С появлением каждого нового портала Техно-Центр разрастался. Конечно, он ткал и собственные нуль-сети – об этом свидетельствовала история со «спрятанной» Старой Землей. Но мне тут же приходит на память странная пустота «метасферы», и я догадываюсь, что большая часть сети пуста, не колонизирована ИскИнами.
[Ты прав/
Китс/
Большинство из нас остаются в
уюте
старых пространств]
«Почему?»
[Потому что
вне их жутко/
и там есть
другие
существа]
«Другие существа? То есть другие разумы?»
[Гвах!]
[Слишком мягко
сказано\
Существа/
Другие существа/
Львы
и
тигры
и
медведи]
«Вот как! Значит, в метасфере обитают чужие? А Техно-Центр ютится в зазорах между порталами, подобно крысам, прячущимся в подполье?»
[Грубая метафора/
Китс/
но точная\
Мне она нравится]
«А человеческое божество – этот будущий Бог, продукт эволюции… – он тоже чужак в метасфере?»
[Нет]
[Бог человечества
развился//разовьется однажды//
в иной плоскости/
в иной среде]
«Где?»
[Если тебе так важно знать/
в корнях квадратных из Gh/c5 и Gh/c3]
«При чем здесь планковские время и длина?»
[Гвах!]
[Однажды Уммон спросил
у меньшего света//
Ты садовник//
//Да//ответил он\ //Почему у репы нет корней// спросил Уммон садовниках а тот не смог ответить\ //Потому что\сказал Уммон// дожди обильны]
Минуту-другую я провожу в раздумье. Теперь, когда ко мне возвращается способность читать между строк, коан Уммона уже не кажется сложным. Краткой дзен-буддистской притчей Уммон не без сарказма дал мне понять, что ответ таится где-то в недрах науки, замаскированный антилогикой, которая так часто сопутствует научным гипотезам. Замечание насчет дождей объясняет все и ничего, как это частенько бывает в науке. Уммон и другие Мастера сказали бы: ученые без труда объяснят, почему у жирафа длинная шея, а вот почему именно у него – не ответят, как ни бейся. Им известно, каким образом человечество достигло таких высот, но кто скажет, отчего дерево у ворот не может добиться того же?
Однако планковские единицы меня заинтриговали. Даже мне, гуманитарию, известно, что простые формулы, которые продиктовал Уммон, не что иное, как сочетания трех фундаментальных физических констант – гравитационной постоянной, скорости света и постоянной Планка. √(Gh/c3) и √(Gh/c5) – это единицы, иногда называемые «квантом длины» и «квантом времени» – наименьшие отрезки длины и времени, о которых имеет смысл говорить. Так называемая планковская длина составляет около 1035 метра, а планковское время – около 1043 секунды.
Ужасно мало. Ужасно кратко.
Но если верить Уммону, это и есть родина человеческого божества… будущая родина.
И тут меня осеняет догадка, ясная и истинная, как лучшие из моих стихотворений.
Уммон имеет в виду квантовый уровень пространства-времени как такового – пену квантовых флуктуаций, связывающих воедино все сущее во Вселенной. Благодаря им существуют нуль-каналы и мосты мультилиний. Эта невероятная среда позволяет осуществлять обмен информацией между фотонами, которые разлетаются в противоположные стороны!
Если ИскИны Техно-Центра прячутся, как крысы, в стенах дома Гегемонии, то Бог прежнего человечества и будущего, грядущего ему на смену, зародится в атомах дерева, в молекулах воздуха, в энергии любви, ненависти и страха, в заводях сна… даже в блеске глаз архитектора.
«Боже», – шепчу/думаю я.
[Вот именно/
Китс\
Все ли замедленные люди
соображают так медленно/
или у тебя
мозги слабее чем у остальных]
«Ты сказал Ламии… и моему двойнику… что ваш Высший Разум „обитает в зазорах реальности, унаследовав это жилище от вас, его создателей, как человечество унаследовало любовь к деревьям“. Иными словами, ваш „бог из машины“ поселится в той самой нуль-сети, где живут сейчас ИскИны Техно-Центра?»
[Да/Китс]
«В таком случае, что случится с тобой? С другими ИскИнами, обитающими там?»
«Голос» Уммона превратился в пародийный гром.
[Зачем я вас увидел и познал
Зачем смутил бессмертный разум свой
Чудовищами небывалых страхов
Сатурн утратил власть/ужель настал
и мой черед Ужели должен я
утратить гавань мирного покоя/
Край моей славы/колыбель отрад/
Обитель утешающего света/
Хрустальный сад колонн и куполов
И всю мою лучистую державу
Она уже померкла без меня
Великолепье/красота и стройность
Исчезли\Всюду///холод смерть и мрак\] [56]
Мне знакомы эти слова. Их написал я. Вернее, их доверил бумаге Джон Китс девять веков назад, когда впервые попытался изобразить падение титанов и начало царствования олимпийских богов. Я очень хорошо помню ту осень 1818 года: постоянная боль в воспаленном горле, приобретенная во время пешего странствия по Шотландии; и боль посерьезнее – из-за трех злобных рецензий на мою поэму «Эндимион» (смотри журналы «Блэквуд», «Куортерли ревью» и «Бритиш критик»); и беспредельную боль за брата, сгорающего от чахотки.
Позабыв о том, что творится вокруг, я гляжу вверх, пытаясь отыскать на огромной туше Уммона хоть что-то, отдаленно напоминающее лицо.
«Когда родится Высший Разум, вы, ИскИны „нижнего уровня“, погибнете?»
[Да]
«Он будет существовать за счет ваших информационных сетей так же, как вы существуете за счет человеческих?»
[Да]
«А тебе не хочется умирать, правда, Уммон?»
[Умереть легко/
Играть трудно]
«Тем не менее ты стараешься выжить. И другие Ортодоксы тоже. Поэтому и вспыхнула гражданская война в Техно-Центре?»
[Меньший свет спросил Уммона//
Что означает
Приход Дарумы с Запада//
Уммон ответил//
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
