— Ага, мне тоже так показалось. Такое ощущение, будто он знает, что должно произойти в следующую секунду.
— Не знает, скорее… слышит эхо. Проклятые флекты открыли в нем что-то, и это «что-то» удивительно.
— Надеюсь, что он тоже так думает, — усмехнулась Пэйшенс.
Карл Тониус тяжело вздохнул. Его рука действительно сильно болела, но он уже чувствовал себя лучше.
Они обыскали «Октобер кантри», арестовали выживших членов команды и отправили неуправляемое судно плыть к гравитационному колодцу звезды, навстречу судьбе, которая была уготована «Потаенному свету».
Трюмы были набиты еще не упакованными в красные бумажки флектами. Карл держал один из них в сложенных лодочкой ладонях. Он казался теплым. Тониус разжал пальцы и посмотрел.
Когда Огненный Поток завершился, грузовой лихтер отправился к Пределу Боннэ. Местные службы получили соответствующие коды и идентифицировали его принадлежность к «Октобер кантри».
Прибывшие на лихтере люди прятали лица под низко надвинутыми капюшонами. Они спешили на важную встречу, назначенную в одной из приватных кабинок первого салона.
В кабинку вошел крошечный человечек, и за его спиной включилось пикт- и пси-экранирование.
— Я Шолто Ануэрт и запрашивать ваши неискренние блага, — сказал он.
Гарлон Нейл откинул капюшон.
— Господин Ануэрт, у нас к вам деловое предложение.
Скоро
Петрополис, Юстис Майорис. Конец зимы, 402.М41
— Как много грузовиков, — произнесла инспектор Плайтон, глядя в окно офиса отдела особых преступлений.
Завыли дождевые сирены. Секретарь Лимбвол тоже взглянул вниз:
— Да, интересно, зачем они здесь?
Служащий Магистратума первого класса Дерек Рикенс подошел к ним, хромая и тяжело опираясь на трость.
— Это? Это новые когитаторы, которые нам обещали. Модернизированные, более мощные. Доставлены напрямую с планеты-поставщика.
Внизу сервиторы начали выгружать из грузовиков ящики с аппаратурой.
— Радуйтесь и веселитесь, — произнес Рикенс. — Ведомство модернизируют. Можете считать, что вам повезло.
— Превосходно! — воскликнула Плайтон.
Лимбвол зааплодировал. Новое оборудование уже поднималось в лифтах прямо на их этаж. В коробках покоились еще влажные когитаторы. На Спика Максимал было довольно сыро.
Плайтон решила встретить грузовых сервиторов прямо у дверей лифта.
На карниз за окном взгромоздилась яркая птица. Идеально сконструированный механический глаз открылся и снова закрылся. Создание склонило голову, оглянулось назад.
На крылья птицы с шипением падали капли кислотного дождя.
Возвращение Рейвенора
«Сказать — не значит сделать»
Надпись над главным входом Административной Башни общего блока А Петрополиса
Во исполнение своей работы агент Священной Инквизиции может продемонстрировать должностное удостоверение, представляющее собой инсигнию с нанесенным на нее пурпурным знаком. Кроме того, оно может быть отмечено символом ордоса или кодом Официо Планетия, к которым приписан инквизитор. Это знак его полномочий, абсолютных и неоспоримых.
При определенных обстоятельствах агент Священной Инквизиции может вместо этого использовать значок особых обстоятельств, представляющий собой инсигнию с голубым символом. Это означает, что его предъявитель действует сам по себе, не пользуясь ни помощью, ни ресурсами какого-либо ордоса: одиночка, принужденный к этому экстремальными обстоятельствами, не признающий никакого закона или власти над собой, кроме самого Бога-Императора.
Из протоколов Инквизиции
ТОГДА
Пир после Огненного Потока, Предел Боннэ, Протяженность Удачи, 402. М41
— Ты. — Голос был очень низким, невероятно глубоким, и единственное произнесенное им слово прокатилось, подобно сейсмической волне. На торговый зал опустилась изумленная тишина. Посетители стали оглядываться. Некоторые забрали свою выпивку и отодвинулись подальше. Им уже было известно, что может последовать за этим.
Горящие холодным зеленым огнем глазные имплантаты всех присутствующих вигилантов также повернулись к месту конфликта. Но стражи не собирались вмешиваться. До тех пор, пока не будет нарушен Кодекс Предела.
— Ты, — повторил голос.
