Расстались весьма довольные друг другом. Лейтенант Мартинес и капитан Герреро вообще еле переставляли ноги, отец Фернандо был не лучше и всячески благословлял гостеприимных хозяев, лишь Саэнс оставался более-менее адекватным. Как оказалось, о матросах в шлюпке, что их ожидала все это время, тоже не забыли и организовали им угощение прямо на месте. Кое как спустившись в шлюпку, Саэнс дал команду возвращаться на фрегат. Оказалось, что не такие уж и страшные эти залетные пришельцы. И если наладить с ними хорошие отношения, то… Много что можно сделать. И как оказалось, они тоже не любят французов и англичан…
Добравшись до "Сан Аугустина", Саэнс сразу же отправился к себе в каюту. После такого визита и отдохнуть не грех. Но был самым бесцеремонным образом потревожен отцом Фернандо, вежливо, но настойчиво потребовавшим аудиенции. Капитан был очень недоволен.
— Отец Фернандо, неужели у Вас что-то такое срочное, что это нельзя отложить на потом?
— Увы, нельзя, сын мой.
Вид и тон священника, который неожиданно протрезвел, смутили Саэнса. Поняв, что его не стали бы беспокоить по пустякам, согласился.
— Хорошо, присаживайтесь. Что случилось?
— Случилось то, что нас попытались провести, как детей. И если бы не моя наблюдательность, то этим проходимцам вполне бы это удалось. Ведь Вы ничего не заметили? О Мартинесе и Герреро я вообще молчу. Они как дорвались до дармовой выпивки и угощения, так их больше ничего не интересовало.
— Нет, я ничего не заметил… А что такое?
— Начнем с того, что я сразу узнал язык, на котором говорит команда "Карлсруэ". Это одно из германских наречий. Поэтому не стал показывать свое знание языка пришельцев в надежде на то, что они сболтнут что-нибудь лишнее в моем присутсвии, и общался с ними исключительно на английском. И оказался прав. Они соврали нам о своем появлении в нашем мире.
— Вот как?! А как же Вы это выяснили?
— Когда мы уже порядочно выпили, и языки у всех развязались, я тоже изображал сильно захмелевшее состояние. И те, что сидели рядом со мной, разговаривали друг с другом на своем языке, совершенно не обращая на меня внимания. Хоть и негромко, но я все слышал.
— И о чем же они говорили?
— Постараюсь воспроизвести их диалог в лицах:
…
— Майн Гот, как от них воняет…
— И не говори. Как только русские смогли прожить с такими свиньями почти два года бок о бок на Тринидаде?
— Так у русских с этим как раз таки все нормально, если верить нашим, кого они отпустили. Русские все же смогли привить этим свиньям правила гигиены. И это — дворяне, аристократия Европы?! Аристократия помойки, черт бы их побрал… Но на Тринидаде все по-другому. Во всяком случае, все туземцы и испанцы, с которыми наши общались, выглядели вполне цивилизованными людьми и не "благоухали". Ты представляешь, что сделали русские в первую очередь после того, как разгромили десант и взяли в плен его остатки?
— Что?
— Повели всех в баню и накормили! Причем накормили так, что по отзывам матросов, у нас на корабле подобная кормежка им даже и не снилась! Ейнринг это тоже подтвердил. И кормили так все время, пока они находились в плену у русских.
— Да-а… Кто бы мог подумать… Мы сами, собственными стараниями, нажили себе могущественного врага. А ведь можно было этого избежать, согласившись на их предложение заключить мир. Нашли бы потом способ от них избавиться…
…
— Вот так-то, сын мой. Нам рассказали то, что хотели рассказать, а не то, что случилось на самом деле. Но нам известно, что пришельцы, появившиеся на Тринидаде в январе 1668 года, называют себя русскими. Сложите это с тем, что я только что сообщил. Вспомните версию событий, изложенную тринидадскими пришельцами. Они попали сюда во время боя с военным кораблем противника. Очень похоже, что "Карлсруэ" этот корабль и есть. И он уже успел побывать на Тринидаде. Пришельцы, которые русские, сделали предложение германским пришельцам заключить мир, но те отказались и высадили десант на Тринидад. Который русские частью перебили, частью взяли в плен. И по всему выходит, что германцам пришлось отступить, бросив своих людей. Но русские почему-то отпустили часть пленных. Почему — не знаю. Возможно, не теряют надежды закончить дело миром, так как воевать с таким противником им очень невыгодно. Гораздо выгоднее договориться друг с другом, и тогда русские и германцы, объединившись, могут подмять под себя всех. Во всяком случае, в Новом Свете. Также обратите внимание на то, что "Карлсруэ" имеет свежие повреждения. На палубе у него собирают какую-то конструкцию из дерева, хотя весь корабль сделан из железа. О чем это говорит? Да о том, что корабль пострадал в бою возле Тринидада, и отремонтировать его привычным германцам способом — с применением железа, невозможно.
— Проклятье!!! Но зачем им это надо?! Чего они хотят добиться своим враньем?! Ведь рано, или поздно, это все равно выяснится!
— Думаю, они скрывают факт боя возле Тринидада, чтобы мы не узнали об их поражении. И о том, что их вынудили спасаться бегством. А это значит, что тринидадские пришельцы — единственная сила, которой они всерьез опасаются. Плюс не хотят афишировать повреждения своего корабля. Из всего этого можно сделать вывод, что ни в какой Веракрус германцы не пойдут. Скорее всего, они вообще не станут задерживаться в Карибском море, а постараются уйти подальше от Тринидада, где русские до них не доберутся. Вернее, махнут на них рукой и не станут добираться.
— Но куда же они могут пойти?
— Увы, это ведомо лишь Господу и самим германцам.
— Понятно… Благодарю Вас, отец Фернандо. Вы мне очень помогли.
— Это мой долг. Не смею больше Вас отвлекать. Если Вам еще что-то понадобится, я всегда рад помочь.
С этими словами отец Фернандо покинул командирскую каюту, оставив Саэнса переваривать информацию. Он не стал говорить ему в с е, что услышал. В данный момент в этом просто не было необходимости. И надо сначала самому во всем разобраться. Священник вспоминал все детали разговора своих соседей за столом…
— … Но кто же мог подумать, что этот "Тезей" не из нашего времени?! Неудивительно, что русские сначала угробили десант, а потом устроили спектакль с рулем и пробоинами в днище. Хотя получается, запросто могли нас утопить еще возле Кюрасао. Но почему-то не захотели. Даже не представляю, какое у них оружие.
— А что тут непонятного? Им "Карлсруэ" нужен, причем желательно в целом виде, вот они его особо и не портят. Видно, все же не теряют надежды наложить на него свою лапу. А мы так, в качестве бесплатного приложения. Вот уж не думал, что придется воевать с потомками. И оказывается, что мы проиграли войну в восемнадцатом году… Проклятые лимонники!!! Они заварили эту кашу, а мы и русские как бараны пошли у них на поводу! Но это точно не блеф?
— Не думаю. Ейнринг привез с собой в числе прочего и копию моего дневника, который я веду с первого дня прихода на корабль. Оказывается, мой дневник был переведен на несколько языков и издан в разных странах после войны. У русских был только русскоязычный вариант, но они специально для нас перевели его на немецкий. И ты представляешь, если не брать в расчет шероховатости двойного перевода с немецкого на русский и обратно, то текст практически идентичен с тем, что находится сейчас у меня! Разумеется до того момента, как мы впервые встретили "Тезей" в нашем времени неподалеку от Тринидада. А ведь я н и к о м у не показывал свой дневник! Как о нем могли узнать русские? Да и еще есть кое какие детали, которые знать просто невозможно, если они наши современники. Но вот если наши потомки, и нас разделяет почти сотня лет, то это все объясняет…
Хуан Франсиско Саэнс был в ярости, и когда за отцом Фернандо закрылась дверь каюты, дал волю чувствам. Никогда его еще так не оскорбляли. Если бы презренные германцы, посмевшие сказать такое, были рядом, то он убил бы их на месте и не обременял себя дуэльным кодексом. Поскольку дворянин не способен нанести такое оскорбление испанскому дворянину, а быдло — оно и есть быдло, неважно из какого оно мира. Выплеснув гнев, командир фрегата несколько поостыл и стал думать, как же покарать презренных еретиков. Вступать в открытый бой с германцами нечего было и думать, их корабль разнесет "Сан Аугустин" на дрова за несколько минут. Хоть ярость и кипела в Саэнсе, но не затмевала ему разум и недопустимость прямого столкновения он четко осознавал. Поэтому, остается дождаться ночи, и если германцы никуда не уйдут, то спустить шлюпки на воду, посадить в них солдат и постараться осторожно подойти к кораблю противника со стороны суши, так на фоне темного берега шлюпки не будут видны до самого последнего момента. А там — скоротечный абордаж и эти нечестивцы сполна заплатят за свои слова. Будучи на корабле германцев, он обратил внимание на удивительную малочисленность его команды и на то, что никто не носит с собой оружие. Ни матросы, ни офицеры. А в абордажном бою, когда испанская пехота ворвется на палубу, пушки этим проходимцам уже ничем не помогут. Скорее всего, часовые с ружьями на палубе будут. И возможно даже успеют поднять тревогу. Но во первых, несколько выстрелов по шлюпкам не остановит атакующих. А во вторых, ружье и пистолет — не лучшее оружие в абордажном бою, когда нападающих в несколько раз больше. И напав внезапно, испанские солдаты очень сильно сократят численность противника еще до того, как он сумеет организовать сопротивление. Если вообще не перебьют всех. Хотя нет, всех не надо. Этих мерзавцев следует взять живыми. Но существует опасность, что в ходе боя германцы все же сумеют обстрелять и даже утопить "Сан Аугустин". Ну и что, в конце концов?! Захватить Железный корабль из другого мира даже ценой гибели фрегата — ничтожно малая цена за такой успех! И его имя войдет в историю! Он, капитан Хуан Франсиско Саэнс, оказался единственным, кто смог одолеть пришельцев из другого мира и захватить их корабль!
