Если ты был тут в четверг вечером, — сказал Чарли, — ты проглядел бы биржевую колонку.
Эрл отложил газету и окинул Марка тяжелым взглядом.
— Никакой газеты в четверг не было, потому что этот лентяй ее не донес.
— Он дал слово, что приносил газету, — возразил Чарли.
Эрл снова углубился в новости.
— Мальчишка не только лентяй, но и врун.
Чарли порадовался, что не прихватил оружие. Иначе он пристрелил бы Эрла Хедлунда на месте. Убийство вылетело у Чарли из головы. На его глазах совершалось преступление куда хуже — и у этого преступления не было имени, как не было против него закона.
Бедный Марк был сокрушен. Единственным утешением в этой долине плача было его честное слово, а Эрл смешал честь с грязью.
— Он дал слово! — выпалил Чарли.
Эрл, не поднимая глаз от газеты, грязно выругался.
— Мистер Хоуз… — начал Марк.
— Что, Марк? — спросил Чарли.
— У меня, у меня есть кое-что получше слова.
Чарли терялся в догадках. Заинтересовался и Эрл. Псу и тому не терпелось узнать, что на свете может быть выше слова десятилетнего мальчишки.
А Марк сиял, уверенный, что докажет — хотя бы в пику Эрлу — свою правоту.
— В четверг я приболел, — сказал Марк, — поэтому газету принес мой отец.
Таким тоном мальчишка мог бы сказать, что газету доставил сам Господь.
Чарли Хоуз выдавил улыбку. Мальчишка только что лишил его единственной улики. Отец Марка, возможно, и был храбрецом, в своем роде, но только не тогда, когда дело касалось собак и Эрла Хедлунда, которых он всю жизнь обходил стороной.
Эрл Хедлунд грубо захохотал.
— Спасибо, Марк, — вздохнул Чарли, — спасибо за информацию. Можешь отправляться дальше по маршруту.
Полицейский не хотел вдаваться в подробности, однако Эрл собрался выжать из ситуации все.
— Парень, — обратился он к Марку, — мне неприятно говорить тебе об этом, но второго такого труса, как твой папаша, в деревне не сыскать.
Эрл отложил газету и выпрямился — пусть Марк видит, как выглядит настоящий мужчина.
— Заткнись, Эрл, — посоветовал Чарли.
— Заткнуться? Минуту назад сопляк чуть не усадил меня на электрический стул.
— На электрический стул? — изумился Марк. — Я только сказал, что газету доставил мой отец!
Свинячьи глазки Эрла заблестели. По этому блеску, а еще по тому, как подобрался Эрл, Чарли понял, перед ним — убийца. Эрл готов был придушить мальчишку, но присутствие Чарли связывало ему руки. И тогда он решил поступить не менее жестоко — уничтожить мальчишку словом.
— Возможно, твой папаша и наплел тебе, что доставил газету, — сказал Эрл, — но вот что я скажу: он не приблизился бы к этой собаке и за миллион, а ко мне — за все десять! — Он поднял правую руку. — Даю тебе честное слово, парень!
Однако даже этого ему было мало. Эрл пустился в пересказ историй о том, как отцу Марка в детстве случалось удирать со всех ног, хныкать и просить пощады, и как, став взрослым, он всегда уходил от опасности. И во всех историях опасность воплощали либо собака, либо Эрл Хедлунд.
— Слово скаута, честное слово, готов присягнуть на стопке Библий — да на чем угодно, — закончил Эрл, — что я говорю правду.
Марку оставалось только молча глотать слезы — то, чего он поклялся не делать никогда в жизни. Затем мальчишка взобрался на велосипед и покатил восвояси.
На сей раз пес не бросился ему вслед. Сатана понял, что загнать Марка — невелика честь.
— И ты убирайся, мерзавец, — буркнул Эрл.
Из-за Марка у Чарли так защемило сердце, что он прислонился к стене и на миг прикрыл глаза. Открыв их, он увидел в окне свое отражение: пожилого и усталого мужчину, состарившегося в попытках сделать мир таким, каким он видится десятилетним мальчишкам.
И тут Чарли заметил газету на кресле под окном, тщательно запертым изнутри. Прочел дату. Газета за четверг, открытая на финансовом развороте. Этого было достаточно, чтобы доказать: Эрл уехал в Провиденс ради алиби, а в четверг вернулся тайком и убил Эстель.
Впрочем, сейчас Чарли не заботили ни Эрл, ни Эстель. Он думал о Марке и его отце.
Эрл понял, чтó увидел Чарли сквозь стекло. Он вскочил и оскалил зубы. Рука сжала загривок пса, тоже готового к драке.
Чарли не принял вызов. Вместо этого полицейский забрался в патрульную машину.
— Никуда не уходи, — велел он Эрлу и поехал вниз.
Чарли нагнал мальчишку у поворота с холма.
— Марк! — крикнул он. — Твой отец доставил газету. Она там, в доме. Доставил, несмотря на мокрый снег, собаку, несмотря ни на что!
— Хорошо, — произнес Марк уныло — рана, нанесенная Эрлом, еще не затянулась. — А те вещи, которые мистер Хедлунд говорил об отце, ведь им не обязательно быть правдой, даже если он дал честное слово, а, мистер Хоуз?
У Чарли был выбор. Он мог солгать, назвав слова Эрла выдумкой. Мог сказать правду и надеяться, что Марк поймет: все эти россказни делают поступок его отца одной из славных страниц деревенской истории.
— Чистая правда, Марк, — сказал Чарли. — Твой отец таким уродился, а еще голубоглазым и рыжеволосым — не станешь же ты пенять ему за это? Нам с тобой не понять, каково это, испытывать столько страхов. И только большой храбрец может с ними жить. Представь на минуту, каким смельчаком показал себя твой отец, рискнув отвезти газету Эрлу Хедлунду, чтобы не нарушить правила.
Марк задумался и, наконец, кивнул, успокоившись. Его отец оказался тем, кем полагается быть отцу десятилетнего мальчишки — настоящим героем.
— А мистер Хедлунд… он и вправду убийца?
— Ради всего святого! — воскликнул Чарли и сжал виски ладонями, пытаясь заставить мозг работать быстрее. — Забудь ты про убийство!
Он развернул машину и рванул к дому Эрла. Того и след простыл. Исчез и пес. Оба ушли через лес.
Два часа спустя поисковый отряд обнаружил Эрла. Сатана загрыз его на пути к железной дороге. Коронер потребовал, чтобы все изложили свои версии, почему пес бросился на Эрла.
Лучшей оказалась версия Чарли. Чарли решил, что пес учуял запах страха, исходивший от Эрла, понял, что тот в бегах, — и напал на него.
— Эрл первый из людей не стал скрывать от пса свой страх,
