«Слава богу, от жажды я не умру. Интересно, вино заменит воду? Или мне сесть и ждать, когда хозяева придут за бутылочкой? Что, если здесь держат выдержанное вино? Лет этак пять? Когда они придут, я уже буду скелетом… Черт! Меня съедят крысы! А кто заберет бедную свекровь из больницы?» — размышляла Аня, опускаясь на плотно утрамбованный земляной пол и вытаскивая за горлышко из штабеля бутылку.
Аня не видела в темноте, как они крепятся в стеллаже, поэтому не могла предвидеть, что, вытащив одну бутылку из середины конструкции, она обвалит все сооружение. Грохот разбивающегося тяжелого стекла был сопоставим с эффектом разорвавшейся бомбы, но Анна этого не услышала. От нескольких ударов по голове бутылками она благополучно потеряла сознание, упав на стеклянные осколки, и текущее рекой вино пролилось на ее винтажный наряд.
Глава 12
Эрвин в темном костюме и белой рубашке с высоко поднятым воротником, на который красиво падали темные волосы, напоминал модель из дорогого гламурного журнала. Гостей в трактире Ламаров собиралось всегда предостаточно, а уж на праздник молодого вина тем более. Многие пришли пешком целыми семьями в нарядных костюмах, а некоторые даже в национальной одежде. Все проходило очень чинно. Люди подходили к хозяевам, то есть к Эрвину и Ариадне, говорили им массу комплиментов, здоровались, мило болтали о важных новостях и проходили за столы с традиционным австрийским угощением. Посреди зала уже стояла на импровизированном постаменте бочка с молодым вином, увитая виноградной лозой. Она и была королевой праздника, ей было предоставлено почетное место. К местным жителям присоединилась толпа туристов из соседней Германии. Молоденькие девушки оторопело смотрели на Эрвина, шепча и хихикая. Было понятно, что этот красавчик произвел на них большое впечатление. Сам Эрвин стоял совершенно отрешенный и погруженный в свои мысли. Он поминутно оборачивался и рассматривал вновь прибывших людей, выдавливал из себя улыбку и рассеянно отвечал на вопросы.
Ариадна, наоборот, искрилась, как бокал с дорогим шампанским.
— Эрвин, приди в себя, — прошептала она сквозь зубы, — спустись на землю. Анны нет, но вообще-то она обещала быть. Не понимаю, где она до сих пор пропадает…
— Я звонил домой, ее там тоже нет, — ответил Эрвин.
— Прости, дорогой, но ждать ее я больше не могу, пора начинать праздник без твоей «невесты».
— Конечно, бабушка, гости не могут ждать, это неэтично. — Эрвин пожал руку представительному господину и попутно поцеловал руку его супруге.
— Не грусти, надеюсь, она еще придет, — подбодрила его Ариадна и дала сигнал к началу праздника.
Гости зааплодировали и зашумели. Шеф-повар под общий гул выбил пробку из бочки и принялся разливать вино по кувшинам. Молодые девушки, специально нанятые для праздника в большем количестве, чем обычно, проворно разносили кувшины по столам, сверкая улыбками. Началась дегустация, вино в буквальном смысле лилось рекой. Если обычно за угощение люди платили, то в этот день вино пили абсолютно бесплатно. Со всех сторон сыпались поздравления и комплименты в адрес хозяев. Ариадна светилась от удовольствия, ведь речь шла о ее детище. Они-то с внуком не сомневались, что их вино понравится, они вкладывали в него всю душу.
Незаметно в зал вошли музыканты: скрипачи, аккордеонисты и гитаристы — и принялись развлекать гостей. Одна мелодия сменяла другую. Некоторые посетители осмелели и даже вышли в центр зала танцевать. К Эрвину подошла Инга в воздушном платье персикового цвета и с ниткой жемчуга на шее, небрежно завязанной спереди крупным узлом.
— Эрвин, можно с тобой потанцевать?
— Конечно, Инга, идем. — Кажется, впервые за весь вечер он улыбнулся и повел партнершу в центр зала.
Инга прижалась к нему всем телом.
— Я очень рада, что мы с тобой снова встретились…
— Я тоже рад, — вежливо ответил он без особой радости.
— Эрвин, я очень изменилась?
— Ты превратилась в красивую взрослую девушку, хотя всегда была красивой и смышленой.
— Ты мне всегда нравился, — ответила Инга, поднимая на него свои прелестные глаза.
— Ты тоже мне нравишься, как друг, — ответил Эрвин, пялясь на входную дверь.
— Друг? — переспросила она разочарованно. — Я же тебе почти в любви признаюсь…
— Не надо, Инга. Мы добрые соседи и друзья. — Он чувствовал себя не в своей тарелке.
