- Мы уже днём ходили, - заметила Лили.
- А вас что-то не было видно, - добавил Дуглас, посмотрев на Джона.
- Дела, кое-какие дела.
- Чем окончилось расследование?
- Может, сядем хотя бы? - предложила Лили.
- Да, - поддержал Джон, бросая окурок в урну, - но поговорим по дороге.
Они выпили немного виски. Джон чувствовал напряжение, которое испытывала Шейла, а вместе с ней и Дуглас. Да, он и сам бы напрягся, будь он на их месте. Если бы всё было хорошо, он сказал бы об этом сразу, но он промолчал, значит, всё было не хорошо. По крайней мере, та часть информации, которую он мог сегодня им рассказать.
Наконец, они снова вышли на улицу. Уже было темно, горели фонари, а толпа заметно поредела.
- Ну так, что там с расследованием? - первым спросил Дуглас.
Джон помедлил, достал сигарету и закурил.
- Меня отстранили.
- Почему? - удивилась Шейла.
- Не верят. Да и Темпелгтон сожгли. Вы слышали?
- Да, - сказал Дуглас, - грешат на тебя?
- Грешат, - с улыбкой выдохнув, ответил Миллстоун.
- Есть причины? - спросила Шейла.
- Нашей лисе причины не нужны. Он как ему надо, так и сделает.
- Думаешь, он тебя отстранил?
- Мне не рассказывают. Схожу с комиссией встретиться, может, там что-то узнаю, но пока ничего не ясно.
Они не виделись всего несколько дней, но по количеству событий казалось, что прошла целая вечность. Джон рассказал о расследовании в Пастерхофе, разумно умолчав о своём путешествии в Темпелгтон, потом рассказал о визите Джека, и части событий произошедших уже здесь.
- В отличие от нас, ты хорошо проводил время, - заметил Дуглас, имея в виду, очевидно, и Шейлу тоже.
- Вас вызывали на допрос? Рассказывайте, как было.
- О, это целая история, - протянул стрелок, - там был такой смрадный сухой типчик. Всё выпытывал, посвящал ли ты нас в свои дела.
- Вот как? - усмехнулся Миллстоун, - и как?
- Да я рассказал всё, как есть, - пожал плечами Дуглас, - почти.
- Это, кстати, спасибо вам, - искренне ответил Джон, - я побоялся, что вы всё на себя возьмёте. А мне нужно, чтобы висело на мне.
- Для чего? - справедливо спросила Шейла.
- Есть у меня подозрения насчёт нашей лисы. Уж больно он хотел, чтобы я был причастен к Темпелгтону. Но это строго между нами.
Миллстоун бросил взгляд на Лили.
- Как скажете, детектив. Я хоть и очень всё понимаю, о чём вы говорите, но обещаю никому эту бессмыслицу не выдавать.
- Спасибо, - подмигнул Джон, - ну так, что за сухой тип?
- Не знаю, - ответил Дуглас.
- А вас, мисс Лейн, тоже он допрашивал?
- Нет, - ответила Шейла, - но он там был. И тоже спрашивал, что ты говорил мне о своих делах.
Миллстоун усмехнулся, подумав, что у этого человека этот вопрос общий для всех. Да, это точно был тот, о ком он подумал.
- А что сказал твой отец? - невозмутимо продолжал Джон.
- Я нервничала, - честно ответила Шейла, - он меня успокаивал. Говорил, говорить надо всё, как есть. Но ты ведь ничего не скрываешь, правда?
Она посмотрела на Джона с надеждой, как будто ей доказывали, что он главный злодей в этом деле, но она не хотела верить, сопротивлялась, а старик Лейн продолжал давить. Она как будто бы уже сдалась, но ей всё равно нужен был его ответ, чтобы уверовать окончательно.
- Не скрываю, - уверенно ответил Джон, - я чист.
Они продвигались вперёд, лишь изредка останавливаясь, чтобы перекурить. Шейла каждый раз спрашивала сигарету у Джона и, казалось, зябла, хотя вокруг не было холодно. Он прижимал её к себе и понимал, что это лишь желание ощутить близость. Как будто надвигались холода, и она хотела убедиться в том, что он всегда будет с ней рядом. К сожалению, он не мог ей этого обещать.
Перед мемориалом улица делала достаточно крутой поворот налево, который уходил на спуск. Памятник располагался на площадке, развернувшейся над крутым обрывом. Солдаты федерации выглядели поистине монументально. Если бы кто-то из них способен бы был сейчас ожить, то дикие территории, казалось, перестали бы существовать, но это был всего лишь бетон. Джон достаточно повидал федеральную армию, чтобы судить о правдивости этого монумента. Настоящие солдаты не обязательно были рослыми, крепкими, сильными, как будто высеченными из камня. Конечно, образы, подобные тем, с которых скульптор создавал это творение, в федеральной армии встречались, но большую часть составляли незаметные, простые солдаты, проявлявшие в бою истинный героизм. Кто-то из них был невысок ростом, неширок в плечах, но при встрече с превосходящим его противником делал то, что нужно было делать - отстаивал своё право на настоящую жизнь. Цинично, но иногда и ценой этой самой жизни.
Под мемориалом стояли плиты, на которых были высечены имена героев федерации. Да, увековечивали только их, потому что для всех достойных солдат не хватило бы места на всей этой площадке. Джон проглядел их. Конечно, никого из этих людей он не знал и не имел чести встречаться, но он обратил внимание на другое. Здесь было ещё достаточно места для установки новых плит. Герои федерации - сколько их ещё будет в бесконечной борьбе за превосходство в этом новом, известном, но непонятном мире. Десятки? Может быть, сотни? Нет. Тысячи, десятки тысяч, а может быть и сотни. Кого-то убьёт бешеный фанатик, а кто-то перед смертью убьёт генетическое оружие предков, даже не понимая, с кем столкнулся. Не все они будут здесь. Не все смогут прийти сюда. Кого-то убьёт райфер, маргон, брат огня. Так ли это важно?
Сейчас Джону казалось, что имена на этих плитах не просто буквы, а судьбы всех этих людей сошлись здесь, чтобы предстать перед всеми, кто будет проходить мимо. Чтобы сказать им всем в напутствие какие-то слова о том, что жизнь легко заканчивается. О том, что человеческая плоть слаба, и что лишь дух способен дать бессмертие. Здесь оно выражалось в наличии звезды рядом с фамилией, но по-настоящему значило гораздо большее.
Здесь, на месте всеобщего почитания и всеобщей скорби все проникались, независимо от того, какими убеждениями обладали до того, как оказались перед этим монументом. Можно разбираться в скульптуре, видеть композицию, и сказать, что где-то что-то изображено не достоверно, вот только при приближении к этому монументу все эти голоса замолкали. Как будто души упомянутых на этих плитах солдат пришли сюда для того, чтобы подтвердить истины, молчаливо им высказываемые. Именно они заставляли всех проходящих молчать и понимать, за что были отданы жизни.
Джон молча курил, вчитываясь в свежие надписи на плитах. Он не был здесь давно. И, хотя федерация официально не вела войну, надписи появлялись. Может быть, с запозданием, напоминание о прошлых конфликтах, но появлялись - героям воздавалось должное.
