Хмельницкому был подарен черкесский панцирь, колчан, лук и стрелы, розовый кафтан из златоглава, кунтуш темно-зеленого французского сукна, позолоченная сабля. Подарки получили сопровождавшие его старшины.
Заключив соглашение с крымским ханом, Хмельницкий показал себя мудрым политическим стратегом. Польской дипломатии был нанесен решительный удар, позволивший в очень ответственное для восстания время разъединить соучастников по насилию над украинским народом. Союз с крымским ханом сыграл важную роль в предупреждении вступления в войну Турции на стороне Речи Посполитой. И хотя, как показало время, участие татарских отрядов в битвах украинского народа против шляхетских войск имело только вспомогательное значение, уже одно то, что они были на стороне восставших, сыграло определенную роль.
Правда, не все на Запорожье принимали этот союз. Еще до соглашения некоторые говорили: «Вольно вам волю гетманскую и свою вершить, но не знаю, будет ли оно хорошо, чтобы нам поганцев за опекунов себе брать. Даст бог, наше войско и само сможет от ляхов оборониться». Но таких было немного. Большинство же понимало, как важно было ослабить лагерь противника.
В конце февраля 1648 года Хмельницкий выехал наконец из Бахчисарая. Вместе с ним на Украину шла четырехтысячная татарская орда во главе с Тугай-беем. Двигались быстро. Хмельницкий знал — дорог каждый день, каждый час. Шляхта не сидит сложа руки и усиленно готовится к выступлению.
18 апреля уже приблизились к Сечи. Оставив Тугай-бея с ордой в устье реки Базавлук, Хмельницкий с товарищами и четырьмя татарами, приближенными Тугай-бея, с замиранием сердца направился в кош.
Солнце уже клонилось к закату, когда он ступил на родную казацкую землю. Навстречу ему вышли кошевой атаман Федор Лютай, атаманы, старшины, демонстрируя этим полное согласие с его планами и действиями. А когда узнали о том, что хан им поможет, что он уже и войско прислал, кош наполнился радостными криками.
Приветствуя побратимов, делясь с ними радостью, Богдан замечал, что вокруг множество вооруженных людей. Лица их были исполнены решимости. Значит, дело не утихло, шла подготовка к выступлению.
И действительно, как только Хмельницкий отъехал к хану, Федор Лютай «затягнул с лугов, веток и речек все войско низовое Запорожское, конное и пешое, предложивши им, иж певная[47] есть потреба того их в Сечи Запорожской прибытия и совокупления». О цели сбора запорожцев кошевой не объявил никому до самого возвращения Хмельницкого.
19 апреля 1648 года кошевая старшина решила созвать в Сечи раду. Накануне вечером по старому казацкому обычаю степь и днепровскую гладь всколыхнули громовыми выстрелами три самые большие сечевые пушки, оповещая всех, что на следующий день соберется казацкий круг. Утром следующего дня залп был дан снова. Это уже был сигнал к сбору. И со всех концов стали стекаться в Сечь конные и пешие казаки, беглые крестьяне, мещане, скрывавшиеся по ближним к Сечи хуторам, байракам[48]. Не зная, зачем их созвали, они с нетерпением ожидали, что им объявит кошевой. «Егда же розсвинуло[49], — говорит летописец, — и солнце огнезрачии и ясно-блистательный свои по всей поднебесной размяло лучи», все были в сборе. Со времени основания Сечи майдан[50] не знал такого скопища людей. Были заполнены также валы и стены вокруг. Но еще многие казаки остались в степи. И тогда кошевой с Хмельницким и со всем войском вышли из крепости на просторное поле около Сечи.
Ударили в литавры, возвещая о начале рады. Первым выступил кошевой атаман Федор Лютай. Давний товарищ Хмельницкого, он полностью разделял его помыслы и теперь говорил о тех притеснениях, которые терпит украинский народ от ляхов, о том, что пришла пора освободиться от них, что Хмельницкий решил на «военное против поляков дело за обиды и тяжести козацкие и всея Малый России от поляков» и что казачество и весь народ поддерживает его в этом. Потом кошевой объявил, что Хмельницкий ездил в Крым и хан прислал помощь казакам, что орда мурзы Тугай-бея стоит уже наготове близ Сечи. И чтобы скрепить этот союз, Хмельницкий оставил хану своего старшего сына Тимоша.
После этих слов кошевого днепровский простор огласился возгласами собравшихся:
— Слава и честь Хмельницкому! Пусть Хмельницкий будет нашим головою, а мы все готовы идти против панов и помогать Хмельницкому до последнего дыхания!
Кошевой словно ожидал этого, сразу же послал сечевого писаря вместе с куренными атаманами и другими уважаемыми казаками в войсковую скарбницу, чтобы принес немедля клейноды[51]: королевскую хоругвь, бунчук[52] с позолоченным шаром, позолоченную булаву с камнями и серебряную войсковую печать. После этого кошевой атаман призвал избрать гетмана, который поведет народ украинский на священную войну. И снова все стали выкрикивать имя Хмельницкого. Тогда Хмельницкий вышел на середину круга, и кошевая старшина поднесла ему знаки гетманской власти. По давнему обычаю, сняв шапку, Хмельницкий поклонился и дважды отказался от такой высокой чести. Только после третьей просьбы присутствующих на раде он взял булаву. За его спину зашел казак и высоко поднял бунчук.
Хмельницкий надел шапку, глубоко вздохнул и, широко расправив плечи, обвел зорким, все запоминающим взглядом, майдан. И в его взгляде, в твердо сжавшей булаву руке и во всей его богатырской фигуре чувствовались непреклонная воля и сила. Ему с надеждой и решимостью народ вручил ныне свою судьбу, судьбу Родины.
ЖЕЛТЫЕ ВОДЫ. ПЕРВАЯ ПОБЕДА
Для магнатов и правительства Речи Посполитой события на Украине, особенно в Запорожской Сечи, стали заботой первостепенной важности. И великий коронный гетман Николай Потоцкий, исчерпав все дипломатические возможности, решил подавить восстание военной силой. 21 марта 1648 года он писал королю: «Не без размышления и основательного рассуждения двинулся я на Украину с войском вашей королевской милости, пана и благодетеля моего. Привели меня к этому весьма важные побуждения: сохранение неприкосновенности и достоинства как вашей королевской милости, так и самого отечества и его свободы».
Знал Потоцкий, чем угрожает Речи Посполитой разгоравшееся восстание, знал, на что способен казак при поддержке крестьян и мещан, и поэтому писал: «Казалось бы, легкое дело уничтожить 500 человек бунтовщиков, но если рассудить, с каким упованием и с какою надеждою возмутились они, то каждый должен признать, что не ничтожная причина заставила меня двинуться против 500 человек, потому что эти 500 подняли бунт в заговоре со всеми казацкими полками и со всей Украиною».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
