— Борис, а мы точно туда идём? — спросил Николай когда ноги стали утопать в болотной жиже по колено.
— Расслабься, мы по навигатору идём. Почти пришли.
Через полсотни метров мы добрели до того пятачка где можно было проваливаться всего лишь по голень. На нём валялся шлем, а вот самого воина я заметил не сразу. Голова друна вся покрытая грязью и ряской сместилась метра на полтора к “суше” и едва виднелась над водой. Ну глупо предполагать что он не попробует выбраться, получилось у него конечно не очень.
— Ну что соскучился засранец? Не боись, сейчас вытащим, — крикнул я.
— Кто это? Это и есть твой лягушонок? — недоумённо спросил священник.
— А ты думал что мы ассортимент французкого ресторана вылавливать будем?
— Я думал машину вытягивать…
— Ну в каком то смысле ты прав, этот хрен и есть машина. Машина смерти…
— В смысле?
— В самом что ни на есть прямом. Это один из представителей пришельцев что захватывают людей, а потом кормят ими мутантов. Может даже сами жрут.
— П….ц, вот же сучье отродье.
Мдэ, а я думал про бога вспомнит, ан нет ругаться начал. Есть в жреце положительные черты, определённо.
— Может пусть в болоте плавает, пиявок кормит? — проявил Николай нездоровый энтузиазм. — Упокой господь его душу.
— Ээ нет. У меня на него большие планы. Меньше слов больше дела. Бери связывай, — кинул ему ворох строп, а сам пошёл проверять ближайший пенёк.
Если сам друн не будет себя вытягивать не уверен что это сможем мы вдвоём. Как бы его голову не посетила светлая мысль что лучше утопиться. Ведь для него это будет самый благоприятный исход.
Найденный огрызок от дерева торчащий из грязи оказался вполне пригодным для точки опоры, и получившейся верёвки хватило даже с запасом. Накинув петлю на пенёк берёзы, донёс моток до трясины и бросил в воина. Комок размотавшись в воздухе в узловатую ленту треснул воина по морде, но тот даже не поморщился как и не спешил хвататься за протянутую “руку помощи”. Похоже ночь проведённая в болоте заставляет лучше мыслить. Может самому к нему прыгнуть?
Ощущение недостающей детали не оставляли меня, хотя вроде всё предусмотрел. Если не вылезет пристрелю, зря он “железную” шапку снял. Чёрт побери, точно! В голову пришло озарение что надо бы выучить язык этого народа. По другому вести допрос будет затруднительно. Привычно скользнув разумом в торговый мост, сделал нужный запрос.
%*8?№№№хата:!%%% ошибка! ошибка! ОШИБКА!
Харизма:! Ошибка ♚
Интерфейс торговой площадки свернулся и перед носом осталась висеть эта надпись крупными буквами, не желавшая уходить. И вроде понятно, моя природная привлекательность сыграла свою роль и поломала инопланетный софт. И хрен с этим языком, без него как-то жил и не жаловался. Но как б…ь убрать эту ё…..ю надпись???
— Борис ты как, нормально? — обеспокоенно спросил священник, явно не желая оставаться с болотным сидельцем наедине.
— В глаз что-то попало.
Пару минут я корячился, отчаянно пробуя способы от усилия воли и заговоров против зубной боли до ударов по голове, чтобы вытряхнуть эту надпись мешающую полноценно воспринимать мир с помощью зрения. Помогало слабо, а точнее вообще никак. А потом надпись мигнула и её заменила другая полупрозрачная которая тут же убралась стоило чуть напрячься.
Недоступно, недостаточно Харизмы.
— Твою мать!
— У меня платок есть и святая вода, — влез поп с помощью.
— Ещё не хватало чтоб я ослеп. Нет уж не надо.
— Она наоборот лечит и помогает от разных болезней.
— Гонорею себе полечи водой своей, — зло рыкнул я, и у Николая отпало желание лезть с помощью. Чему нельзя не порадоваться.
Надо было подумать как достать этого гаврика, и желательно живого. Ценность его как источника информации, можно сравнить со стоимостью боинга в прошлом. Если не больше. Напряжённое мышление потребляет много энергии, которую надо как то восполнять. Чем я и занялся достав из кармана следующий батончик концентрата.
Воину видя такую ситуацию похоже надоело сидеть в болоте. И он вытянув из трясины руки, схватившись за стропу потянул так что чахлый пенёк выгнулся вспучивая болотную землю корневой системой. Медленно перебирая руками в бронированных перчатках друн с чпокающим звуком отклеился от своей темницы и покарабкался дальше, раздвигая жижу трясины в стороны. Двигался он хоть и неторопливо, всё равно не дал мне дожевать. Пришлось пихать в карман недоеденное, завернув обёртку. Стоило друну оказаться на более менее плотном участке местности как он пошатываясь пошёл вперёд, увязая до середины бёдер.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мне в это время стоило усилия сдержать порыв: рвануть вперёд и продырявить ксеноса. В этой жиже я потеряю своё чуть ли не единственное преимущество в манёвре. А то что он выглядит слабым и измотанным может оказаться лишь ловушкой. Ведь крыса загнанная в угол обычно опаснее всего. Пока я ждал воина с рапирой наготове, поп довольно разумно отступил подальше без лишних пояснений. Тем временем боец друнов метнулся вперёд взбивая грязную водицу бурунами в обход меня именно к священнику. Я получил довольно странное ощущение диссонанса. Наверно первый раз в жизни, когда хотят отделать сначала не меня, а кого-то другого. Тем не менее скакнул следом зажигая плазму, и ударил в пластинчатое сочленение под коленом, давя от души. Рапира упёрлась на короткое мгновение, а затем скользнула внутрь. Воин захрипел падая на мох, а затем заголосил как медведь. Похоже ощущения когда тебе загнали в сустав раскалённый штырь, ещё те.
Друн довольно быстро пришёл в себя после того как я перестал поджаривать его ногу, и пополз к попу загребая своими руками лопатами грязь. Ничего другого не осталось как сунуть клинок ему подмышку, прожарив плечевой сустав и лишая возможности ползти. Друн заорал выпуская облако пара изо рта, а затем зачерпнул мха и разгрыз. Наверно от великой злости, хотя так сразу и не скажешь.
— Не ну что ты орёшь? Я же только поговорить хочу.
На попытку контакта он не отреагировал, уткнувшись лбом в мох.
— Надо его перевернуть, — крикнул священнику который в это время перекрещивал нас обоих пальцами. — Да не подходи, б…ь. Стропу тащи.
Смастерив из тонких строп петлю захлестнул его за больную руку и поднатужившись перевернул на спину под новый крик. Весил этот говнюк чуть ли не как легковой автомобиль. Как только сразу не утоп? Хотя я только рад, а то пришлось бы нырять на дно за ним. И хрен его знает насколько оно глубоко. Удалось рассмотреть его подпаленную морду более подробно. Голова вообще крупнее человеческой и как бы это сказать… квадратнее что ли? Точнее определения для себя я не нашёл. И эта “квадратность” выражалась во всём, сломанный нос тоже имел плавные углы как рот и всё остальное, окромя глаз, что смотрели на меня со “вселенской любовью”.
— Ну что фашист, отвечай как тебя зовут, — начал я разговор, не особо надеясь на ответ.
Уж больно они отмороженные. Одни дровосеки чего стоят. Так произошло и здесь, вместо ответа он попытался в меня плюнуть. Что не так-то просто проделать из лежачего положения, для этого вообще нужна сноровка и практика. Так произошло и здесь — он попал себе на грудь. Правда это ничего не изменило. Зашёл с другого бока и начал показывать жестами что хочу пойти на контакт, в обмен обещаю лечение и еду. Друн тоже показал знак. Здоровой рукой похлопав себя по паховой пластине.
— За. ал, — устало произнёс я, ткнув ему в глаз потушенным мечом.
Он даже не попытался уклониться от очевидного удара, острие пройдя глазницу дошло до затылочной части обрывая жизнь. Внутри перемешалось ненависть от того что потратил столько сил впустую и невольное уважение к такой силе духа. По идее сломать можно абсолютно любого, но для этого нужны условия которых у меня сейчас просто нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Священник в это время затянул молитву. Ну я чтобы не впадать в депрессию от этих песнопений принялся отколупывать доспех. И сразу же застрял. Латные перчатки ни в какую не хотели сниматься. Тут присутствовало лишь небольшое хитрое конструктивное усиление никак не мешающее возможности снять. Упёршись ногами в труп, потянул на себя и перчатка с треском прикипевшей кожи начала слезать.
