– И это решительный совет твой? – возразил телец. – Тогда клянусь: я не сойду с этого места, пока ты сам из рук в руки не передашь меня им.
«И взяли они тельца, которого он и дал им», т. е. тельца, которого передал им Илия.
(Танх.; Бам.-Р., 23)
XXX. Иона
«И встал Иона, чтобы убежать в Фарсис от лица Господня».
Почему убежал Иона?
Вот почему: в первый раз Господь посылал его, чтобы обратить на путь правый народ израильский, и слова Ионы оправдались: «Он[72] восстановил пределы Израиля от края Елафского до моря пустыни, по слову Господа, Бога Израилева, которое Он изрек через раба своего Иону, сына Амифиина, пророка из Гафхефера». В следующий раз он послан был пророчествовать о разрушении Иерусалима, но Израиль принес покаяние, и сжалился Господь и не разрушил Иерусалима. С тех пор Иону прозвали лжепророком. Теперь, когда Господь снова посылал его для пророчества, на сей раз в Ниневию, стал размышлять Иона так:
«Мне известно, что народ тамошний склонен к раскаянию; раскаются ниневийцы, Господь обратит гнев Свой на Израиля. И мало того что израильтяне меня лжепророком прозвали, меня и другие народы тем же назовут. Убегу я лучше».
Пришел Иона в Иоппию (Яффа), но там корабля не оказалось. Навел Господь шторм на корабль, находившийся на расстоянии двух дней пути от Иоппии, и вернул его в гавань.
Видя это, обрадовался Иона.
«Ныне, – рассудил он, – я узнал, что деяния мои угодны в очах Господа».
И обратился к корабельщикам:
– Возьмите меня в плавание с собою.
– Мы в Фарсис отправляемся, – заметили ему.
– И я с вами – в Фарсис.
Отплыли день пути, и поднялся шторм – со всех сторон забушевал. При этом все другие корабли спокойно проходили по всем направлениям, а штормом терзало ужасно только тот корабль, на котором находился Иона.
«И устрашились корабельщики, и взывали каждый к своему богу».
По объяснению раби Ханании, на этом корабле находились люди всех семидесяти народностей; каждый держал в руках изображение своего божества. «Будем, – говорили они, – взывать каждый к богу своему, и того из богов, который услышит нас и избавит от бедствия, мы признаем богом над собою».
Взывали все, каждый к своему богу, но напрасно.
Иона же в то время спустился во внутренность корабля, лег и в тоске душевной заснул.
Пришел к нему кормчий и сказал:
– Мы находимся между жизнью и смертью, а ты лежишь и спишь! Из какого племени ты?
– Еврей я.
– А ведь говорят люди, что Бог евреев – Бог великий. Встань, воззови к Богу твоему: может быть, Бог вспомнит о нас, и мы не погибнем – и сотворит нам чудо, какое вам на Чермном море совершил.
– Не стану скрывать от вас, – ответил Иона, – из-за меня пришло бедствие это на вас. Возьмите меня и бросьте в море, и стихнет море для вас.
Не решались люди те бросить Иону в море. Бросили жребьи, и пал жребий на Иону. Все вещи, какие были на корабле, побросали в воду; это не помогло; стали было усиленно грести, чтобы возвратиться на сушу, – это оказалось невыполнимым. Что было делать? Взяли они Иону и, подойдя с ним к борту, воззвали:
– Господи, Бог Вселенной! Да не падет на нас кровь невинного и да не погибнем мы за душу человека этого; ибо неизвестно нам, каковы свойства и каковы дела его. Но сам он говорит: «За меня беда эта постигла вас».
Взяли они Иону, до колен опустили его в воду – море сразу утихло. Подняли его обратно на судно – море снова забушевало. Опустили его по горло – море утихло. Извлекли его – шторм налетел снова. И только когда они бросили его в воду, море утихло совершенно.
«И предуготовил Господь большую рыбу, чтобы поглотить Иону».
По сказанию р. Тарфона, рыба эта предуготована была Господом в первые дни творения.
В пасть этой рыбы попал Иона – точно в просторный дом вошел и стоит себе свободно. Глаза этой рыбы давали Ионе свет, точно два окна.
По сказанию р. Меира – внутри рыбы повешен был самоцветный камень, который светил Ионе подобно солнцу в полдень и делал видимым для него все, что в море и в бездонных глубинах его.
Сказала рыба Ионе:
– Тебе, по-видимому, неизвестно, что близок час мой, и я поглощена буду левиафаном.
– Приведи-ка меня к нему, – сказал Иона, – я и тебя, и себя спасу.
Подплыла рыба с Ионою к левиафану. Обратился Иона к левиафану и сказал:
– Левиафан! Да будет ведомо тебе, что ради тебя явился я сюда: место, где пребываешь ты, мне осмотреть надо. Но этого мало: я тот, кому предназначено на язык тебе аркан накинуть, из моря тебя извлечь и закласть для великого пиршества праведников.
