Однако совершенно ясно, что не здесь вампир зарыт! В «Левите» речь идет об очень практичных и прозаических табу – наказе тщательно выпускать кровь животных после убиения, в противном случае в палестинском климате мясо портилось невероятно быстро, и это грозило отравлением. Страх перед кровопийцами, вне всякого сомнения, старше, чем Библия. О вампире по имени Эхимму, или Эхимину, знали уже в Ассирии, и я подозреваю, что упыря побаивались даже в пещерах Неандерталя и Кроманьона.
Вампиром были очарованы неисчислимые сонмы писателей и художников. Среди тех, что внесли какой-то вклад в тему, следует назвать Готтфрида Августа Бюргера (автора знаменитой «Леноры», написанной в 1773 году, пожалуй, первого упыря-вампира в художественной литературе), доктора Полидори[161] (участника известных «тусовок» у Женевского озера, 1816), цитированного выше Мицкевича («Дзяды», поэма, 1832), Джозефа Томаса Шеридана Ле Фаню и его знаменитую «Камиллу» (1871), Брэма Стокера с его «Дракулой» (1897), Фридриха Мурнау, Романа Полански, Вернера Херцога, Фрэнсиса Форда Копполу. Не надо также забывать о Беле Лугоши, Кристофере Ли, Клаусе Кински и Гэри Олдмене. Но и об Энн Райс, которая в тот момент, когда казалось, что о вампирах уже невозможно сказать ничего интересного и нового, придумала Лестата.
«Под занавес» небольшое замечание: слово «wapierz» (вомпеж) в польском языке означает отнюдь не вампира, а… наволочку, набитую пером. Кто не верит, пусть проверит у Брюкнера[162].
ВИВЕРН (WYVERN)
Род дракона, в отличие от классического экземпляра имеющий только одну (заднюю) пару конечностей, а вместо передней нетопыриные крылья. Для него характерна длинная змеиная шея и очень длинный подвижный хвост, оканчивающийся жалом в виде сердцеобразного наконечника стрелы либо копья. Этим жалом виверн пользуется весьма ловко – ухитряется резать или колоть жертву, а при соответствующих условиях даже пронзить ее навылет. Кроме того, жало ядовито.
Виверн часто встречается в алхимической иконографии, в которой (как большинство драконов) олицетворяет первичную, сырую, непереработанную материю либо металл. В религиозной иконографии его можно увидеть на картинах, изображающих борьбу святых Михаила или Георгия. Можно его также найти на геральдических гербах, например, на польском гербе Лацких, гербе семейства Дрейк или Враждов из Кунвальда.
В «Часе Презрения», чтобы придать слову wyvern польское звучание, я дал чудовищу название «виверна». Это, конечно, вымысел и неологизм, но не лишенный смысла. В соответствии с некоторыми теориями wyvern выводится из латинского «vipera» (змея), название же змеи идет от ее предполагаемого живорождения (vivipara, хотя есть и другая этимология, см. Бестиарий). Отсюда взялась и моя виверна – опирающаяся на корень «vivi…» и, как и змея, – женского рода. В польских переводах фэнтези и бестиариях ролевых игр неизменно фигурирует английский «wyvern» (произносится– уайверн), хоть в других случаях рольплейенговых текстов переводчики не раз щеголяли стремлением название полонизировать. Может, кто-нибудь наконец решится взять на вооружение мою виверну? У меня на нее авторских прав не меньше, чем у Толкина на орка, но – обещаю – я не стану им (правом) чрезмерно размахивать.
ВОДНИКИ ПРЕСНЫХ ВОД
Сверхъестественные существа, духи и местные гении рек, речек, ручьев, источников, озер, озерков, прудов и болот. Количество их неисчислимо.
В славянских водах попадаются водники, богиньки (богунки) и утопленники (топельцы, топцы, топихи – название последних явно выдает их любимое занятие: топить неосторожных). В польских и чешских водах бытуют также русалки и свитезянки. Германскими аналогами водников являются вассерманы, никсы – обоих полов, ибо есть как der Nix, так и die Nixe, неки (der Nöck), никеле (der Nickel), а также (если верить Гансу Христиану Андерсену) – брекекексы.
Русский аналог водника – водяной. Этот дух вод обладает полиморфическими способностями, может воплощаться в огромного лосося либо (чаще) сома. Появлялся он и в виде старца с зелеными волосами и бородой, испачканной тиной и росянкой, в островерхом колпаке из аира на голове. Водяной может доброжелательно относиться к людям, рыбаки рассказывали, что он милостиво загонял в сети немного своей «скотинки», то есть карпов, лещей и прочих. Но если его разозлить, он может быть опасен – уничтожает неводы и верши, переворачивает лодки, разрушает дамбы, запруды и мельничные колеса. Может утопить пловца, особенно плавающего ночью либо весной, прежде чем первая буря «огромит» воду. Утонувших девушек, в первую очередь самоубийц, водяной временно делает своими любовницами.
