Мэрибет откинулась на спинку стула, а Клайв тряхнул головой и придвинулся к ней, сверкая раздражающими, неестественно белыми зубами.
— Слушай! Что нужно сделать, чтобы затащить тебя в постель?
Он снова оскалился в ослепительной улыбке. Мэрибет задумалась. Раньше честным ответом было бы: «Нужно быть знаменитым». Теперь кое-что изменилось; правдивый ответ мог бы звучать так: «Нужно быть Венди». Но вместо откровенности она выбрала скромное:
— Каждый раз по-разному.
Клайв широко ухмыльнулся.
— Позвольте же мне подтвердить мои намерения!
Мэрибет испугалась, что он расстегнет штаны, но тут к ним подбежал вспотевший и задыхающийся Торк. Мэрибет вскочила и бросилась к нему.
— О господи, Торк, что случилось?
Тот всхлипнул, тряся листком бумаги.
— Шейла.
Клайв решил взять ситуацию в свои руки.
— Мистер Генри, присядьте. — Взмахом руки подозвал официантку. — Принесите нам воды.
Торк кивнул, пытаясь отдышаться.
— И пива!
Мэрибет салфеткой принялась вытирать потное лицо Торка, а Клайв забрал у него записку и поднес к свече. Мэрибет пристально наблюдала.
— Что это?
Клайв улыбнулся.
— Они вышли на контакт.
* * *
Бен сидел в дальнем конце пляжного ресторана; из бейсболки с логотипом «Янки» и фальшивых усов получилась отличная маскировка. Как раз когда он хотел взяться за второго краба в соусе чили, в ресторан вбежал Торк. Очевидно, похитители инициировали контакт (кто когда-нибудь видел бегущего Торка?). Так… не пора ли сбежать с миллионом долларов? Просто взять и свалить. Но тогда ему понадобится поддельный паспорт, новое имя… что там еще нужно человеку в бегах? Только вот связей в преступном мире у него нет. К тому же ему нравилось быть Беном Хардингом. Он не хотел скрываться под личностью другого человека и жить в каком-нибудь Амстердаме. Нет, он хотел пойти в свою школу на двадцатый вечер встречи выпускников, повидать старых друзей, съездить в отпуск к родителям, пользоваться ветеранскими привилегиями. Ему нужна не новая жизнь, а жизнь Бена Хардинга, миллионера.
Впрочем, у Торка Генри, видимо, на этот счет иные соображения. Он никак не сдавался! Казалось бы, угроза ареста и близкое знакомство с разлагающимся трупом могли бы отвратить человека от странных затей. А Торку хоть бы что. Упрямый осел! Бен натянул бейсболку на нос, наблюдая за оживленным разговором Торка с Клайвом и Мэрибет. Может, он его недооценил?
Необходим план. Самое простое решение всегда оказывается верным. Этому Бен научился, ремонтируя вертолеты и посещая курсы повышения квалификации для продавцов «лендроверов». Именно в этот постулат искренне верили в Бюро иммиграции. Самый простой план предполагал смерть Торка Генри.
Пока Бен смотрел, как Клайв изображает из себя опытного спасателя, он кое-что понял. Если террористы связались с Торком, значит, они все еще ждут выкупа, но Торк не сможет забрать у Бена свои деньги, не подставившись под арест. Следовательно, Торк обратится в банк за еще одним миллионом долларов…
Бен взволнованно потер руки. Если получится разделить Торка и деньги, у него будет два миллиона! А ведь всем известно, что два миллиона долларов в два раза лучше, чем один.
Джон Хайдеггер пил вино и исподволь рассматривал своего сотрапезника, молодого продюсера из «Планетари-рекордз». Стильный парнишка, нарядный: мешковатые штаны, розовая футболка «Рамонес», поверх — расстегнутая рубашка в клетку ретро. Вот что значит актуальный образ — невозмутимая небрежность, черт лица не разобрать из-за фигурно подстриженных бакенбард и длиннющей каштановой челки, спадающей на массивные темные очки. Юнец отзывался на имя Джетро — вот так, без фамилии, — и считался восходящей звездой музыкального бизнеса.
Официант, красивый и приветливый итальянец Джино, спросил, не желает ли Джетро бокал вина.
— Э… «Арнольд Палмер» у вас есть?
Джино кивнул, Хайдеггер лишь грустно отвернулся. Вот так и приходит конец. Конец цивилизации в образе не то холодного чая, не то лимонадного ужаса, который превратился в главный обеденный напиток всего Лос-Анджелеса. Хайдеггер еще помнил времена (а ведь он не так уж и стар), когда обеды начинались с коктейля — прохладного «мартини», «гимлета» с лаймом, ледяной «Маргариты», а уж потом к столу подавали бутылку вина. Немножко захмелев после обеда, можно было открыть ящик стола, достать зеркальце, выровнять бритвенным лезвием пару дорожек, да и нюхнуть перед следующей встречей. А теперь на человека, выпившего бокал вина — всего лишь бокал! — окружающие смотрят точно на спивающегося алкоголика.
