Вот же... И язык у него не отсохнет так лгать! Ребенок нас объединяет, как же... Слышали, что ты собираешься с ним сделать, когда он появится на свет.
Мы еще не покончили с едой, как в гостиную внесли несколько больших коробок.
— Что это? — насторожилась я.
— Наши свадебные одежды, — спокойно ответил Гард. — Они выехали следом за нами. Иди, примерь свое платье. А к полудню нас ждут на праздничном шествии по городу и выступлении перед народом, затем последует пикник в саду. Позаботься тоже о достойном наряде.
Я с отвращением и почти ненавистью наблюдала, как Райма распаковывает свадебное платье. Оно было не привычным для такого случая белым, а небесно-голубым, с кружевной оторочкой цвета лазури. Фату заменяла диадема из аквамаринов и тонкая накидка на плечи. Наряд был бы красивым, если бы за ним не скрывалось столько бед.
— Когда успели его сшить? — спросила я, пока Райма цепляла на моей спине крючки-застежки.
— Вместе с остальными платьями. Сьер Гард сам выбирал фасон, — чуть ли не с гордостью ответила та.
Кто б сомневался...
— Ладно, снимай обратно, — потребовала я потом. — Посмотрели, что все в порядке и хватит. Давай собираться на шествие.
Во всяком случае, там хоть как-то можно отвлечься от мыслей.
Гард по-прежнему не отходил от меня ни на шаг, сам почти ни с кем не общался и не давал это сделать мне. Даже в открытой коляске, в которой мы проезжали по улицам города, он почти все время держал меня за руку. Фаррет и Морай, каждый в своем экипаже, ехали впереди, и ни с одним из них мне не удалось перекинуться даже взглядом, не то что словом. Это были мучительные часы: жара, шум и нескончаемая близость Гарда.
Когда мы вернулись во дворец, стало немного полегче: в саду раскинулись шатры, в которых можно было укрыться от зноя, и Гард наконец отлип от меня, оказавшись случайно втянутым в разговор с главами Белесых Туманов и Темных Вод. Правда, он не переставал поглядывать в мою сторону и следить, где я и с кем нахожусь. Фаррет в это время находился рядом со столом, заставленном напитками и закусками, и общался с Мораем. Ко мне он все так же демонстрировал безразличие, точно я была пустым местом. И если вчера, при первой встрече, мне казалось это правильным, то теперь стало неприятно, и даже обидно. А еще вновь пошатнуло мои надежды на его возможную помощь. Вдруг ненависти Фаррета сильнее его любви? Опять же на праздник он явился не один, а со своей бывшей любовницей... Возможно, он уже успел забыть Теоллу в ее объятиях?
Сама я вначале сидела одна на шелковом покрывале, которое расстелили прямо на траве, а потом ко мне подбежали малышка Ная и ее сестра-погодка Рия, и такая компания меня вполне устраивала. С собой девочки принесли листы бумаги и разноцветные грифели, похожие на наши карандаши. Мы какое-то время вместе рисовали, потом же в мою голову закралась шальная идея. Я, с разрешения девочек, оторвала небольшой кусочек от бумажного листа и быстро на нем написала: «Этот ребенок твой. Помоги мне». Затем, поглядывая на Эйдона, которого как раз отвлек отец моих маленьких подружек, Мориан Дарт, отдала записку Нае.
— Милая, давай поиграем? — улыбнулась я. — Это секретное послание, которое нужно передать вон тому сьеру... — и я взглядом показала на Фаррета. — Только надо сделать это очень незаметно, чтобы никто, даже твой папа, не увидел. Справишься?
— Да! — кивнула та и крепко зажала бумажку в кулачке.
— А можно мне тоже? — вставила ее сестричка.
— Можно. Только следи за тем, чтобы вас не заметили.
Я убедилась, что Гард все так же не смотрит в мое сторону, и дала команду девочкам:
— Вперед!
Втягивать детей в игры взрослых было стыдно, но это мог стать моим единственным шансом, чтобы связаться с Фарретом. Я делала вид, что продолжаю рисовать, а сама следила за девочками. Они, полностью следуя моим командам, вначале сделали большой круг около шатров и пробрались к столам с закусками с обратной стороны. Нырнули под него и вынырнули уже около Фаррета. Я заметила, как Ная сунула ему в руку мою записку, и затаила дыхание. Ная с Рией тут же скрылись снова под столом, а Фаррет... Он развернул мой огрызок, бросил на него секундный взгляд и тут же скомкал его. У меня похолодело на сердце: неужели не понял? Или отверг таким образом мой зов о помощи? То есть все зря?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мы все сделали! — радостно сообщили девочки, вернувшись.