Прислуживают и помогают водяному водяницы, русалки, вилы, берегини и лобасты. Последние относятся к людям враждебно и очень опасны, особенно ночью. Берегини же – дружелюбны, были даже случаи, когда они спасали тонущих детей. Берегини, о чем говорит их название, живут в прибрежной растительности озер либо в ямах, вымытых течением в береговых откосах рек.
В водах Шотландии, как в озерах (lochs), так и в реках, можно встретить кэльпи, а также подобных кэльпи, но значительно более опасных их уизге (each wisge). Их уизге разрывают неосторожных людей в клочья, которые потом можно обнаружить художественно развешенными на прибрежных камнях. Эти существа, которых называют также Демонами Бездны (pool demons), берут под охрану брошенные в воду драгоценности. В бесконечно воюющей Шотландии уже стало привычным в ожидании вооруженного нападения и угрозы грабежа бросать наиболее ценные предметы в озера либо речные глубины (так называемые pools). Такие сокровища брали на сохранение их уизге, а востребовать их мог только законный владелец. Любой другой, осмеливающийся нырнуть, исчезал. На поверхность только пузыри выбулькивались.
В более мелких, труднодоступных шотландских lochs проживает urisk. В отличие от описанных выше уриск – водник, в принципе дружествененный людям, однако внешность у него настолько мерзкая, что в дружественность эту никто не верит.
На Гибридах живет луараг, милая и нежная водная русалочка, которая, однако, если ее разозлить, может оказаться опасной, особенно ее бесит, если кто-то… фальшивит при пении.
В водах Валлии, особенно в озерках Сноудонии и притоках верхнего течения Северна, можно встретить гврагет аннун (gwragedd annwn), водных нимф, больших любительниц подшучивать над смертными, а также маленьких и легких как мыльные пузырики асрай. Как все валлийские эльфы, гврагет аннун и асраи подчиняются богу Гвинну ап Нудду.
В Англии, как и во многих странах, существуют сказания, цель которых предостеречь детей от опасных игр у колодцев и прудов. Поэтому английских детей учат, что в глубине колодца и в воде их поджидает Зеленозубая Дженни либо существо, именуемое ped-o’the well.
В ирландских водах обитают многочисленные ши, самая известная их разновидность – merrow. Королева и владычица всех ирландских рек и озер – Боанн, жена бога Дагды, богиня реки Боин, которой дала имя. В Боине под охраной богини живет Лосось Мудрости, питающийся красными орехами, падающими в реку с прибрежного орешника. Кусок такого лосося когда-то откушал герой Финнак Кумалл, благодаря чему поумнел прямо-таки до невозможности.
ВОЛКОЛАК
Человек, который под влиянием злых чар превратился в волка (либо превращается в такового периодически, например, во время полнолуния). Будучи выражением глубоко укоренившихся фобий, существует в поверьях всех без исключения народов и всех-всех культур, достигнув апогея в конце средневековья, когда волколачество отождествляли с колдовством, а фигура человековолка была основной темой различных «Молотов ведьм» и пр. (например, «De lamiis et Phitonicis milieribus» Ульриха Молитора). Все случаи нападения животных (чаще всего ошалевших от голода собак) приписывали волколакам. Сотни людей с обильной и темной растительностью на теле распрощались с жизнью в камерах пыток и на кострах, то же самое случалось с людьми (довольно многочисленными в те времена) одичавшими и недоразвитыми, шатающимися по лесам и пойманными там. Рудиментарный хвост (увеличенный копчик) означал верный смертный приговор – такое событие описывает Зофья Коссак в «Крестоносцах».
Интересно, что во времена, когда в летающих на метлах чародеек, суккубов и чары уже никто – почти! – не верил, волколаки по-прежнему заставляли вставать на голове волосы дыбом, а охотники отливали серебряные пули. Фобии не угасли и по сей день, но сегодня они стали источником дохода: волколак на пару с вампиром торжественно несут штандарт horror’а в книгах, в кино, вышагивая во главе колонны, конца которой не видно.
В фэнтези волколак мелькает довольно часто, но он не всегда оказывается шварцхарактером. Жанру известны волколаки положительные и симпатичные – и в качестве первообраза таковых можно назвать бретонского Бисклаврета (Bisclavret) Марии Французской. Вполне симпатичными волколаками, правда, киношными, являются Рутгер Хауэр из «Ladyhawke» («Леди Соколица») и Джек Николсон из «Волка» Майка Николса, к таким же относятся Киррелгир, Серрилрян, Сирельмоба и все волколачье племя из цикла об Адепте Пирса Энтони. Забавным, милым и совершенно неопасным волколаком оказался созданный Уиллом Шеттерли «Волчонок» (wolfboy) из цикла Borderlands. Волчонок – это парнишка из Бордертауна, на которого обиженная эльфка навела порчу, превратив его в человекообразного, но жутко косматого волка.
