сжимал руки в кулаки до боли и хруста в суставах, вспоминая, что с ним тогда творилось. Он пил две недели, пытаясь утопить свою боль. Пока не поймал себя в тот момент, когда, сидя на подоконнике, рассчитывал в уме траекторию полета своего тела с высоты четырнадцатого этажа.
После этого он опять, как в прошлый раз, целиком ушел в учёбу и работу, только ближе к концу мая Алекс пришёл в себя. И вот сейчас Калерия. Во двор матери он въехал под вечер. Поднялся по старым ступеням и открыл дверь своим ключом.
Мать сидела на кухне. Перед ней стояла бутылка водки, пустая уже наполовину.
— Здравствуй, мама.
Алекс подошел к матери и обнял её за плечи.
Мать подняла на него заплаканные глаза.
— Эта старая сука оставила меня одну! — всхлипнула она, прижавшись к нему. — Как у неё только совести хватило? Саша, что мне делать-то теперь?
— Мам, мы справимся! — он гладил её по всклоченным волосам. — Хочешь, я заберу тебя в Москву? Да, — он улыбнулся, — ты скоро станешь бабушкой.
Мать вздрогнула и подняла на него глаза.
— Ты нашел Катю?
Сашка вздрогнул. Этот простой вопрос полоснул его бритвой по сердцу.
— Нет, мам, Кати нет и не будет больше в моей жизни. — сухо отрезал он. — Её зовут Лариса.
— Это хорошо, сынок. — мать похлопала его по руке. — Дети — это всегда хорошо. Когда свадьба?
— Посмотрим.
Сашка и сам почувствовал, насколько раздражённо он это сказал, но мать лишь кивнула головой.
— Делай, как знаешь, сынок. Я тут подумала.
Она встала и, шаркая по паркету, прошла в комнату Калерии, открыла секретер и достала папку с документами.
— Что это?
— Калерия перед смертью просила, чтобы я тебе всё это отдала.
— Хорошо, я потом всё это просмотрю. Надеюсь, тут нет никакой срочности?
— Нет, Саш. Это наследственные дела.
— Тогда всё после, — он замялся, — похорон.
Калерию похоронили рядом с её сыном, Сашкиным отцом. Быстро решить все формальности не удалось. В Питере Алекс завис почти на два месяца. За это время он разобрал документы Карелии, по которым становился владельцем квартиры на Жуковского, квартиры на Сенной и огромного дома в Петергофе. Но что самое примечательное, мать оказалась права, и, как бы паскудно это ни звучало, Александр становился еще и прямым потомком немецкого рода фон Дерингов.
— Охренеть! — Он отложил документы, датированные еще началом прошлого века. — Не дай бог, кто узнает, не было печали. Спасибо, Калерия, вот уж удружила! — буркнул он себе под нос. — Мать!
Маргарита заглянула в комнату, где Алекс сидел за столом, обложившись бумагами.
— Да?
— Как ты смотришь на то, если я возьму твою девичью фамилию?
— Савицкие? А чего так?
— Надо! — Саша достал сигарету и, чиркнув спичкой, закурил.
— Да, пожалуйста! — мать пожала плечами и ушла на кухню.
Таким образом, уже к концу июля Алекс получил новый паспорт, в котором значилось, что отныне он Савицкий Александр Игоревич.
В начале августа Алекс отправился в Москву. Нужно было разобраться с Ларкой и решить, как они будут жить дальше. В конце концов, при всей ее сучьей натуре, она была не самым плохим вариантом: дочь дипломата из богатой влиятельной семьи. О любви тут речи и не шло. Сделка. В результате которой каждый получал то, что хотел: Алекс — улетный секс и положение в определенных кругах, а Ларка? Ларка получала Алекса. Именно его получить она хотела больше всего на свете.
* * *
В Москву он приехал уже почти под утро. По дороге зарулил в ювелирный и купил до безобразия дорогое пошлое кольцо с булыжником в пять карат и букет кремовых роз. Въехав во двор, он вышел и закурил, оттягивая этот момент, словно ожидая какого-нибудь знака свыше. Но так ничего и не дождавшись, вошел в подъезд.
Поднявшись на свой этаж, он подумал, что нужно в ближайшее время озаботиться покупкой собственной квартиры, желательно в этом районе, прикидывая, что именно им будет нужно. Открыв дверь ключом, он вошел в темный коридор и, не включая свет, прошёл в спальню. Двери были прикрыты, и из комнаты доносились страстные Ларкины стоны.
Он знал, что она любит заниматься самоудовлетворением, имея внушительный арсенал секс-игрушек. Хмыкнув, он уже представил, как сейчас войдет в комнату и присоединится к ней, тем более, что она уже готова принять его, истосковавшегося без ее ласк и податливого тела.
— Да! Да! Еще! Глубже! — ее стоны ласкали его слух.
Он взялся за ручку двери.
— Да, малыш, подожди меня, я сейчас. Умница, давай, возьми его! Возьми его всего!
Алекс застыл. На него словно вылили ушат холодной воды. Он сглотнул и с силой выдохнул. Ты хотел знак? Ты его получил прямо бейсбольной битой под дых.
Тихо открыв дверь, он незаметно прошел через спальню и сел в кресло, закинув ногу на ногу.
— Господи, какая ты горячая! Я готов трахать тебя сутки напролет! Да! — Мужчина запрокинул голову и застонал, прижимая к себе её бедра.
— И это всё? — зло бросила Ларка. — А я?
— Дай мне пять минут, солнышко, и мы ещё раз с тобой дойдем до вершины. — Он засопел, пытаясь поднять своего бойца.
— Надо было с собой Юрку позвать. Вон как было вчера классно. — Ларка раздраженно опустила голову к его паху.
— Ну я же не думал, что ты сегодня настолько горяча будешь. — Он застонал, возбуждаясь от её ласк. — Завтра позову его.
— Так а чего ждать-то? Сейчас и позвоним! — Алекс прикурил сигарету и включил свет. — Лар, диктуй телефон!
Лариска взвизгнула и юркнула под одеяло.
Ее горе-любовник побелел и стал нервно искать трусы, шаря рукой по кровати.
— Алекс, ты не подумай ничего плохого, мы тут просто… — заикаясь, начал оправдываться Малиновский, которого Сашка прекрасно знал, даже считал, ирония, своим другом.
— Вы просто трахались. — Подсказал Алекс. — Действительно, ничего страшного, даже довольно занимательно.
— Я тогда, может, пойду? — Он натянул
