Глава 7. Новости из Бразилии
Итак, мы вполне определенно можем заметить, что официальная версия самоубийства предателя Редля не имеет никаких заметных преимуществ перед версией, по которой этот человек продолжал свою жизнь (и деятельность в том числе) и после описанных в этой истории событий 1913 года. Не будем сейчас размусоливать вопрос о том, каким именно силам понадобилось “умертвить” австро-венгерского полковника — это компетенция более серьезных исследователей, имеющих доступ к более значительным источникам. Пока же эти источники сохраняют гробовое молчание, как не появилось и специалистов-историков, готовых к немедленному действию. Все приведенные выше факты и попытки соединить их определенным образом могли бы в конечном итоге завести в пустоту более-менее азартного исследователя, но тут в бой вступает история, которая и послужила затравкой ко всему этому расследованию. На этот раз все сведения взяты из переписки бразильского писателя Марко Байяна со своим коллегой из США Виктором Фелтоном. Однако тут следует кое-что уточнить.
Переписка Байяна с Фелтоном была опубликована в 1992 году внучкой Фелтона в нью-йоркском журнале “Eh!” (№№ 12–15) и представляла интерес исключительно для почитателей автора нескольких десятков вполне заурядных детективных романов, из которых только два-три были изданы в Европе, но ничего интересного именно для нас в ней не было. Зато интересны для нас сведения об одном из писем Байяна Фелтону, которое по каким-то причинам издано не было, и эти сведения представил нам не кто иной, как один из почитателей американца, известный всему миру как…Уильям Сомерсет Моэм.
…Нет нужды описывать все литературные достоинства этого английского писателя и все недостатки документализированности его произведений — об этом и так всему миру известно немало. Но не присовокупить к нашему “досье” информацию, появившуюся в рассказе Моэма “Король шпионажа” было бы просто глупо. Тем более что тезис “идеи в воздухе носятся” в этом случае применить вряд ли имеется какая-либо возможность — даже если вполне резонно допустить, что все данные были беллетристом попросту выдуманы, признать, что он стал жертвой невероятного совпадения смог бы только весьма отважный смельчак.
Итак, приступим сразу к делу. Рассказ “Король шпионажа” был написан Моэмом в 1949 году в Америке, и впервые увидел свет в бостонском журнале “Литературное обозрение”. После этого рассказ долго не переиздавался, и вошел только в посмертное собрание сочинений автора в 1966-м. Речь ведется от лица вышеназванного бразильского писателя Марко Байяна, который делится некоторыми наблюдениями детективного характера со своим американским коллегой-приятелем, и происходит это якобы в 1938 году.
“…У нас в Куритибе сейчас нет продыху от австрияков, бежавших из Европы от Гитлера. Некоторые надеются через Бразилию попасть в Соединенные Штаты, но многие намерены тут обосноваться навсегда. Одного из них я повстречал повторно — в первый раз еще треть века назад, когда он скрывался от преследовавшей его австро-венгерской секретной службы, и звали его Жозеф Фуггер. Я с ним познакомился, когда он пришел в 1903 году в редакцию “Диариу популар” (где я тогда работал), и попытался продать нам историю о том, как шпионил для русских. Из этого ничего не вышло — слишком уж неуклюжа была история. Редактор выставил Фуггера за дверь, а вскоре его выдали Австрии, но не как шпиона (потому что шпионов не выдают), а как вора и мошенника. Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что на родине Фуггера судили как русского шпиона и приговорили к высшей мере наказания — 8 годам тюремного заключения.
Детали этого дела никому не были известны, и редактор “Диариу популар” долго кусал себе локти, да и я чувствовал себя не в своей тарелке. Сенсация буквально уплыла из рук. Но вот два месяца назад значительно постаревший Фуггер явился ко мне и предложил написать о его похождениях книгу. На этот раз мне было интересно выслушать его рассказы, какими бы невероятными они не были. Я дал Фуггеру денег на обустройство, но в назначенный день он не пришел, а нового адреса я его не знал. Мне ничего не оставалось, как терпеливо ждать, но через неделю терпение лопнуло, и я нанял частного детектива, чтобы он попробовал разыскать моего должника. Мне вдруг показалось, что с Фуггером не все ладно, и вполне могло случиться, что он привез за собой из Германии такой шлейф проблем, который мог запросто погубить всю его жизнь. Это было чересчур интересно, и обидно было, если бы австриец оказался простым мошенником.
