— Хватит рыдать, Хашихиме, — посмотрев вверх и увидев, как тают в нескольких сантиметрах от моего лица ртутные капельки слез киджо, слабо прохрипел я, выдавив из себя усмешку. — Ты уже большая девочка.
Если что-то пойдет не так, и я вовсе покину сей мир, то хотя бы попытаюсь сделать это не совсем уж уныло. Конечно, смерть никогда не бывает красивой, но покрасоваться напоследок это мне не помешает.
Через миг сознание накрыла тьма. Душа не имеет глаз и прочих органов чувств, покидая тело, привычное видение окружающей действительности остается позади. Весь материальный мир уже не имеет власти над душой. Остается только неумолимая бездна рока, тянущая вперед. И даже полный духовных сущностей потусторонний мир шиноби на самом деле более материальный, чем может показаться. Все жители в нем имеют тела, пусть и духовные. И у меня такое тоже должно быть, нужно только вытянуть, вырвать его из тела обыкновенного.
Это оказалось задачей нетривиальной. Наверное, обычным людям этого мира было проще, но я не сразу смог ухватиться за ту проекцию тела, за рэй, как это называю я, или тамаши, если говорить терминами местных аборигенов. С моим устройством души и сознания все было сложнее. И когда перед глазами вновь начали проявляться картины загробного мира, а я все же смог ухватиться и удержать зыбкое пограничное состояние духовного существования, то мое тело на вырванных каменных осколках из измерения Исшики уже замерло и перестало биться в агонии. Но, кроме этого, произошли и иные изменения.
Призрачное пространство вокруг меня сотрясалось от ударов духовной энергии. Подобно оглушающему грохоту, отголоски схватки обрушились на меня. Это было уже не просто проявление сакки, это были полноценные техники, в которых я с ходу не мог ничего понять. В этом мире вообще сложно ориентироваться, здесь не привычное трехмерное пространство, здесь все иначе. Кто на кого напал, кто с кем сражался — ответить не могу. Но было понятно, что демоны сцепились с демонами. Их тела деформировались, атакуя и принимая урон. Из них изливалась энергия, формируя причудливые структуры, впивающиеся в противников или разрушающие чужую энергию. Диковинное сражение поражало и сбивало с толку, как и само бытие в новой форме. И поэтому я не сразу заметил, что возле моего застывшего физического тела крутится едва видимая сущность, постепенно вливающаяся в него.
Еще кто-то решил, что я могу послужить сосудом для чужой души? Как же вы меня за эти пару дней достали!
Порыв исторгнутой мной духовной энергии смел липнущую к моему физическому телу сущность, унеся ее в пустоту, где она быстро растаяла за выворачивающими восприятие изломами мерностей пространства.
Ну, кажется, теперь я не совсем беззащитен.
Затылком почувствовав угрозу сзади, рефлекторно отшагнул в сторону и подставил под возможный удар Кусанаги, не сразу сообразив, что меча у меня с собой нет. Осознав ошибку, уже собирался просто отступить, полностью уйдя от возможной атаки, но, к своему удивлению, услышал позади звон металла и скрежет соскальзывающего по пламенеющему мечу вражеского клинка. Волна сакки и быстрое движение ног — я оказываюсь за спиной парализованного намерением убийства противника. Но техника Сацуи но Яйба сработала не так эффективно — синекожая фигура в белом кимоно и с коротким танто в руках растаяла, ускользнув от широкого режущего удара.
Я попытался использовать все свои приемы, в которых задействовались чистые духовные атаки, но они против Шинигами оказались не особо эффективны. Печально. Что еще я могу сейчас применить?
Ответ на этот вопрос был дан почти в то же мгновение, когда пространство вокруг начало изменяться. Угроза ощущалась сразу со всех сторон. Боль, сначала слабая, но со временем все нарастающая, начала пронзать тело, вгрызаясь в сознание. Перед глазами выросли заросли колючих, сухих кустарников, на длинных колючках которых болтались гниющие ошметки кожи, жира и мяса. Они были словно содраны с людей хищными растениями, которые сжимали вокруг меня кольцо, подобно змеям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гендзюцу. Точнее, формирование некоего подобия реальности в этом нематериальном мире с помощью своей духовной энергии, но по сути это похоже на гендзюцу. Привычное движение свободной от меча руки для формирования ручной печати — гниющий сад начал тонуть в потоке размывающей его тьмы. Прикосновение ногтем к острейшей кромке лезвия рождает тонкий, на грани слышимости, металлический звук — новая иллюзия разрушила остатки колючих зарослей, разбив на осколки, словно отражение в зеркале.
