786
Так, Селджин признает, что «при 100 %-ном резервировании банковские кризисы невозможны». См.: George A. Selgin, “Are Banking Crises a Free-Market Phenomenon?” p. 2.
787
Что касается методологии, мы полностью согласны с позицией Хорвица (см.: Horwitz, “Misreading the ‘Myth’,” p. 167). Любопытно, однако, что вся эта школа, возросшая на изучении предполагаемых достоинств шотландской банковской системы, была вынуждена перестать ссылаться на исторические исследования свободных банковских систем. Стивен Хорвиц, комментируя обзор истории свободной банковской деятельности, сделанный Ротбардом, заключает: «Если Ротбард прав, то мы должны более скептически отнестись к Шотландии как к примеру. Однако указание на факт государственного вмешательства сам по себе не может опровергнуть аргументов теории. Опыт шотландских банков не является ни совершенно свободным, ни достаточным примером для окончательного вывода. Теория свободной банковской деятельности пока находится на этапе становления, и ее оппоненты, для того чтобы опровергнуть ее, должны пытаться противопоставлять ей аргументы и на историческом, и на теоретическом уровне» (p. 168). Именно это мы пытаемся сделать в настоящей книге.
788
Hoppe, “How is Fiduciary Media Possible? – or, The Devolution of Money and Credit,” p. 67.
789
См., напр.: White, Competition and Currency (New York: New York University Press, 1989), pp. 55–56; Selgin, “Short-Changed in Chile,” p. 5.
790
Hoppe, “How is Fiat Money Possible? – or, The Devolution of Money and Credit,” pp. 70–71.
791
Междисциплинарный характер критического исследования банковской системы с частичным резервированием и важность как юридических, так и экономических соображений, которые нужно принимать во внимание в ходе этого исследования, является центральной проблемой не только данной книги. Уолтер Блок также подчеркивает этот момент в своей статье: Walter Block, “Fractional Reserve Banking: An Interdisciplinary Perspective,” in Man, Economy and Liberty: Essays in Honor of Murray N. Rothbard, Walter Block and Llewellyn H. Rockwell, Jr., eds. (Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1988, chap. 3, pp. 24–32. Блок указывает на любопытный факт: ни один теоретик современной школы свободной банковской деятельности с частичным резервированием не осуществил критического систематического разбора, призванного отвергнуть предложения о банковской системе со 100 %-ным резервированием. На самом деле, кроме нескольких комментариев Хорвица, теоретики новой банковской школы даже не пытаются показать, что банковская система со 100 %-ным коэффициентом резервирования не сможет гарантировать «денежное равновесие» и отсутствие экономических циклов. См.: Horwitz, “Keynes’ Special Theory,” p. 431–432, n. 18.
792
Наша позиция по этому вопросу является даже более радикальной, чем позиция, заявленная Альберто Бенегасом Линчем в его книге: Alberto Benegas Lynch, Poder y razón razionable (Buenos Aires and Barcelona: Libería “El Ateneo” Editorial, 1992), pp. 313—14.793
793
«Следующие деяния наказываются тюремным заключением на срок от восьми до 12 лет и штрафом в десятикратном размере по отношению к номиналу денежных знаков: 1. Производство фальшивых денежных знаков» (статья 386 нового Уголовного кодекса Испании). Важно заметить, что кредитная экспансия, подобно подделке денежных знаков, наносит обществу распределенный ущерб. Именно поэтому так трудно, если вообще возможно, бороться с этим преступлением, опираясь на показания каждой из сторон о нанесенном ей ущербе. Преступление в виде производства поддельных денежных знаков определяется в терминах преступного деяния, а не в терминах конкретного персонального ущерба, нанесенного этими действиями.
794
Такие «опционные оговорки», предусматривавшие право банков временно приостанавливать обмен на металл выпущенных ими банкнот, действовали в Шотландии с 1730 по 1765 г. Упоминая о набегах на банки, Селджин пишет: «Банки в условиях свободы банковской деятельности могут, однако, избежать этой участи, выпуская обязательства, имеющие в соответствии с условиями выпуска “ограничения” по оплате их базовыми деньгами. Ограничивая платежи, банки могут оградить денежный запас и другие номинальные величины от эффектов, связанных со случаями паники» (Selgin, “Free Banking and Monetary Control,” p. 1455). Тот факт, что Селджин предполагает, что обращение к такого рода оговоркам для того, чтобы избежать набегов на банки, является настолько же существенным в терминах «платежеспособности» его собственной теории, сколь и неожиданным с юридической точки зрения. На самом деле перед нами попытка обосновать систему экспроприации прав собственности вкладчиков и держателей банкнот (хотя частичной и временной). В период кризиса они превращаются в вынужденных кредиторов и больше не рассматриваются как истинные вкладчики и держатели денежных единиц, или, говоря более точно, совершенных заместителей денег. Напомним один комментарий самого Адама Смита: «Директора некоторых из этих банков иногда пользовались этой оговоркой, а иногда грозили тем, кто требовал золота и серебра в обмен на значительное количество их банкнот, что они воспользуются ею, если эти лица не удовлетворятся частью того, что они требуют» (Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Эксмо, 2007. С. 334). Об опционных оговорках см.: Parth J. Shah, “The Option Clause in Free Banking Theory and History: A Reappraisal,” – рукопись, представленная на 2-ю Конференцию ученых австрийской школы (2nd Austrian Scholar Conference, Auburn, Ala.: Ludwig fon Mises Institute, April 4–5, 1997), опубликована в: Review of Austrian Economics 10, no. 2 (1997): 1—25.
795
Интересно отметить, что многие теоретики свободной банковской деятельности не могут понять, что банковская практика с частичным резервированием является незаконной с точки зрения общих принципов права. Вместо того чтобы требовать ликвидации частичного резервирования, они предлагают полную приватизацию банковской системы и ликвидацию центрального банка. Эти меры, конечно, могут блокировать почти неограниченные злоупотребления властей в финансовой сфере, но не предотвращают возможность злоупотреблений, которые имеют место, хотя и в меньшем масштабе, в частном секторе. Эта ситуация аналогична той, которая существовала бы, если бы государству было разрешено систематически заниматься убийствами, грабежами и другими преступлениями. Ущерб для общества был бы огромным, принимая во внимание огромную власть и монополистическую природу государства. Приватизация этих преступных деяний (с прекращением систематического занятия ими государством) без сомнения привела к существенному «улучшению» ситуации, поскольку огромная криминальная власть государства исчезла бы и частным экономическим агентам было бы разрешено развивать методы предотвращения преступлений и самозащиты от них. Тем не менее приватизация криминальной деятельности не является реальным решением проблемы преступности. Эту проблему можно решить полностью, борясь с преступностью всеми возможными способами, даже если преступления совершают частные агенты. Мы заключаем вместе с Мюрреем Ротбардом, что в идеальной системе свободного рынка «банкиры, ведущие дела на началах частичного резервирования, должны считаться не просто обычными предпринимателями, которые принимают неудачные бизнес-решения, но фальшивомонетчиками и виновными в растрате, в отношении которых должны приниматься меры по всей строгости закона. Принудительные выплаты всем потерпевшим плюс значительные сроки тюремного заключения должны послужить как сдерживающими мерами, так и наказанием за эту преступную деятельность» (Murray N. Rothbard, “The Present State of Austrian Economics,” Journal des Economistes et des Etudes Humaines 6, no. 1 (March 1995): 80–81; перепечатано в: Rothbard, The Logic of Action I (Cheltenham, U.K.: Edward Elgar, 1997), p. 165).
