Мороке и его напарнице, в отличие от Игнасио, сдерживаться не требовалось, наоборот, нужно было прилагать максимум усилий, чтобы укрепить тело. Я когда-то давно уделял этому упражнению почти весь день. Начинал после утренней зарядки и шел в школу. К концу дня выматывался так, что засыпал, едва до кровати добирался. Сейчас иностранным студентам эта техника придется как раз, но я планировал показать ее чуть позже, в конце месяца. В любом случае если они решили изучать укрепление тела, то это пойдет только на пользу.
Где-то час потребовался, чтобы убедиться, что Игнасио все делает правильно, пусть и неумело. К концу занятия у него по лицу бежали крупные капли пота, а сам он выглядел бледным и едва стоял на ногах. Но парень оказался упорным и целеустремленным.
— Нормально, — подытожил я, положив руку на плечо Игнасио. — Как только подобные упражнения в течение часа перестанут вызывать усталость и утомление, значит, пора остановиться. Где-то за полгода тело немного окрепнет и можно будет уделять внимание практике с силой. Только не спеши, иначе все испортишь. У тебя сейчас внутренняя сила находится в беспорядке, поэтому постарайся отдохнуть. Завтра в это же время приходи, посмотрю, как справляешься. Если за неделю ошибок не наделаешь и серьезных осложнений не будет, то можете ехать домой и заниматься там.
Госпожа Ортега перевела мои слова сыну. Он покивал, устало пожал мне руку, сказав что-то на испанском. Его мама переводить сказанное не стала, просто взъерошила сыну волосы.
— Ну а вы что? — я посмотрел на Дениса. — Показывайте, как у вас получается.
Пока я был занят, Ульяна сначала понаблюдала за тренировкой, потом погрузилась в сотовый телефон, что-то печатая и читая. Чжэнь практиковала кинетический барьер, не разгоняя его сильно, чтобы не устать. Отпустив Мороку с подругой, я подсел к ним.
— Не скучно? — спросил у Ульяны.
— Нет, — она отключила телефон, убирая его в карман свитера. — У тебя неплохо получается объяснять. Даже я запомнила, как практиковать укрепление.
— Для классических мастеров подобные занятие лишь навредят. Лучше, если ты не будешь повторять за ними.
— Не буду, — заверила она. — Да, это самое необычное первое свидание, которое у меня было. Алена с тобой не тренируется?
— Утром немного и вечером. Учить что-то новое ей пока рано, поэтому она просто занимается развитием. Как перешагнет на следующую ступень, тогда и перейдем к серьезным тренировкам. Я еще где-то час уделю Чжэнь…
— Я никуда не спешу. Это гораздо интересней, чем поход в кинотеатр.
— Выходит, у нас, все-таки, свидание?
— Выходит, — улыбнулась она. — А потом тебе нужно будет проводить меня домой и обязательно спросить, не угощу ли чаем.
— И что ты обычно отвечаешь на такие вопросы?
— Не знаю, никто еще не набрался смелости попросить.
Хотел было пошутить, что намек понял, но не стал. Поднявшись, пересел к Чжэнь.
— Твоя старшая сестра хочет, чтобы ты добилась успеха и стала мастером до двадцати пяти лет, — сказал я принцессе. — Это серьезное испытание. Алена от такой перспективы отказалась, решив, что здоровье важней. Когда Цао Сяочжэй возвращается? Надо бы с ней на эту тему поговорить.
— Обещала приехать послезавтра, если погода сильно не испортится. Стать мастером… — она плотно сжала губы, затем ткнула себя пальцем в грудь. — Ты не хочешь стать главой клана, не хочешь взять супругой эту принцессу. Поэтому ей ничего не остается, кроме как стать сильной.
Я не знал, что на это ответить. «Вместо того чтобы давать советы, лучше помочь делом» — так говорит дядя Ринат. Но с Сяочжэй, когда она приедет, мы побеседуем на эту тему обязательно. Надо было сразу им отказывать и держать как можно дальше от себя, а теперь…
— Разберемся с этим потом, — подытожил я. — Сейчас давай перейдем к тренировке. Есть несколько путей быстрого развития силы. Тот, по которому следует Алена — самый оптимальный. Смысл в том, чтобы пропустить второй этап развития и сразу перескочить на третий. Для этого ты должна почувствовать внутреннюю силу и научиться ее контролировать. Фундамент у тебя подходящий, ломать ничего не потребуется. Тебе сейчас нужно создавать доспех духа, а я его буду разбивать. Процесс болезненный и синяков наставлю много. Если почувствуешь, что больше не можешь, говори. Но чем больше циклов осилишь сейчас, тем легче будет потом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чжэнь кивнула, создавая доспех духа. Он был немного слабее, чем у Алены, но принцесса создавала его чуть быстрее и почти не напрягаясь. Видно, что она уделяет тренировкам много времени. Я приложил палец к ее спине, немного надавил, пробивая доспех. Чжэнь резко втянула носом воздух, выгнув спину, не ожидая, что будет так больно.