Сражения демонов в их родной стихии — они имели свою специфику. Попытки расчленить духовное тело, поглотить энергию, из которого оно состоит, погрузить сознание в иллюзию, которая наносила реальный ущерб для нематериальных сущностей, разрушающие волны сакки. К этому нужно было привыкнуть, чего мне сделать не дали. Я был подобен слепому щенку в окружении стаи гиен. Сам мир был непривычен, я не мог ориентироваться в нем.
Да, проклятье, я даже сбежать не мог!
Неумело пытаясь отбивать атаки демонов, я пропустил несколько ударов. И без того неважное состояние ухудшилось. Потоки гендзюцу, болезненные уколы чужим сознанием, стремящиеся уничтожить саму мою суть. Очередной выпад Шинигами заставил раздраженно оскалиться.
— Да вы бесите!
Демоны из недоделанного загробного мира, чтоб вас! Бог смерти! Да вы даже не знаете, что такое настоящая смерть!!!
Волна неудержимого сакки рванула от меня в стороны, но быстро словно забуксовала, начав обрушиваться сама в себя, уничтожая, пожирая само пространство духовного мира. Из формирующегося вокруг меня водоворота дышало так хорошо знакомое небытие. Формирующиеся образы чужих иллюзий начали рассыпаться, сталкиваясь раскручивающимся темным водоворотом вокруг меня. Он заставил отступить демонов, становясь разрывом в пространстве загробного мира. Из воронки словно выглядывала пустота, ничто. Его сложно описать, сложно осознать, не ощутив всем своим естеством и не принеся с собой частичку этой неумолимой роковой силы.
Почувствуйте, что значит смерть!
Они этого делать не пожелали. Сумрак этого ненормального измерения начал поглощать одного за другим демонов, их горящие глаза растворялись в пространстве, белые одежды сливались с ним. Остались лишь зеркально блестящие блюдца глаз Хашихиме да сияющие багрянцем очи Оэчиноками и еще одного демона. Я не был уверен, что прочие отступили надолго, поэтому еще некоторое время поддерживал напор духовного давления, наполненного воспоминанием о своем небытии. Но никто более не торопился атаковать, а я оказался более серьезно вымотан, чем думал изначально.
Пришлось успокоиться и осторожно подавить выплеснутые эмоции, внимательно следя за маячившими неподалеку фигурами.
Хашихиме — ее отношение ко мне давно было странным. И сейчас хоть я и не могу судить об этом с уверенностью, но она и еще несколько демонов как будто защищали меня. Без их поддержки, сомневаюсь, что прочая загробная братия отступила бы так легко. И то, что они не торопятся уходить — тоже о чем-то говорит. О чем вот только?
Странно это.
Наверное, с минуту простояв, просто обмениваясь взглядами с Хашихиме и прочими оставшимися демонами, я так и не понял, чего они ждут или чего хотят. По исковерканным лицам сложно что-то понять. Их эмоции вообще невозможно считать. Что скрывается за этими зеркально блестящими блюдцами глаз — поди разбери.
Не дождавшись никаких намеков или реакций, я осторожно, не сводя взгляда с демонов, шагнул в сторону, ко все еще распластанному на камнях своему телу. Нужно было оценить степень полученного урона и возможности его исцеления.
Первый осмотр не принес никаких хороших новостей. Досталось мне, конечно, крепко. Рваные раны по телу, открытые переломы, грудная клетка — вообще без слез не взглянешь, все кости в стороны и сквозь кожу торчат. Височные кости вмяты. Когда только успел схлопотать по черепушке?
Печальное зрелище. Системы и органы не функционировали. Отдельные ткани все еще можно считать живыми, но без питания они недолго протянут. Не уверен, что в этом месте могут начаться процессы гниения даже при наличии внутренней микрофлоры, но если оставить все, как есть, то неминуемы автолитические процессы, гидролиз клеток и тканей под действием собственных ферментов. Нужно хотя бы создать условия искусственного поддержания их жизнедеятельности. Что-то вроде условий в печати, в которой хранится тело Хакуджа Сеннина.