Метнулся левиафан и оказался сразу вдали от Ионы на расстоянии двух дней пути.
– Послушай, – сказал Иона рыбе, – вот, я спас тебя от левиафана; покажи же ты мне все, что в море и в безднах его находится.
Показала рыба ему ту Великую Реку, которая самый океан водами питает; показала те пути в Чермном море, которыми израильтяне по дну его прошли; показала то место в море, где шквалы и смерчи зарождаются; показала ему устои земли и основания ее, и ад, и бездны преисподней. И показала она ему Святилище Предвечного и «эвен-ше-тиа» – камень краеугольный, заложенный в бездне под Святилищем этим, а на камне том сыны Кореевы[73] стоят и Господу славословия возносят.
И сказала рыба Ионе:
– Сейчас мы находимся как раз против Святилища Господня. Помолись – и услышана будет молитва твоя.
– Остановись же, – отвечал Иона, – на этом месте, и я помолюсь Господу.
Рыба остановилась, и воззвал Иона к Господу, говоря:
– Владыка мира! «Низвергающий и вновь Подъемлющий» – на звание Твое. Низвержен я – подъемли меня! «Умертвляющий и Воскрешающий» – имя Тебе. На пороге смерти душа моя – воскреси меня!
Не была услышана молитва Ионы, пока не воззвал он:
– Господи! Обет, который я дал, я исполню: обещал я поднять из моря левиафана и закласть его для великого пира праведников – и это исполню я в тот день, когда придет спасение Твое.
По мановению перста Господня, рыба извергла Иону на сушу.
(П. д. Ел.; Мид. Иона)
XXXI. Иезекия и Исайя
Царь Иезекия и пророк Исайя не ходили друг к другу. Иезекия говорил:
– Пусть Исайя первый придет ко мне. Так поступил и пророк Илия: пришел сам к царю Ахаву.
А Исайя на это отвечал:
– Пусть Иезекия первый придет ко мне, по примеру Иорама, сына Ахава, который первый пришел к пророку Елисею.
Ниспослал Господь недуг на Иезекию, а Исайи сказал:
– Иди, проведай болящего.
Пришел к Иезекии Исайя, сын Амосов, и сказал ему:
– Так говорит Господь: «Сделай завещание для дома своего, потому что ты умрешь и не будешь жить»; умрешь – для земной жизни, и не будешь жить – в мире загробном.
– За что мне двойная кара? – спросил Иезекия.
– За то, что ты безбрачным остался.
На это Иезекия сказал:
– Мне известно стало через Духа Святого, что дети, которые родятся от меня, будут людьми недостойными.
– Тебе ли тайны Господни ведать? Тебе надлежало исполнять то, что повелено тебе, а Господь совершит по воле Своей.
– Выдай теперь за меня дочь свою, Исайя! Может быть, ради общих заслуг наших, от меня достойное потомство произойдет.
– Приговор Предвечного над тобой произнесен.
– Сын Амосов! Кончай прорицания свои и уходи, – воскликнул Иезекия, – от прадеда моего (от Давида) жив завет в семье нашей: «Даже когда меч острый уже на шее твоей лежит, не переставай уповать на милосердие Божие».[74]
(Бер., 10)
XXXII. Мерох-Баладан
Вавилонский царь Меродах-Баладан имел обыкновение обедать в три часа и спать после этого до девяти часов вечера. Сделал он то же самое и в тот день, когда движение солнца было задержано ради знамения царю Иезекии. Встав от послеобеденного сна, царь был изумлен, вместо вечерних сумерек увидя кругом свет утра. Возмущенный нерадивостью слуг, давших ему (как он полагал) проспать до утра, он готов был убить их за это.
– Как осмелились вы, – кричал он, – оставить меня спать весь день и всю ночь?!
– Государь! – отвечали слуги. – Нынешний день вернулся назад к утру своему.
– А чьим богом совершено это?
– Богом царя Иезекии.
– А разве существует бог более могущественный, нежели тот, которому поклоняюсь я?
– Государь, – отвечали слуги, – Бог царя Иезекии могущественнее всех богов Вселенной.
Тогда «послал Меродах-Баладан, сын Баладана, царь Вавилонский, письма и дары Иезекии». Писал он так: «Мир и привет Иезекии, царю, мир Иерусалиму и мир великому Богу».
После того как письма были отданы для отсылки их к Иезекии, сообразил Меродах-Баладан, что поступил он не так, как следовало:
– Привет Иезекии и Иерусалиму написал я раньше и только потом привет Богу.
Встал он с трона и, сделав три шага, чтобы вернуть прежние письма, написал вместо прежних другие письма, которые гласили: «Мир и привет Богу великому, мир Иерусалиму и мир Иезекии».
Тогда сказал Господь:
