И звук четырёх двигателей - УВЖУВУЖУВУЖУВЖ – от него не сбежать, он будет со мной ещё дня три после перелёта. Лёгкая контузия.
Сейчас совершаю беспосадочный перелёт обратно в Ташкент – груженный ксерофаксами и принтосканерами. Единственный пассажир.
Выдержать восемь часов не подлечившись? Да вы совсем озверели! Полчаса вот уже дрочусь попасть в жилу при тусклом свете двадцати четырёх вольтовой лампочки. Ничего. Времени достаточно.
УВЖУВУЖУВУЖУВЖ. Гребаный в рот. Так летали Чкалов, Покрышкин, Коки- Накки, Водопьянов и Кожедуб. По десять-пятнадцать часов в эдаком грохоте.
О, кажись попал! Угу, ща, ща, ща, тихонечко, ну, ну, блять!! Под кожу дуванул ведь! Сука! Они дадут о себе знать попозже, эти полкуба гуляющие теперь под кожей, но ведь хочется прихода зверского, с ветерком, с колючками! А ну-к, давай-ка по новой...
Двинулся, наконец, нормально. Как достали эти иголки! Двадцатый век на дворе, а до сих пор не придумали, как быстро загнать в вену кайф безо всяких иголочных суходрочек!
Иду пиначить в грузовой отсек. До порта назначения ещё часа три. Экипаж вроде не квасит. Летим! Летим мать его так!
Вспомнаю вдруг Ашота из московского офиса. Примчался какого-то хрена на аэродром когда движки уже к запуску готовили. Чего он хотел то?
А, да, да ! Коробку с какой-то запчастью для важного клиента приволок. Интересно, что там за херня, что столько шума подняли? Обзвонились все кому не попадя!
Где она? Гляну-кось, один хер делать нечего. Интересно пойму её функцию в аппарате великого Честера Карлсона? Да где же она блин эта коробица? Швырнул куда-то второпях, ещё потеряю, головняков потом не оберёшься!
Вот и она. Скотчем залепили. Открыть? А почему бы и нет. Скотч гусарам не помеха.
Открываю. Запчасть сразу узнаю, возил уже эту хрень – элемент нагрева для печки ксерокса. Копия когда готовится, сначала на лист краска-сажа падает, а потом его через печку гонят, чтобы прилипла к бумаге. Вот этой печки кусок.
А под ним конверт с баксами! С короткой и понятной надписью «Ural». Приятная такая пачила! Тяжёленькая. Ух. Милая вещь во всех отношениях.
Двенадцать тысяч сто восемьдесят пять. Странная сумма, но мне бы вполне подошла.
Прострация полная. Шок. УВЖУВУЖУВУЖУВЖ. Моя жизнь изменилась за секунду.
Двенадцать тысяч долларов! Двенадцать тысяч долларов. Двенадцать, двенадцать, двенадцать тысяч долларов! Это цифра крутится у меня в голове с таким грохотом, что я даже уже не слышу жужжания двигателей. Двенадцать, а? Две-над-цать! УВЖУВУЖУВУЖУВЖ.
Это нам с Вероникой по уши хватит, чтобы начать новую жизнь. Лёгкий такой будет старт. И все потом пойдет как в сказке со счастливым концом. Думаю, фирму этот комариный укус не обанкротит. Пугачёвой за клип и то, наверное, больше отсыпали монет.
Ах ты, что же делать-то? Забрать и дать ноги сразу после посадки? На такси. Можно и так.
В гражданский аэропорт. И в Москву. А в кармане, траляляля, двенадцать тысяч долларов! В Москве и с баблом, боже вот праздник-то какой! Я начинаю бегать по пассажирской кабинке ан-двенадцатого. Какое уж тут сидеть! А если поймают?
Заметят, что не явился с рейса в офис, забьют тревогу, перекроют все дороги и аэропорты, всюду повесят мою фотку, собаки, менты, менты, менты! Кругом. Проверки документов, блок посты на всех дорогах! А я такой невнимательный, такой неаккуратный!
А поймают и начнут избивать, пытать, посадят в камеру. С такими негодяями как Юра. Изнасилуют. Тьфу, мерзость какая. Страшно. Тюрьма. Зона. Что может быть хуже?
Значит, не брать? Может и правда, ну его к чёрту, а? Зачем нам так много? Все равно потратим. Протечёт всё, как вода сквозь пальцы и останется только головная боль и уголовный розыск.
А вот если бы пару штук, просто стартовать на новом месте, всего-то пару штук! Может и не заявят? А может и не заметят сразу? Вытянуть немного новеньких с острыми, как лезвие, краями светло-зелёных соток?
Хотя как же – не заметят, сразу, сразу же пересчитают. И начнётся кошмар...
Бля-а... Открыл коробочку Пандоры, долбан любопытный! А ведь такой был безмятежный всего полчаса назад. Суета и бабло - корень всех зол.
Глава 9
Савой
А что если приехать в офис ночью? Вырвать из пачки пару штук, уже ПОСЛЕ того как сочтут – и дёру в аэропорт. Вот будет казино Метелица.
Если вылечу сразу, ночью же, только к обеду на следующий день поднимут шум, да и то, если заметят. Они ведь не бросятся сразу деньги считать, с чего бы?