— Но у тебя сейчас нет невесты, нет девушки. Аня оказалась… не будем говорить об этом…
— Не стоит, — согласился Эрвин, — но это не означает, Инга, что я буду играть в любовь с тобой. Прости, соседка.
— Прекрати называть меня соседкой! — взвилась Инга и тут же снова прильнула к груди Эрвина. — Прости, дай мне хоть один шанс!
— Шанс для чего? — прожег ее своими темными глазами Ламар. — Для того, чтобы обмануть тебя? Я оставлю все как есть.
У Инги от напряжения разболелась голова. Она не знала, каким образом соблазнить этого мужчину, больше похожего на глыбу льда.
— А кого ты все время высматриваешь?
— Это так заметно? — усмехнулся Эрвин.
— Очень заметно, — подтвердила она, — что, ждешь новую липовую невесту? Почему я не подхожу на эту роль? — продолжала Инга гнуть свою линию.
— Я думал, что ты все поняла, — ответил Эрвин совершенно холодным тоном.
— А ты жестокий.
— Я справедливый, — поправил он ее и отвел на место. Потом поднял тост за бабушку, за ее труд и сердце, отданное виноделию.
Ариадна растрогалась, прослезилась и, пригубив вина, подошла к внуку.
— Эрвин, не переживай… я сама удивлена, что Анна не пришла. Может, она струсила?
— Она не из трусливых… Очень заметно, что я все время о ней думаю? — запаниковал Эрвин.
— Ну, меня-то не проведешь, я столько лет тебя знаю! — подтолкнула внука локтем Ариадна. — А ведь правда Анна — очень смелая и решительная женщина, и, если она не пришла, это о чем-то говорит. Но ты не отчаивайся, а то я тебя вообще не узнаю. Где твоя смелость? Наглость, в конце концов? Ты должен первый начать за ней ухаживать. Раньше ты не был таким робким…
— Все так, бабушка, все так… Я впервые боюсь спугнуть женщину.
— Да ты одним своим видом спугнешь кого хочешь, о чем говорить?
Так бы они и продолжили мирно беседовать, если бы вдруг в помещение не повалил молочно-белый пар или дым: присутствующие не сразу поняли, что это за явление природы.
У всех защипало в носу и запершило в горле. Из глаз полились ручьями слезы.
— Откройте окна настежь! Все немедленно на выход! Без паники! — прокричал Эрвин, одним из первых поняв, что это слезоточивый газ и дым. Но его призыв был грубо прерван. Раздались грубые мужские голоса и автоматная очередь. Нападавшие говорили на плохом английском:
— Всем не двигаться! Лечь на пол, крысы, и не шевелиться! Одно движение — и всех перестреляем к чертовой матери!
Эти слова и предшествующий им дым казались чем-то нереальным среди мирного праздника вина, труда и жизни, но поверить все равно пришлось. Женщины кричали, кто-то бился в истерике, кого-то рвало, все кашляли и чихали. Сквозь рассеивающийся дым стали отчетливо видны три мощные мужские фигуры. Лица у всех были злобные, бритые головы, на шеях болтались респираторы, а в руках бандиты держали оружие. У самого главного был автомат, у двух других — пистолеты. Эрвин, пригнувшись и пытаясь не попасть в поле зрения нападавших, сделал попытку приблизиться к ним. В тот же момент один из бандитов, не задумываясь и не целясь, выстрелил в него. Острая боль пронзила плечо Ламара и вдавила его в пол. Женщины закричали еще пронзительнее, отчего бандит с автоматом дал вторую очередь в потолок, ругаясь и матерясь по-русски.
— Вы что, не поняли? Мы сюда не играть пришли! Каждый, кто ослушается, будет убит! Это — не служба развлечений, это — грабеж!
— Эрвин, дорогой! Что с тобой?! Вы его убили! Звери! Подонки! Убийцы! — закричала Ариадна, пытаясь освободиться из цепких рук одного из гостей.
— Угомони старуху, а то я ей рот закрою, — процедил сквозь зубы один из нападавших.
— Бабушка, со мной все хорошо, — тихо произнес Эрвин, он не в силах был оторвать ладонь от раны на своем плече.
— Пустите меня к нему! Эрвин! — Ариадна продолжала извиваться в руках мужчины, надрывно плача.
— Бабушка, прошу тебя! — выдохнул Эрвин, превозмогая боль.
Ариадна утихла на плече мужчины, удержавшего ее от нападения на обидчиков любимого внука.
— Мы не шутим! — грозно прорычал мужик с автоматом, хотя уже никто не сомневался, что они не шутят.
— Что вам надо? — спросил Эрвин.
— Ты здесь за старшего? Слышь, Краб, ты, кажется, главного подстрелил, — криво улыбнулся один бандит.
— А мне плевать! Все они здесь главные, и надеюсь, что все хотят жить, — ответил мужик с автоматом, он же Краб.
