Затмили славой Ночь\Его триумф///
Сродни победе нашей над начальным
Господством Хаоса\Ответьте мне/
Враждует ли питательная почва
С зеленым лесом/выросшим на ней/
Оспаривает ли его главенство
А дерево завидует ли птице/
Умеющей порхать и щебетать
И всюду находить себе отраду
Мы///этот светлый лес/и наши ветви
Взлелеяли не мелкокрылых птах///
Орлов могучих/златооперенных/
Которые нас выше красотой
И потому должны царить по праву\
Таков закон Природы/красота
Дарует власть\
//\//\//\
Да будет истина вам утешеньем] [58]
«Очень неплохо, – думаю я, обращаясь к Уммону, – но веришь ли ты в это?»
[Ни в коей мере]
«Богостроители верят?»
[Да]
«И они готовы погибнуть, уступая дорогу Высшему Разуму?»
[Да]
«Может быть, это наивно, но я все-таки спрошу тебя, Уммон: зачем воевать, если победитель известен? Ты сам сказал, что Высший Разум уже существует – в будущем, и враждует с человеческим божеством, даже отправляет вам из своего будущего информацию, которой вы делитесь с Гегемонией. Богостроители вправе трубить в фанфары. Зачем же воевать и суетиться?»
[Гвах!]
[Я учу тебя/
леплю лучшую воскрешенную личность
из всех вероятных/
даю тебе возможность бродить среди людей
в медленном времени/
чтобы закалить твою сталь/
но ты все еще
мертворожденный]
Я надолго задумываюсь. И снова спрашиваю:
«Будущее многовариантно?»
[Меньший свет спросил Уммона//
Будущее многовариантно//
Уммон ответил//
Есть ли у собаки блохи]
«Но тот вариант, в котором Высший Разум получает власть, наиболее вероятен?»
[Да]
«А существует вариант, где Высший Разум возникает, но человеческое божество не допускает его к власти?»
[Отрадно/
что даже
мертворожденный
может соображать]
«Ты, кажется, сказал Ламии, что человеческое… сознание (термин „божество“ кажется мне глуповатым), что этот человеческий Высший Разум является триединым по своей природе?»
[Интеллект/
Сопереживание/
Связующая Пустота]
«Связующая Пустота? Ты имеешь в виду Gh/c3 и Gh/c5? Планковские длину и время? Квантовую реальность?»
[Осторожно/
Китс/
думанье может у тебя войти в привычку]
«И Сопереживание – та самая ипостась троицы, что дезертировала в прошлое, не желая воевать с вашим ВР?»
[Правильно]
[Наш ВР и ваш ВР
послали назад
Шрайка/
чтобы отыскать его]
«Наш ВР?! Человеческий Высший Разум тоже посылал Шрайка?»
[Он допустил это]
[Сопереживание
чужеродная и бесполезная штука/
червеобразный аппендикс
интеллекта\
Но человеческий Высший Разум провонял им/
и мы стараемся болью
выгнать его из убежища/
потому и возникло дерево]
«Дерево? Терновое дерево Шрайка?»
[Конечно]
[Оно транслирует боль
по мультилинии и инфоканалам/
как ввинчивается свист
в ухо дога\
Или бога]
Постигнув наконец истину, я чувствую, как пошатнулся аналог моего тела. Свистопляска вокруг яйцеобразного силового поля Уммона уже не поддается описанию. Кажется, какие-то гигантские руки рвут в бешенстве саму первооснову пространства. Хаос царит в Техно-Центре.
«Уммон, кто же воплощает человеческий ВР в наше время? Где оно скрывается, это сознание, в ком дремлет?»
[Ты должен понять/
Китс/
единственным выходом для нас
было создание гибрида/
Сына Человека/
Сына Машины\
И это прибежище должно быть таким привлекательным/
чтобы беглое Сопереживание
даже не смотрело на прочие обиталища
Сознание почти божественное
какое только могли предложить
тридцать человеческих поколений/
воображение свободно странствующее
через пространство и время\
И благодаря этим дарам
и соответствиям/
образовать связь между мирами/
которая позволила бы
этому миру ладить
с обеими сторонами]
«Уммон, мне осточертели твои двусмысленные благоглупости! Ты меня слышишь, идол с металлическими мозгами? Кто же этот гибрид? Где он?»
[Ты отказался
от божественности дважды/
Китс\
Если ты откажешься
в последний раз/
все закончится здесь/
потому что времени
больше нет]
[Иди!
Иди и умри чтобы жить!
Или поживи еще немного и умри
для нас всех!
В любом случае Уммон и остальные
больше не желают
иметь дело с
тобой!]
[Убирайся!]
Потрясенного, не верящего собственным ушам, меня не то роняют, не то швыряют, и я несусь сквозь просторы Техно-Центра, как осенний лист в урагане, пролетаю без руля и без ветрил через мегасферу и проваливаюсь в еще более густой мрак метасферы, распугивая непристойной бранью встречные тени.
Здесь – бескрайние просторы, ужас, тьма. И огонек костра где-то внизу.
Я плыву к нему, молотя руками и ногами по бесформенной вязкости.
«Это Байрон тонет, – мелькает мысль, – Байрон, а не я». Если мне и суждено захлебнуться, то лишь в собственной крови и ошметках легочной ткани.
Но теперь по крайней мере у меня есть выбор. Я могу предпочесть жизнь. Остаться смертным, не кибридом, а человеком, не Сопереживанием, а поэтом.
Выбиваясь из сил, я плыву против течения к далекому огоньку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