Испортился мир музыки, да… И мир кино тоже. Никто больше не заботится о стиле — только о продажах. Творчество оказалось за бортом; легче всего рекламировать посредственность, следовательно, из посредственности стали качать деньги. Миром теперь правят не создатели контента — не музыканты и не авторы песен; власть перешла к командам маркетологов и фокус-группам. Попробуйте опросить несколько человек, случайным образом выдернутых из толпы покупателей в торговом центре где-нибудь в Тарзане. Какая музыка им нравится? Вы получите Бритни Спирс, «Эн-Синк», «Менудо» или еще какую-нибудь фанерную попсу в просвечивающих лохмотьях.
Хотелось надеяться, что это пройдет, что один цикл сменится другим, как меняются фазы луны. В конце концов, блестящая обертка не сделает из какашки конфетку.
Не огранить кусок дерьма под бриллиант.
Хайдеггер верил, что так оно и есть, и рассчитывал именно на это. Его команда кидалась на всех скандальных, возмутительно странных и просто ни на кого не похожих исполнителей, которых только можно было найти. Хайдеггер поставил на бунт и теперь собирал армию, готовясь дать отпор всеобщему отстою и сексуальным куклам-пустышкам. Вспомните «Секс пистолс»! Это лишь вопрос времени, народ однажды взбунтуется, откажется от водки и энергетических напитков и начнет крушить мебель — хотя бы просто от скуки!
Джетро макал кусочек хлеба в оливковое масло.
— Так чего там с «Метал-ассасин»? Опять сойдутся?
— Пока что мы изучаем возможности сольных проектов. Это я и хотел с вами обсудить.
— Кто?
— Торк.
Джетро закатил глаза.
— Боже праведный! Басист? Вы что, шутите?
— У него много песен.
Парнишка замотал головой.
— Сольный альбом у басиста? Боже, какой отстой!
Хайдеггер спокойно потягивал вино.
— Помнится мне, Стинг — тоже басист.
Джетро не впечатлился.
— Ой, ну, я не знаю…
Хайдеггер попробовал надавить.
— Да это самый крутой басист хэви метал! Понимаете? Это гарантированно вас озолотит!
— Ну да, как же! Упертым фанатам, может, и понравится. А что вы скажете про рядовых американцев? Много ли людей вообще знают, кто он такой?
Подали фаршированные горгонзолой финики. Хайдеггер перегнулся через стол.
— О нем узнает абсолютно каждый — как только люди услышат про похищение его жены и отчаянные попытки вызволить ее из лап террористов.
Джетро изменился в лице.
— Да вы что, блин, прикалываетесь?
Хайдеггер откинулся назад.
— Все это происходит прямо сейчас, в Таиланде.
Рой промчался на мотороллере по утренним пробкам к зданию посольства США на Вайрлес-роуд и всего на пятнадцать минут опоздал на работу. Да ладно, подумаешь — босс в офисе уже несколько дней не появляется, а другие не заметят. Какое-то у этих американцев маниакальное стремление к пунктуальности. Рой подзадержался, потому что заскочил по пути в китайский ресторанчик полечить похмелье (вчера всю ночь пили с приятелями). Жидкая рисовая каша с кусочками жареной свинины и обжигающим соусом чили подействовала, хотя бы на время. Конечно, летящей легкости в походке не наблюдается, зато пульсирующая головная боль отпустила, а желудок успокоился.
У пропускного пункта Рой прицепил к карману рубашки карточку-пропуск и, сгрузив на небольшой поднос ключи, ремень, наручные часы и золотое кольцо, прошел через металлодетектор. У входа для сотрудников приложил пропуск к цифровому считывателю. В окошке высветилось время. Компьютеризованные карточки учета посещаемости — совсем не по-тайски!
Рой зашел в кабинет и включил свет. Кондиционер уже шарашил на полной мощности — ну, точно в гигантском холодильнике работаешь!
На автоответчике записались целых три послания от босса.
Он немедленно схватил телефон и набрал мобильный номер Бена.
— Где ты был?
— Мне дали поручение.
Бен помолчал. Может, кто-то из остальных сотрудников попросил Роя об услуге? Лучше не выяснять.
— Ладно, у меня тоже для тебя задание. Готов?
— Готов!
— Это неофициально, ясно? Никому не говори, просто сделай, что скажу.
