Но смотреть, как Торк еле сдерживает рвоту, было приятно. Может, это максимум, на что способна рок-звезда? Кто знает… Самое важное, Торк воочию убедился, на что способны террористы. Начало положено. Вскоре Торк начнет представлять, что его собственная женушка с эпилированной зоной бикини плавает в болоте, как ее медленно пожирают черепахи, жуки, чайки и всякие другие твари, готовые поживиться заплывшей в залив мертвечиной. Жуткие картины будут терзать Торка, а потом он сдастся. Прекратит поиски, запакует вещички, свалит домой… А Бен разбогатеет.
Кароль Дюшамп ничуть не обрадовалась возвращению Торка и его свиты, однако должность управляющего курортом предполагала определенные обязанности, и француженка включила свое галльское обаяние, призвала на помощь всю свою обходительность и приветствовала Торка у стойки администратора, преувеличенно улыбаясь и обещая оказать любое содействие. Курорт сумел оправиться от последствий цунами, но то была Мать-Природа, нечто непреодолимое. Совсем другое дело — похитители и террористы. Одно упоминание о них способно вселить ужас в сердца западных туристов, особенно американцев.
Конечно, историю британского семейства в прессе почти не трепали, но Кароль понимала, что это лишь вопрос времени; скоро какой-нибудь журналист пронюхает о неприятностях знаменитого рокера и его жены. Сочетание звездности и террористической угрозы подобно куску свежего мяса в бассейне с пираньями, это гарантированно означает разнузданное пиршество для голодных папарацци и акул пера, способных в один день уничтожить целый курорт. Очень плохо для бизнеса.
Она вручила Торку ключи от номера.
— Надеюсь, вы вскоре сумеете разрешить эту ситуацию.
Поблагодарив, Торк обратился к Клайву и Мэрибет:
— Мне нужно выпить. Буду на пляже.
И ушел, оставив их регистрироваться и заселяться. Клайв, очарованный карими глазами управляющей, немедленно одарил француженку фирменной улыбкой.
Когда Мэрибет отыскала Торка, тот сидел на краешке шезлонга и шевелил в песке босыми пальцами. Музыкант отрешенно смотрел на океан, прихлебывая пиво «Сингха». Мэрибет заказала «Сингапурский слинг» в баре у бассейна, а потом присоединилась к Торку и устроилась прямо на песке.
— Здесь красиво. — Тот кивнул. — И тихо. Я теперь понимаю, почему вы сюда приехали.
Торк бесшумно рыгнул.
— Это не я решил. Я никогда не хотел в Таиланд.
— Почему нет?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Думал, чересчур далеко в тропиках.
Мэрибет хихикнула.
— Далеко в тропиках?
Торк ответил улыбкой.
— Откуда мне было знать?
Мэрибет любовалась океаном, потягивая коктейль. Вкус у напитка был кисло-сладкий, с энергичными нотками джина, фантазийным сочетанием шерри и куантро, лайма и ананаса. Тропический леденец.
Потом девушка заметила, как много вокруг женщин топлес.
— Это что, нудистский пляж?
— Просто все ходят голые.
Мэрибет задрала футболку и расстегнула бюстгальтер. Груди выскользнули на свежий воздух. Торк невольно обернулся, проследив взглядом за капелькой пота, скатившейся к животу Мэрибет. Грудь у нее, надо признать, замечательная. Не слишком большая, зато прекрасной формы, и пирсинг на маленьких розовых сосках: серебристые гвоздики с шариками на концах. Забавно, а в борделе он и не заметил.
— Если тебе не нравится, могу одеться.
— Мне нравится.
— Голышом очень приятно, тут так жарко.
А Торк, оказывается, уже забыл про жару. Он привык к зною и влажности, к постоянно мокрым подмышкам, влажным воротничкам. Ему даже стало казаться, что в жаре есть что-то успокаивающее. Острая еда, сырой и теплый воздух, палящее солнце, все каким-то образом сочеталось между собой. Вот что означает «далеко в тропиках».
Мэрибет взглянула на музыканта.
— А вдруг ты ее не вернешь?
— Я ее верну.
— Ну да, я просто как бы спрашиваю, а что, если нет?
Торк поднял глаза.
— Я ее верну.
Мэрибет поняла, что Торк не настроен обсуждать никакие другие варианты, и принялась потягивать коктейль, глядя по сторонам. К ним направлялся какой-то местный парень, махал рукой Торку. Может, ей следует прикрыться?
— Пива, мистер?
Торк улыбнулся мальчишке, привычные ритуалы наполняли музыканта уверенностью. Парень указал на опустевший стакан.
— Хотите пива? Холодного?
Торк кивнул и вручил парню несколько бат.