Подумают, я проспал снова. Или сдох от передоза. Они уже все подозревают недоброе.
За мои упокоенные в последнее время вечным опиумом очи, шеф дразнит меня "Dreamy Poet" - тут двусмысленность, как во всем приходящим к нам из Англии, можно понять как поэт-мечтатель и поэт-засоня.
А у нас всё всегда прямо и недвусмысленно:
Поэт в России - больше, чем поэт.
В ней суждено поэтами рождаться
Так-то, сэр Мартин. Если эта земля сейчас распласталась под тобой, как пьяная лярва, это все равно не значит, что тебя в ней же похмельным утром и не похоронят.
Итак, время есть до обеда. Это достаточная фора. Успею долететь до Москвы. Потом сразу на питерский поезд, загашусь у Дашки с Андреем. А через неделю, обратно, в Москву. А она большая, Москвища-то. Пусть ищут маленького человечка. Говорят в Москве паспорт можно купить прямо в переходе метро. Свобода!
А вот если все же поймают! Посадят ведь, непременно посадят! В армию-то идти совсем душа не лежит, а тут тюрьма! Все в наколках, звери, не люди. Никакое бабло этого не стоит. В жопу. В жопу. Это мне снится. Опиумный сон.
И так все нормально. Ну, почти все, сейчас только вот догонюсь по прилёту остатками раствора в туалете, и все будет рок-н-ролл.
Совсем мозги что-то отказывают в последнее время. Надо поспать подольше. И трезвым.
***
Целый день меня лихорадит. Уже и бабло отдал шефу, и самолёт разгрузили, и в офисе для виду покрутился.Все накатывает и накатывает сатанинская мысль. Хули не забрал бабки, кретин? Лох! Любишь Веронику? Это так-то ты её любишь тряпка, трус! У тебя ведь такой шанс был, такой шанс! А ты? Обосрался! Ни кого ты не любишь, кроме шкуры своей.
***
Едем с Вероном в такси. Везу её домой. Приболела немножко девочка, грустная такая. Жалуется на завистливую Глорию, которая с ней не разговаривает из-за Вероникиной новой юбки. Мне бы их проблемы!
-Веронича, представляешь, там, в офисе сейчас двенадцать тысяч баксов!
-Серьёзно? А ты откуда знаешь?
-Да я сам их привёз с Москвы. Во такая пачка, прикинь! Вот бы её нам!
-Да, здорово, конечно. Но вот ведь всё же – какая сука эта Глория!
Милая, наивная моя Вероничка! Как же я горячо люблю тебя тогда!
Именно в этот момент и принимаю решение! Сделаю моей принцессе сюрприз! Ох и обрадуется же, дурёха! Верх всякого кайфа – сделать приятное любимой! От оргазма в постели до бриллиантовых серёг! Задействованы одни и те же центры.
Мы, мужики, дарители по своей сути, а не получатели! От нас исходит, а они благодарно принимают.
На всех уровнях.
Для меня, друзья, трудно бывает принять решение. Но как только я его принял – все. Я – машина. Я попру вперёд. Заебётесь останавливать. Вперёд. Пока не пробьюсь или не разобьюсь в кровь. Но вперёд! Я смелый, сильный, я просто супер!
С трудом дожидаюсь, пока такси доедет до её дома. Вскользь целую Веронику и погоняю таксиста «Жми назад!»
Гони в офис, лукавый ямщик. Мне нечего больше терять.
К моему приезду офис уже пуст. Гуля, которая по всячески поддерживаемой ей же легенде, уходит якобы позже всех, видимо отвалила сразу следом за нами.
Иду на вахту за ключами. Вахтерши давно уже привыкли ко мне. Я часто так возвращаюсь в офис после всех. Приворовываю сум-купоны или ключи от квартиры. Вахтерши привыкли. Такой приветливый молодой человек.
Думаю, двух штук нам хватит за глаза. Ну, может двух с половиной. В конце концов, если бы мне платили, как платят за такую же работу в Штатах, откуда собственно и моя фирма, я бы уже заработал больше двух с половиной! Вот ведь скоты какие! Оборудование здесь пихают по мировым ценам, а зарплату платят по каким-то пакистанским! А что вытворяют с налогами и написать страшно.
Да они должны мне эти две с половиной штуки! Что это за хрень? Я работаю не хуже американца. А если станут возбухать, расскажу где надо о подробностях традиций казахской национальной охоты.
Кабинет босса всегда остаётся открытым, а сегодня он его закрыл! Как назло.
Вот непруха.
И вот ведь глупость – дверь-то стеклянная! Ну и зачем же ты её закрыл, кровопийца, стекло же выбить - пара пустяков. Скотина альбионская.
Но тогда мой план летит коту под хвост, разбитое стекло заметят гораздо быстрее чем, скажем, пару десятков купюр из толстой пачки. Облом. Всё-таки не зря ты дверь закрыл, бульдог английский! Спасло это тебя сегодня! Ладно, так тому и быть. Не судьба. Увы.
Ну и слава богу! Ну и чёрт с ними с деньгами. Подумаешь. А дышать-то как легко сразу стало!
