Он подхватил ее и отнес на кровать. На этот раз он любил ее торопливо и властно, нетерпеливо срывая с нее одежду и покрывая все ее тело взволнованными поцелуями. Кэрри извивалась в его объятиях, забыв обо всем, кроме Карлоса и того, что он сейчас делал с ней.
Когда он скользнул меж се раздвинутых бедер, она со стоном подалась ему навстречу, одержимая безумным, яростным желанием. Блаженство оргазма вознесло ее к небесам – а в следующий миг, опустошенная и униженная, она рухнула в пропасть.
– А теперь пойдем примем душ, – с улыбкой позвал Карлос.
Сгорая от презрения к себе и ненависти к нему, Кэрри вывернулась из его ласковых рук, вскочила с кровати, торопливо натянула юбку и блузку. Лицо ее пылало, глаза сверкали, словно голубые сапфиры.
– Ты уверен, что этим можно все решить?! – выпалила она дрожащим от гнева голосом.
Карлос усмехнулся.
– Нам нечего решать, дорогая.
Гнев Кэрри прошел, оставив после себя боль и опустошенность. Кэрри уже сожалела, что заставила мужа сказать правду. Час, всего час между разрывом с Лоттой и встречей с ней! Чем еще объяснить поведение Карлоса, как не горечью и желанием отомстить? Нет смысла надеяться на счастье в браке – такие семьи счастливыми не бывают. Пока Карлос не понимает, что сделал со своей жизнью, – но однажды он очнется и поймет, что сам себя загнал в ловушку.
И вспомнит о Лотте, куда более подходящей на роль жены миллионера...
9
Серебристый лимузин Карлоса подъехал к воротам виллы. Живописный особняк купался в солнечном свете. Выйдя из машины, Кэрри сделала глубокий вздох и расправила плечи.
Она думала о том, чтобы позвонить миссис Виэйра, но отвергла эту мысль, испугавшись, что свекровь под тем или иным предлогом откажется от встречи. Карлос, кажется, решил отмахиваться от всех свидетельств, показывающих, что его внезапный брак с незнакомкой отнюдь не радует мать, но Кэрри была более чувствительной. Пилар Виэйра расстроена, думала она, и ее можно понять, однако будем надеяться, что после личного знакомства с невесткой сердце ее смягчится.
Слуга ввел Кэрри в залитую солнцем гостиную. В кресле с высокой спинкой сидела хрупкая женщина лет шестидесяти, сохранившая былую красоту. Приглядевшись, Кэрри заметила, что Пилар старается как можно меньше шевелиться, – очевидно, каждое движение причиняло ей боль.
– Прошу извинить, что не встаю вам навстречу, – услышала Кэрри мелодичный голос. —
У меня разыгрался артрит.
– Простите, мне следовало позвонить...
– Вас прислал Карлос?
Кэрри покраснела.
– Я так и думала, – печально проронила Пилар. – Порой мой сын бывает совершенно безжалостным.
– Он хотел, чтобы мы с вами познакомились, и я с радостью согласилась, – осторожно ответила Кэрри, опускаясь в указанное ей кресло.
– Я надеялась увидеть на вашем месте Лотту, – с жестокой откровенностью заявила свекровь. – Не стану извиняться. Я не могу повернуться к ней спиной только потому, что мой сын раздумал на ней жениться. Она часто меня навещает.
– Думаю, это не мое дело, – пробормотала Кэрри, чувствуя себя так, словно нежданно-негаданно очутилась во вражеском лагере.
– Ну, если вы так считаете... – Пилар устремила на невестку пристальный взгляд, и Кэрри поняла, от кого Карлос унаследовал пронизывающую остроту взора. – Вы позволите задать вам несколько откровенных вопросов?
– Пожалуйста.
– Ваша дочь Дороти – моя внучка?
Кэрри залилась краской.
– Нет.
– Вы ждете ребенка?
– Нет.
Кэрри понимала, что при сложившихся обстоятельствах интерес свекрови вполне уместен, – и все же чувствовала себя маленькой девочкой, которую распекает строгая учительница.
– Простите, если я вас смутила, но мне нужно было знать. – Пожилая леди устало вздохнула.
Напряженную тишину прервал стук в дверь: на пороге появилась горничная с подносом. Она неторопливо разлила чай по хрупким, должно быть, очень дорогим фарфоровым чашкам и поставила на стол вазочку с пирожными.
– Не понимаю, что нашло на Карлоса, – со слезами на глазах проговорила Пилар. – Быть может, лучше мне этого и не знать, но скажу одно: если вы каким-то образом заманили его в ловушку, польстившись на его богатство, нет и не будет у вас врага злее меня.
Кэрри побледнела.
– Я...
– У вас нет ни собственных денег, ни приличной работы. Не понимаю, где вы вообще могли с ним познакомиться? – не скрывая своего гнева и горечи, продолжала Пилар. – Вы не из нашего мира. Естественно, у меня возникают подозрения. Тем более что Карлос не хочет ничего о вас рассказывать.
Мучительно покраснев, Кэрри опустила голову: ей вспомнилось собственное жалкое положение до замужества. Под пристальным недоброжелательным взглядом матери Карлоса она чувствовала себя чуть ли не самозванкой и сгорала от стыда.
– Я, право, не знаю, зачем Карлос послал меня сюда...
– Так уж и не знаете? Чтобы вы наладили со мной отношения, разумеется. Карлос – типичный мужчина, когда речь заходит об отношениях женщин, он предпочитает оставаться в стороне, – сухо объяснила Пилар. – Сколько вам лет?
– Двадцать.
Пилар вскинула брови, явно пораженная молодостью Кэрри.
– Господи помилуй! Могу предположить только одно: мой сын безумно в вас влюблен. Никаких иных объяснений его поведению я не вижу.
Кэрри промолчала, не в силах лгать.
– Вам нечего ответить?
Кэрри вскочила. Ей хотелось бежать из этого дома, как можно скорее и как можно дальше.
– Я люблю вашего сына, – с трудом проговорила она. – А теперь, думаю, мне лучше уйти.
Я ничего не могу вам объяснить и только вас расстраиваю.
Пожилая леди, кажется, слегка смутилась.
– Если Карлос вас любит, это все объясняет, – сказала она, вглядываясь в смущенное лицо Кэрри. – Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь.
– Но он меня не любит! – возразила Кэрри, которой отчаяние придало смелости. – Я ему в лучшем случае нравлюсь. Как-то он сказал, что может быть, со временем, сумеет ко мне привязаться, но, честно говоря, мне в это не верится!
Не меньше Пилар пораженная собственным признанием, она бросилась в просторный холл... и остановилась как вкопанная, заметив у огромного камина женщину. Кэрри сразу узнала Лотту Шин.
– Так вы и есть Кэрри... – протянула Лотта.
Кэрри понадобилась вся сила воли, чтобы не вздрогнуть под холодным оценивающим взглядом, которым Лотта окинула ее с головы до ног.
В земляничпо-розовом мини-платье, в высоких кожаных сапожках и в шубке, небрежно накинутой па плечи, Лотта казалась такой высокой, что Кэрри отступила на шаг, чтобы не задирать голову, глядя ей в лицо. Во плоти знаменитость оказалась еще прекраснее, чем на телеэкране и на фото. Сияющие белокурые волосы, удивительные зеленые глаза, совершенной формы губы, идеально стройная фигура... Лотта стояла, положив руку на бедро и выставив одну ногу вперед; поза ее воплощала агрессивный вызов.