— Самого холодного, что найдешь. И побыстрее.
Мальчишка обрадованно умчался прочь. Сценка произвела впечатление на Мэрибет.
— Он таскает тебе пиво?
— Времени не теряет, да.
Девушка с улыбкой наблюдала, как юный таец добежал до конца пляжа и отдал деньги родителям.
— Возьми его в турне!
Торк моргнул.
— Может, и возьму, если сам когда-нибудь снова поеду.
Мэрибет сделала маленький глоток.
— Разумеется, поедешь, и совсем скоро. У Джона все запланировано, не волнуйся.
Торк вдруг подумал, что, несмотря на новую песню, зазвучавшую в голове, ему не так уж и хочется снова в турне, даже если он будет играть в новой группе. Может, лучше до конца дней сидеть на пляже и пить пиво. А почему бы и нет? Этого вполне достаточно. Больше никаких хеппи-финиш, никаких секс-марафонов в бангкокских борделях, никакого беспокойства о группе, поклонниках, жене, деньгах. Никакого напряжения. Никакой вины. Лишь пиво на пляже.
И словно в подтверждение новой веры Торка в этот лучший из всех возможных миров прибежал парнишка с ледяным пивом.
Вернувшись в лагерь, Капитан Сомпорн направился прямиком к маленькой хижине, в которой держали Шейлу. Ему не нравилось оставлять ее одну, в наручниках, да еще так надолго, но это требовалось для достижения психологического эффекта: вернуть пленницу в реальность, напомнить, что она не в состоянии управлять ситуацией. Он хотел заставить ее ценить особое обращение.
Когда Сомпорн вошел в хижину, Шейла сердито сверкнула глазами.
— Какого черта, где вы пропадали?
Сомпорн не обратил внимания на ее настроение. В конце концов, в таких обстоятельствах злиться вполне естественно.
— Прошу прощения. Были дела в городе.
— Выкуп получали?
— Я пытался связаться с вашим мужем.
— А в чем проблема? Позвоните в отель!
— Это не так просто. Я думаю, полиция прослушивает его телефон.
Шейла горестно опустила голову.
— Может, он вообще уехал.
Сомпорн пожал плечами.
— С мобильным телефоном было бы гораздо проще.
— Он не любит мобильники.
— Мои люди его отыщут. Просто вопрос времени.
Шейла лишь горько скривила губы.
— Это не так уж сложно. Ищите толстую задницу и длинные космы. Да банка пива в руке.
Сомпорн изучал Шейлу. Удивительно красивая женщина. Очаровательная, несмотря на грязные спутанные волосы и влажную от пота кожу, несмотря даже на плохое настроение.
— Хотите принять душ и что-нибудь съесть?
— С удовольствием.
Капитан Сомпорн присел на колени и осторожно расстегнул на ней наручники.
Торк лежал в шезлонге и смотрел на небо. Кокосовые пальмы неспешно шелестели на ветру. Торк попробовал представить, что Шейла мертва. Он едва успел привыкнуть к своему браку, а теперь мог оказаться вдовцом.
Не так уж много его знакомых умерли. Конечно, он дружил с Боном Скоттом, солистом из «ЭйСи/ДиСи», который захлебнулся собственной блевотиной у себя в автомобиле (не всегда ремни безопасности спасают человеку жизнь!), ну и Клаус Ван Перси, разумеется, и еще несколько человек скончались от передоза… Но Торк никогда не терял подругу, родителей или братьев.
Что будет означать смерть Шейлы? Нужно ли ему устраивать похороны? Поминки? Позвонить флористу?
Торк раздумывал, изменится ли он, если Шейла умрет. Станет ли другим? Старше и умнее? Или смерть не будет ничего значить? Может, он по-прежнему будет веселиться на вечеринках, пользоваться этой трагедией, чтобы заманить в удобную постель с водяным матрасом очередную молоденькую девчонку? Или наступит катарсис, глубинное осознание смысла жизни?
Это он скоро узнает. Впрочем, Торк не думал, что перемены будут разительными. Он и так всегда одевался в черное.
Шейла стала раздеваться; Сомпорн протянул ей бутылочку кондиционера для волос.
— Это вам.
Она с улыбкой стянула рубашку и, как бы желая отблагодарить его, игриво расстегнула бюстгальтер. Потом повернулась и, вместо того чтобы взять протянутый кондиционер, принялась дразнить Капитана: точно стриптизерша, она стянула трусики на пол (кружева вовсе не растрепались, хотя Шейле не во что было переодеться несколько дней) и, подцепив их носком левой ноги, швырнула через комнату.
Сомпорн улыбнулся, по-турецки уселся на пол, аккуратно налил себе стакан виски и, закурив сигарету, приготовился смотреть шоу.