К его чести, человек в плаще из кожи ящера не обернулся. Он сидел за одним из высоких столов, обсуждая условия какой-то сделки с двумя дальнобойщиками. Оба торговца нервно оглянулись на фигуру, возвышающуюся позади человека в плаще.
— Мне… мне кажется, что он обращается к вам, — пробормотал один из них.
— Ни с кем, кроме вас, у меня здесь нет никаких дел, господа, — громко произнес мужчина в плаще из кожи ящера, поднимая салфетку, на которой торговцы только что набрасывали примерную стоимость. — Что я могу сказать, эта цифра мне кажется чрезмерно завышенной…
Дальнобойщики отодвинулись на стульях от стола и поднялись.
— Наш разговор закончен, — сухо произнес один из них. — Мы не хотим, чтобы нас втягивали в… уж не знаю, что здесь происходит.
Человек в плаще чертыхнулся и тоже встал из-за стола.
— Садитесь, — сказал он торговцам. — Закажите себе еще графин амасека и выпейте за меня. Сейчас я со всем разберусь, и мы сможем продолжить.
Он обернулся и стал медленно поднимать взгляд, пока тот не уперся в лицо мужчины, прервавшего их разговор.
Люциус Уорна уже полтора века занимался охотой за головами, и чуть ли не каждая секунда прошедших лет оставила след на его лице. Его голова, гладко выбритая, если не считать полоски обесцвеченных волос, казалась одним сплошным шрамом. Мертвенно-бледные каньоны прорезали его губы и брови, а на щеках и подбородке вздымались белесые горные хребты. От ушей и носа остались только неровные обрубки хрящей. Следы застарелых ран наслаивались друг на друга, шрам поверх шрама. Свою кирасу охотник за головами начистил так, что она переливалась, подобно перламутру. Но и без доспехов Люциус был огромен.
— Я получил ордер! — провозгласил Уорна.
— Очень рад за вас, — произнес человек в плаще.
— На твою голову.
— Сомневаюсь, — произнес мужчина в плаще из кожи ящера и снова стал отворачиваться.
Люциус Уорна поднял огромную левую руку и продемонстрировал планшет с ордером. Перед устройством возникло и стало медленно поворачиваться гололитическое изображение человеческой головы.
— Арман Вессэн. Двести семьдесят восемь пунктов обвинения, включая подделку документов, злоупотребление служебным положением, растрату, незаконную коммерческую деятельность, нанесение увечий и массовые убийства.
Человек в плаще из кожи ящера наставил тонкий, с красивым маникюром палец на изображение возле планшета.
— Если вы полагаете, что этот человек хотя бы отдаленно походит на меня, значит, вы не слишком хорошо подходите для своей работы.
У него за спиной засмеялись дальнобойщики.
— Иди по своим делам, охотничек, — произнес один из дальнобойщиков, когда к нему вернулась самоуверенность. — Даже дураку ясно, что это не наш приятель.
Люциус Уорна продолжал пялиться на человека в плаще.
— Это природный облик Вессэна. Но он неоднократно менял его, чтобы уклониться от преследования властей. Ему удалось избежать камеры смертников на Гесперусе и покинуть планету, вывезя свое тело по частям.
— Сдается мне, что вы слишком много выпили, — рассмеялся торговец.
— Мне безразлично, что вам там «сдается», — ответил Уорна. — Я знаю то, что знаю. Арман Вессэн был разделен на части подпольным хирургом на Гесперусе. Его составляющие — руки, глаза, ноги, внутренние органы — были пересажены курьерам, наемным телохранителям, которые и вывезли их с планеты. А сам Вессэн получил тело, составленное из органов вышеозначенных людей. Впоследствии он перебил курьеров, вместо того чтобы заплатить им обещанное вознаграждение, и вернул себе свое тело, собрав его по частям. Все, кроме… лица. Тебе осталось найти еще одного перевозчика, верно, Вессэн? Поэтому ты и ищешь способ попасть на Сарум.
Уорна бросил косой взгляд на дальнобойщиков:
— Об этом он с вами и договаривался, верно? О рейсе к Саруму?
Торговцы переглянулись. Один медленно кивнул.
— Бред какой-то, — ухмыльнулся человек в плаще из кожи ящера. — Мое имя Драйн Дегемини, и я законопослушный бизнесмен. Ваше предположение… в лучшем случае фарс. Говорите, я разрезал себя на части? Отправил самого себя кусок за куском с планеты по почте, а потом сшил свое тело заново? — Он засмеялся.
