договору о дружбе и границе от 28 сентября 1939 года, столь часто, что никаких сомнений в существовании этих документов у меня не осталось.
Кстати говоря, всем известная байка о том, что когда во время налета Королевских ВВС на Берлин, Риббентроп и Молотов ушли в бомбоубежище, Молотов, поддел своего бахвалящегося победой над Англией визави:
– Если Англия разбита, то почему мы сидим в этом убежище? И чьи это бомбы падают так близко, что разрывы их слышатся даже здесь? – документальными записями переговоров не подтверждается.
14 ноября Молотов кратко доносил Сталину, что хвастаться нечем, поскольку встречи с Гитлером и Риббентропом не дали нужных результатов, однако позволили выяснить теперешнее настроение Гитлера, с которым придется считаться. Риббентроп прочитал свои черновые наброски проекта совместного открытого заявления четырех держав и два проекта секретных протоколов о разграничении сфер интересов четырех держав с уклонением советской сферы интересов в направлении к Индийскому океану и о проливах в духе соглашения между Турцией, СССР, Италией и Германией. Молотов не возражал против такого порядка обсуждения этих проектов1090.
25 ноября 1940 года уже в Москве Молотов сообщил Шуленбургу условия, на которых СССР согласен принять проект пакта 4-х держав и о тех выводах, которые исходят из этого сообщения. Молотов уточнил, что Берлин предложил один открытый текст и 2 секретных протокола. Советское правительство готово принять за основу предложенный текст и предлагает составить 5 секретных протоколов. Условия Сталина состояли в следующем:
1. Германские войска будут теперь же выведены из Финляндии, представляющей сферу советского влияния, согласно советско-германскому соглашению 1939 года, (Выделено мной. – Л.П.) причем СССР обязывается обеспечить мирные отношения с Финляндией, а также экономические интересы Германии в Финляндии (вывоз леса, никеля).
2. В ближайшие месяцы будет обеспечена безопасность Советского Союза в средиземноморских проливах путем заключения пакта взаимопомощи между СССР и Болгарией, находящейся по своему географическому положению в сфере безопасности советских черноморских границ и организации советской военной и военно-морской базы в районе Босфора и Дарданелл на принципах долгосрочной аренды.
3. Центром советских интересов будет признан район к югу от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу.
4. Япония откажется от своих концессий по углю и нефти на Северном Сахалине на условиях справедливой компенсации.
Сообразно с изложенным должен быть изменен проект протокола к Договору 4-х держав, представленный Риббентропом, о разграничении сфер влияния в духе определения центра интересов Советского Союза на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу. Точно так же должен быть изменен проект протокола – Соглашения между Германией, Италией и СССР о Турции в духе обеспечения советской военной и военно-морской базы у Босфора и Дарданелл на началах долгосрочной аренды с гарантией 3-х держав независимости Турции в случае, если Турция готова присоединиться к четырем державам. В этом протоколе должно быть предусмотрено, что в случае отказа Турции присоединиться к четырем державам Германия, Италия и Советский Союз выработают и осуществят необходимые военные и дипломатические меры, о чем должно быть заключено специальное соглашение. (Выделено мной. То есть, Сталин, в том случае, если бы турки отказали ему в его притязаниях на средиземноморские проливы, готов был войти в политический и военный союз фашистских государств Италии и Германии и воевать против Турции в составе этой коалиции. Как бы эта коалиция называлась – фашистско-социалистическая или коммуно-фашистская? – Л.П.)
Равным образом должны быть приняты:
– 3-й секретный протокол между СССР и Германией о Финляндии;
– 4-й секретный протокол между СССР и Японией об отказе Японии от угольной и нефтяной концессий на Северном Сахалине;
– 5-й секретный протокол между СССР, Германией и Италией с признанием того, что Болгария, ввиду ее географического положения, находится в сфере безопасности советских черноморских границ, в связи с чем политически необходимо заключение пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и Болгарией, что ни в какой мере не должно затрагивать ни внутреннего режима Болгарии, ни ее суверенитета и независимости1091. (Все три фрагмента выделены мной. – Л.П.)
Немцам этот вариант разграничения сфер интересов категорически не понравился, и они просто оставили предложения Молотова без ответа. Гитлер просто не взял Сталина в свою песочницу. Впрочем, нельзя сказать, что этот визит в Берлин главы Советского правительства и наркома иностранных дел не принес совсем никаких результатов. Вскоре после отъезда Молотова в Москву, 20 ноября, к «пакту трех» присоединилась Венгрия, 23 ноября – Румыния, 24 ноября – Словакия. Это все были придунайские страны, а СССР, как мы помним, имел на Дунай серьезные виды. Правительство Болгарии, которому немцы, дабы оно было сговорчивей в отношениях с Германией, не преминули сообщить о притязаниях Кремля, и 1 марта 1941 года Болгария присоединилась к пакту трех держав.
Вот так и завершилась очередная попытка дележа мира между двумя диктаторами, (наверное, именно двумя, поскольку Муссолини до уровня Гитлера и Сталина не дотягивал, и к разделу европейского пирога его не звали, он довольствовался крошками с барского стола), начало которому было положено в августе 1939 года в Москве. Берлинские переговоры, хоть они и закончились оглушительным провалом, лишь подтвердили тенденцию. Гитлер все понял, и чуть больше, чем через месяц после отъезда Молотова в Москву, 18 декабря 1939 года подписал директиву № 21 – знаменитый «План Барбаросса», в соответствии с которым германские войска должны были молниеносным ударом разгромить Красную Армию, захватить Латвию, Литву, Эстонию, Украину, Белоруссию, овладеть Ленинградом и Москвой, и выйти на линию Архангельск – Астрахань.
Таким образом, существование Секретного протокола подтверждено во-первых, множеством документов, в которых этот протокол так или иначе упоминается. Во-вторых, нельзя говорить о том, что Секретный протокол был чем-то беспрецедентным для советской внешней политики: только в этой главе приведено достаточно много договоров, заключенных Советским правительством в 1939–1941 годах, у которых были секретные приложения, а также советское заявление о возможности присоединения к тройственному пакту, которое предусматривало целых пять секретных протоколов.
В-третьих, о существовании секретных договоренностей убедительно свидетельствует практически полное отсутствие столкновений между частями вермахта и Красной Армии в ходе боев в Польше, а так же то, что обе армии, по сути дела, совместно вели бои против польской армии.
В-четвертых, демаркационная линия разграничения Красной Армии и вермахта практически полностью совпадала с линией разграничения сфер государственных интересов СССР и Германии, установленной в ходе переговоров в Москве. Вряд ли уместно говорить о том, что остановились войска сами по себе, а позднее при фальсификации документов ушлые ребята просто подогнали их содержание под и без того свершившийся факт.
Проще всего доказывать отсутствие протоколов,
