союзников макиссары, боровшиеся на севере и на юге Франции, борцы Лионского и Руанского подполий, вольные стрелки парижских предместий, партизаны Парижа, соратники полковника Фабьена и Мисака Манушяна, подняли знамя восстания.
Париж был освобожден.
В первые же дни после освобождения Парижа на кладбище Иври собрались друзья Мисака Манушяна, боевые соратники двадцати трех погибших героев, партизаны отряда «Свобода», «Сталинград», «Чапаев» и «Виктор Гюго»… Братскую могилу усыпали цветами. Было произнесено много речей. Фотокорреспонденты щелкали аппаратами.
А Мелине, казавшаяся среди всех этих больших, шумных, возбужденных людей совсем маленькой и хрупкой, спряталась за какой-то памятник, чтобы никто не видел ее слез.
В октябре 1944 года редакция газеты «Юманите» — Марсель Кашен и Жорж Коньо — принимали у себя руководителей 1-го советского партизанского полка Александра Казаряна, Степана Ягджяна, Бартуха Петросяна и других советских офицеров. С ними была и Мелине.
Встреча была взволнованной и радостной. Коньо растроганно обнял боевую подругу своего старого товарища.
В номере «Юманите» от 4 октября был помещен снимок участников встречи, офицеров Советской Армии, возглавлявших советский партизанский полк во Франции. В самом центре группы, среди высоких статных воинов, стояла Мелине, связная ЦК, скромная героиня Сопротивления.
Армянский национальный фронт, созданный Манушяном, стал легальной прогрессивной организацией. Армянскому клубу Парижа присвоили имя Мисака Манушяна. Правительство Франции, еще находившееся в Алжире, посмертно наградило Мисака званием Почетного капитана.
Улицу Оран городка Арневиль переименовали в улицу Манушяна. Многим улицам французских городов присвоили имена его друзей. Мэр городка Арневиль — Мыозуан в речи, посвященной переименованию улицы Оран, сказал:
«Французский народ должен уметь не только увековечить память легендарного героя Мисака Манушяна, но уважать и ценить те народы, которые родили борцов за свободу нашей родины…»
Французские и армянские газеты печатают большие статьи о Манушяне и его товарищах.
В каждую годовщину их смерти на могиле в Иври французские, армянские и все эмигрантские прогрессивные организации Парижа проводят торжественно-траурные собрания.
6
В мае 1945 года яркое весеннее солнце заливало Париж.
Народ праздновал победу над фашизмом. На улицах, на бульварах обнимались незнакомые люди, целовались, плясали.
Мелине Манушян радовалась вместе со всеми. Радовалась и грустила. Незаметно отделившись от друзей, она ушла в Булонский лес и медленно бродила по дорожкам, где гуляли они когда-то с Мисаком. И все ей казалось, что она недостаточно любила его, что не хватило у нее щедрости одарить его любовью в полной мере. Он был с ней все эти месяцы, все дни, все минуты. Она вспоминала каждую встречу, читала про себя все его стихотворения. Она знала, что в тюрьме Мисак написал еще много стихов. Но все было уничтожено. И стихи и письма. Осталось только последнее.
Она садится на одинокую скамейку, достает уже истлевшие на сгибах странички и вновь читает строки, написанные рукою мужа…
…Через несколько недель Мелине уехала в советскую Армению. Ей хотелось выполнить последний завет Мисака — издать его стихи. Свой долг перед Францией она выполнила. Теперь ее звала земля ее отцов и дедов.
…Проходили годы. Французы не забыли имя своего героя. В марте 1947 года в переполненном Географическом зале Парижа состоялся вечер, посвященный поэзии армянского народа. Там было много бывших партизан разных национальностей.
Открывая вечер, Луи Арагон сказал:
«На описания страданий армянского народа французские литераторы потратили немало чернил. Но армянский народ вместо чернил отдал свою кровь за свободу Франции. Никогда не забуду развешанные во время войны на всех углах листовки, посвященные двадцати трем партизанам. Их командиром был армянин Манушян, годовщине расстрела которого посвящен этот вечер.
На этих листовках неизвестные парижане писали: «Они погибли за Францию…»
Мы не можем забыть участия ваших народов в борьбе за освобождение нашей родины».
…В марте 1955 года одна из улиц Парижа была названа именем «Группы Манушяна».
Газета «Юманите», центральный орган коммунистической партии Франции, подробно рассказала о торжественном открытии новой улицы.
«Со вчерашнего дня в Париже есть улица «Группы Манушяна» (20-й квартал). Несмотря на пронизывающий холод, множество взволнованных парижан присутствовало на открытии улицы. Люди самых различных национальностей, званий, положений и профессий: Раймон Гюйо — член Политбюро Центрального Комитета Французской коммунистической партии, Марсель Поль — член ЦК, представители консульств Польши, Румынии, Венгрии, Италии…»
Стихи о Манушяне опубликовал Поль Элюар.
Яркую главу своей новой поэмы посвятил ему Арагон:
…Двадцать три их стояло под взглядом стволов наведенных,
Двадцать три, не доживших положенных дней.
Двадцать три иностранца, что были нам братьев родней,
Двадцать три — в радость жизни смертельно влюбленных
И воскликнувших «Франция!» в миг перед смертью своей.
7
Еще в первые послевоенные годы Арагон рассказывал мне о партизанских группах парижского Сопротивления. Он не называл тогда имени Мисака Манушяна, но прекрасная тема интернационального братства уже вызревала в его творческих замыслах. И не случайно одна из лучших глав поэмы Арагона «Неоконченный роман» посвящена Мисаку Манушяну и его друзьям…
В главе этой упоминалось и имя Мелине.
…Я поехал в Армению.
В первые дни я не решился зайти к Мелине. Ее романтический образ ярко жил в моем сознании, и я боялся, как бы он, созданный в творческом воображении, не был разрушен при встрече с реальной, сегодняшней, будничной, живущей какими-то повседневными заботами и уже немолодой женщиной.
Я навестил Аветика Исаакяна. Это было в последние дни его жизни.
Я спросил варпета [2] о Мисаке Манушяне. Он взволнованно рассказал о своей парижской встрече с ним, о Мелине, показал вышедшие в свет на армянском и русском языках стихи Манушяна.
На другой день я разыскал своего друга Александра Казаряна, командира Первого советского партизанского полка во Франции, воина, награжденного многими орденами Советского Союза и пятью боевыми орденами Франции.
Казарян со своими помощниками бывал в Париже после освобождения.
В редакции «Юманите» он долго беседовал с Марселем Кашеном. У него сохранился номер «Юманите» от 4 октября 1944 года, на первой полосе которого был помещен снимок: командиры советского партизанского полка и среди них Мелине.
Я беру в руки этот старый, пожелтевший от времени номер «Юма». В нем рассказывается о действиях партизанского полка, о его истории, о том, как бежавшие из немецкого плена советские офицеры-армяне увидели в парижском метро на станции Опера афишу с портретами Манушяна и его друзей, расстрелянных фашистами, и о том, как бойцы партизанского полка поклялись отомстить фашистам.
Они наладили связь с французскими патриотами, увели сотни военнопленных из так называемого «армянского легиона» и создали Первый советский партизанский полк, прославившийся своими боевыми