— Вы просто умницы, настоящие шпионки! — похвалила я их. — А я вам за это лошадку нарисовала, смотрите... И сьеру в красивом платье.
— С бусиками? — уточнила Ная.
— С бусиками, — усмехнулась я.
— Ура! — та захлопала в ладоши, а я снова глянула на Фаррета. И в этот миг он вдруг тоже посмотрел на меня. Я попыталась вложить в свой взгляд всю мольбу, но он опять отвернулся. Я разочарованно выдохнула...
Вечер я провела в подавленном состоянии, меня не смогло отвлечь даже театральное представление за ужином, которое, судя по нескончаемому смеху зрителей, было веселым. Фаррета я уже не искала взглядом, да и Гард опять прилип ко мне как жвачка. Следующую ночь я опять провела без сна, старалась не смотреть на часы, которые с каждым движением стрелки приближали меня к проклятой свадьбе. В глубине души я все еще ждала, надеялась, что Фаррет что-нибудь предпримет, но минуты, часы убегали, и все оставалось по-прежнему.
Я не могла даже спокойно смотреть на себя в зеркало в свадебном платье. Не могла видеть Гарда в белых одеждах. И его улыбку, предвкушающую победу.
— Идем же, милая... — проворковал он, когда я вышла из своей спальни.
Но я не сдвинулась с места, ноги просто отказывались идти.
— Что такое, Теолла? — в его голосе проскочило недовольство, а следом и угроза: — Надеюсь, ты не собираешься совершить какую-нибудь глупость?
И в этот миг он будто понял, понял, что я все помню, потому что с подозрением сузил глаза и произнес вкрадчиво:
— Твой протест может дорого тебе стоить... Подумай о ребенке.
— Я презираю тебя, ты ничтожен, Эйдон Гард, — бросила я ему в отчаянии, но все же двинулась к выходу.
Слезы душили и застилали глаза, я почти ничего не видела перед собой. Чувство безысходности было таким сильным, что впору было умереть. И если бы не ребенок, которого я поклялась защитить... Нет, я не позволю Гарду ничего с ним сделать! И пусть мне придется выйти за него замуж, у меня в запасе есть по меньшей мере полгода, чтобы найти другой выход. А я буду искать, постоянно искать, меня ничто не остановит, даже зелье, отнимающее воспоминания.
В Храме к нашему появлению уже собрались гости, и в первую очередь все главы кланов. Все, кроме Фаррета. Я горько усмехнулась: вот и все, он даже не соизволил прийти.
Меня подвели к алтарю, походившему на те, что устанавливают в костелах. Да и сам храм по своему устройству и внутреннему убранству отдаленно напоминал костел. Но я почти не смотрела вокруг, стояла, опустив глаза и не желая даже глядеть на своего «жениха». Священник в рясе красного цвета открыл некий фолиант и начал свою речь. Его я тоже почти не слушала, полностью уйдя в свои мысли, поэтому не сразу заметила, что атмосфера в Храме изменилась, а священник замолчал. Я наконец оторвала глаза от пола и подняла голову. В проходе, между мягкими скамейками для гостей, стоял Фаррет.
— Остановите церемонию, — произнес он, глядя только на священника. — Этот брак не может быть заключен.
— Что? — Гард скривился в подобии усмешки. — Что ты несешь, Фаррет? Сейчас не время для твоей мести... Теолла...
— Ребенок этой сьеры мой, — Фаррет наконец уперся в него тяжелым взглядом. — И я забираю ее с собой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Это не смешно, сьер Фаррет, — Гард оскалился, а мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от радости, хотя разум все еще отказывался поверить, что все это происходит на самом деле.
— Сьер Фаррет, вы уверены в своих словах? — уточнил священник.
— Да, — твердо, но вновь минуя меня взглядом.
— Почему бы не спросить об этом еще у самой невесты? — встрял правитель Йорта, Лукас Морай. Он тоже направился к алтарю: — Сьера Милт, кто отец ребенка, которого вы носите под сердцем?