К счастью (или к несчастью?) всё оказалось не так. Почти две недели понадобилось ангажированному мною сыщику, чтобы напасть на след Фуггера. Бывший шпион скрывался в одном из притонов на окраине Куритибы, где залечивал огнестрельное ранение. На мои расспросы относительно приключения, в котором он поучаствовал, Фуггер отмалчивался, и тогда я стал упрекать его в том, что он не воспользовался моей помощью, предпочтя ей прозябание в этом рассаднике заразы. Фуггер ответил, что не хотел подвергать мою жизнь опасности, и тогда-то уж я на него насел, пригрозив, что сообщу в полицию, если он не откроется мне, как и было условлено ранее.
Фуггер сдался, и рассказал, что сразу же после того, как он получил от меня деньги, на улице ему повстречался человек, благодаря которому он в 1903 году угодил в венскую тюрьму. Это был работник австро-венгерской секретной службы, некий Клаус Гохберг, и этотГохберг в свое время и подставил Фуггера (который тогда работал конторщиком армейского склада), состряпав дело о шпионаже. Фуггер на самом деле к шпионским проблемам никакого отношения не имел, он был простым махинатором, и незадолго до этого присвоил большую сумму денег, о чем Гохберг какими-то путями прознал, но решил выслужиться перед своим начальством, заявляя, что изловил опасного русского шпиона. Фуггеру каким-то чудом удалось сбежать из-под ареста и перебраться в Бразилию, но австро-венгерская разведка настигла его и там.
Гохберг предоставил суду сфальсифицированные документы, по которым конторщик якобы выдал русским планы совместных действий Австро-Венгрии и Германии по нападению на Россию через некоторые наиболее перспективные для успешного наступления районы в случае войны. На след всплыл ряд фотографий, писем, набросков и различных документов, якобы посланных Фуггером своему связнику в Варшаву, но Фуггер не признавал своей вины, заявляя, что такие важные документы мог бы добыть только человек, работающий в Генеральном штабе, но никак не простой конторщик заштатного армейского склада. И тем не менее несчастный был осужден по высшему разряду и отбыл свой срок полностью.
Освободившись в 1912 году, Фуггер достал из тайника украденные когда-то деньги и переехал в Швейцарию, а в 1920 году, после крушения Австро-венгерской империи, вернулся на родину. Спустя 17 лет ему снова пришлось бежать из Австрии, на этот раз от Гитлера, потому что прошли слухи, что кроме евреев и цыган нацисты у себя в Германии преследуют также всех предателей, которые и в первую мировую, и до нее шпионили в пользу Антанты, хотя те отсидели свои сроки. И вот, очутившись в Бразилии, Фуггер снова решил поселиться в Куритибе, но внезапно встретил Гохберга, который выходил из германского консульства в компании с одним австрийским нацистом по имени Эдуард Хардак, которого Фуггер знал еще по Вене. Фуггер попытался уклониться от этой неприятной встречи и посчитал себя незамеченным, но в тот же вечер в дом к нему ворвались какие-то типы и попытались Фуггера убить, однако австрийцу удалось выскользнуть на улицу и бежать. Пистолетная рана, которую нанесли ему незнакомцы, была не смертельной, но болезненной, и Фуггер скрылся в притоне, который содержал один из его знакомых соотечественников на окраине города, чтобы залечить ее и обдумать то положение, в которое он попал.
По мнению Фуггера, Гохберг работал на нацистов, и хотел убить Фуггера не потому, что тот когда-то якобы работал на русскую разведку, предавая тем самым Австро-Венгрию и Германию, а потому что полагал, что Фуггеру известно о кое-каких его делишках тридцатипятилетней давности — по мнению Фуггера, Гохберг сам передавал военные секреты русским и попросту хотел устранить возможного свидетеля. При этом Фуггер намекнул, что знает о похождениях Гохберга гораздо больше, чем хочет показать, и тогда я, в свою очередь, намекнул ему, что он обещал мне рассказать какие-то более интересные истории, чем до сих пор я услышал от него. Однако Фуггер принялся юлить, заявляя, что в свете новых событий он боится связываться с прессой, и тогда я обозвал его мошенником, снова пригрозив передать в руки полиции. Другой на моём месте оставил бы в покое этого негодяя, но я чувствовал, что Фуггер и на самом деле знает очень много, просто набивает себе цену. В конце концов мы договорились, что он переедет ко мне и мы вместе начнем работу над книгой, доходы от которой поделим пополам.