— Продолжим? — спросил я.
— Да, конечно, — она закивала и села удобнее. — Неожиданно, просто…
Осилила Чжэнь тридцать одно повторение, доведя себя почти до истощения. Не помню, сколько в первый раз смогла выдержать Алена, по-моему, меньше. Пришлось мне выходить из зала, чтобы найти мастера Че и попросить позаботиться о принцессе.
— Завтрашнюю тренировку она может пропустить, — сказал я мастеру Че. — Если есть мазь от синяков, можно смело использовать.
Мастер коротко кивнул, сказал, что отвезет домой и позволит хорошенько отдохнуть. Подняв Чжэнь на руки, он поспешил выйти.
— Кто она? — спросила Ульяна. — Наследница какого-нибудь древнего и влиятельного клана?
— Почти. Одна из младших дочерей Императора Цао.
— Цао? — Ульяна удивленно уставилась на меня. — Принцесса, здесь, одна, без слуг и?.. Это ее телохранитель?
— На все вопросы ответ — да. Мастер Че обладает редкой силой, связанной с воздухом, если я не ошибаюсь. Надо бы попросить его что-нибудь продемонстрировать.
— А что это была за тренировка?
— Для того чтобы она ловчее могла использовать доспех духа, нужно его несколько раз сломать. Во-первых, он станет значительно крепче, когда Чжэнь полностью восстановится. Во-вторых, только так она сможет перейти на следующий этап, когда я запущу процесс… хм, я ему еще название не придумал. В общем, это позволит внутренней энергии свободно циркулировать по телу. Тот самый процесс, который и называется: «укрепление». Император Цао обещал мне дворец подарить, если его дочь сможет стать мастером до двадцати пяти лет.
— Большой?
— Примерно как Александровский дворец, бывала там?
— Доводилось, — Ульяна кивнула. — Представляю, сколько будет стоить его содержать. Уверен, что тебе нужен дом такого размера и… в Китае?
— Ага, в Поднебесной, в довольно живописном месте. Нет, я еще не решил, нужен он мне или нет. Потом, когда дарить будут, я подумаю.
— Ага, — передразнила она меня, только использовала другую интонацию. Покачала головой, наверняка подумав что-то о моей скромности. — У тебя еще занятия?
— Нет, на сегодня все. Так бы я остался здесь еще на два часа, дождался, пока у Алены закончатся занятия, а потом мы бы вместе отправились ужинать. Пойдем, я отвезу тебя домой.
— Сейчас не так уж и поздно, может, сходим куда-нибудь?
— Например?
— Например, здесь, не очень далеко, есть парк, а там большой каток. Ненадолго, — она мило улыбнулась, видя сомнение. — А потом можешь отвезти меня домой.
— Хорошо, — сдался я. У нее было такое выражение лица, что отказать просто невозможно. — Сейчас позвоню Василию, чтобы нашел машину. Только он приедет минут через двадцать, минимум.
— Долго, — она махнула рукой. — Я сейчас закажу такси, и оно уже будет ждать нас у входа. Просто я уже два года не была на катке. Ты умеешь кататься на коньках?
— Не знаю, пробовал один раз, вроде умею… что?
Ульяна звонко рассмеялась, покачала головой. Пока она заказывала такси через телефон, я отправил Тасе сообщение: «Иду на свидание с Ульяной. Буду к ужину». Ответ пришел довольно быстро: «Будь осторожен, мне сон плохой приснился». Да, я помню, как она меня утром разбудила. Мне тоже снился поганый сон про автобус. Опять я куда-то ехал, зная конечный адрес, но не зная дорогу. И водитель, падла, сначала сказал, что подскажет, а потом поставил перед фактом, что я уже проехал и сейчас мы где-то очень далеко. И чтобы не возвращаться, можно проехать еще столько же до конечной остановки и развернуться. Хотел я ему рожу за это разбить, но сдержался. Вроде бы решил выйти из автобуса и пойти пешком и в этот момент Тася меня разбудила. О своем сне она ничего говорить не стала, но это было что-то неприятное. Она потом так и не уснула.
