. Мне показалось, по позвонку прошел электрический разряд.
