— сказал Чарли на следствии, — вот Сатана его и убил.
Лохматый пес Тома Эдисона
© Перевод. Е. Романова, 2020
Как-то солнечным утром на скамейке в парке Тампы, Флорида, сидели два старика: один упорно пытался читать явно интересную книгу, а второй, Гарольд К. Баллард, пронзительным голосом — казалось, он вещает через громкоговоритель — рассказывал первому историю своей жизни. Лабрадор Балларда, лежавший у их ног, тоже докучал незнакомцу: большим влажным носом тыкался ему в лодыжки.
До выхода на пенсию у Балларда была весьма насыщенная жизнь, и теперь он с удовольствием вспоминал свое славное прошлое. Однако он столкнулся с проблемой, которая обычно усложняет жизнь каннибалам, а именно: одну жертву нельзя использовать повторно. Любой, кто проводил солнечный день в компании этого старика и его пса, впредь категорически отказывался делить с ними скамейку.
Потому-то Баллард и пес каждый день разгуливали по парку в поисках незнакомых лиц. Сегодня утром им повезло: они сразу наткнулись на незнакомца, причем совсем недавно приехавшего во Флориду — он еще не избавился от теплого шерстяного костюма с жестким воротником и не успел найти занятия интересней, чем чтение.
— Да-а, — протянул Баллард, заканчивая первую часовую порцию своего повествования, — жизнь у меня была веселая: пять раз богател и пять раз терял все до последнего гроша.
— Вы уже говорили, — сказал незнакомец, чьего имени Баллард не удосужился спросить. — Фу, плохой пес! Фу, фу! — прикрикнул он на собаку, которая с небывалой агрессией принялась за его лодыжки.
— Неужели рассказывал? — удивился Баллард.
— Дважды.
— Два состояния я заработал на недвижимости, одно на металлоломе, одно на нефти и одно на грузоперевозках.
— Да-да, вы говорили.
— В самом деле? Похоже на то. Два на недвижимости, одно на металлоломе, одно на нефти и одно на грузоперевозках. Ох и время было — золотое!
— Несомненно, — ответил незнакомец. — Простите, вы не могли бы куда-нибудь убрать свою собаку? Она без конца…
— О, мой пес — добрейшее существо на планете! — сердечно воскликнул Баллард. — Право, не нужно его бояться.
— Да я и не боюсь, просто он без конца обнюхивает мои лодыжки — я скоро с ума сойду.
— Пластмасса, — хохотнул Баллард.
— Простите? — не понял незнакомец.
— На ваших гетрах, должно быть, есть что-то пластмассовое. Держу пари, это пуговицы! Ну конечно, провались я на этом месте, если дело не в них! Этот пес души не чает в пластмассе. Ей-богу, стоит ему хоть крошку найти, так он готов нюхать ее до скончания века. Видимо, чего-то не хватает в организме… Но клянусь, он питается лучше меня! Однажды сжевал целый пластмассовый ящик для сигар, представляете? Эх, я бы сейчас вовсю ими торговал, если б доктора не велели мне уйти на покой. Говорят, моему моторчику нужен отдых.
— Вы могли бы привязать своего пса вон к тому дереву, — сказал незнакомец.
— Силы небесные, как меня злит нынешняя молодежь! — заявил Баллард. — Слоняются туда-сюда, не зная, куда себя деть. Но ведь сегодня человек может найти себе столько применений! Знаете, что говорил на этот счет Хорас Грили?
— У него мокрый нос, — сказал незнакомец, пряча ноги. Пес тут же рванул за ними под лавку. — Да перестань же!
— Мокрый нос у собаки — признак крепкого здоровья! «Будущее за пластмассой, молодой человек, — вот что говорил Хорас Грили. — Будущее за атомом, молодой человек!»
Пес явно определил точное местоположение пуговиц на гетрах незнакомца и склонял голову то на один бок, то на другой, раздумывая, как бы впиться зубами в этот деликатес.
— Фу! Брысь! — сказал незнакомец.
— «Будущее за электроникой, молодой человек!» — воскликнул Баллард. — И не говорите мне, что у молодых сегодня нет возможностей. Да возможности стучат во все двери этой великой страны, только пустите! В пору моей молодости человеку приходилось искать их и тащить за уши, но сегодня…
— Простите, — спокойно проговорил незнакомец, захлопнул книгу, встал и вырвал ногу из пасти собаки. — Мне пора идти. Всего доброго.
Он прошел немного по парку, нашел свободную скамейку, со вздохом сел и начал читать. Не успело его дыхание вернуться в норму, как он вновь почувствовал на своей лодыжке мокрую губку собачьего носа.
— А, это вы! — воскликнул Баллард. — Он вас выследил. Гляжу, а он след чей-то взял. Ну, я не стал ему мешать, пошел за ним. Что я вам говорил про пластмассу? — Он удовлетворенно осмотрелся по сторонам. — Хорошо, что вы сюда перебрались. Там было душновато. Ни тени, ни ветерка…
— Если я куплю вашему псу пластмассовый ящик для сигар, он отстанет? — спросил незнакомец.
— Отличная шутка, отличная! — добродушно сказал Баллард и тотчас с размаху хлопнул незнакомца по коленке. — Слу-ушайте-ка, а вы, случаем, сами пластмассой не занимаетесь? Я тут чешу языком про пластмассу, а это, может, по вашей части!
— По моей части? — решительно переспросил незнакомец и отложил книгу. — Простите… у меня нет никакой такой «части». Я скитаюсь по свету с тех пор, как Эдисон показал мне анализатор ума.
— Эдисон? — взвился Баллард. — Томас Эдисон, изобретатель?
— Если хотите так его называть, пожалуйста, я не возражаю, — ответил незнакомец.
— Если я хочу? — усмехнулся Баллард. — Как еще называть изобретателя лампочки и прочих полезных вещей!
— Если вам нравится думать, что он изобрел лампочку, извольте. Никакого вреда в этом нет. — Незнакомец снова открыл книгу и принялся читать.
— Вы что же, смеетесь надо мной? — подозрительно спросил Баллард. — Что еще за анализатор ума? Первый раз слышу о такой штуке.
— Разумеется, — ответил незнакомец. — Вы и не могли слышать, потому что мы с мистером Эдисоном поклялись хранить это в секрете. Мистер Эдисон нарушил клятву и рассказал про анализатор Генри Форду, но Форд заставил его поклясться снова. Ради блага всего человечества.
Баллард не на шутку заинтересовался.
— А этот анализатор ума… Стало быть, он анализировал ум, правильно я понимаю?
— Нет, взбивал масло.
— Да бросьте, я же серьезно! — усмехнулся Баллард.
— А может, в самом деле лучше кому-то выговориться… — сказал незнакомец. — Вы не представляете, какой это ужас — держать все в
