Он такой же житель, как мы. Только умеет колдовать. А там, наверное, все умеют.
- Хорошо им, - вздохнула Кесса.
- Так что ты думаешь? – в нетерпении заёрзала Сима. – Ты пойдёшь?
- Завтра в ночь, - прошептала Кесса, оглянувшись на обрыв – сторожа прошли мимо. – Уйду, едва стемнеет. Пойду пешком вдоль берега – пусть думают, что ушла недалеко – а внизу найду плот или попутную хиндиксу. Немного денег у меня есть.
- Ага, ага, - сверкнула глазами Сима. – Хорошо! И ты не боишься?.. А куда пойдёшь?
- На станцию, - ответила Кесса. – К сарматам. Если увижу живьём древние строения, легче будет понять, что показывает Зеркало.
- А в Хесс? Ты не хочешь спуститься в Хесс? – снова заёрзала Сима. – Вдруг ты найдёшь живых Чёрных Речников! Как тот, кто помог родичам Ингейна…
- Я не успею, - вздохнула Кесса. – Меня раньше начнут искать. А было бы неплохо. Ты пойдёшь со мной?
- Ничего не выйдет, - помотала головой Сима. – Завтра дед летит в Стрякавную Падь, и я с ним. Ты ведь ненадолго уходишь?
- На неделю, не больше, - ответила Кесса. – Если раньше не поймают. Посмотрю – и обратно. Ты присмотришь за Фейром?
- Ага, - кивнула Сима. – А Зеркало? У меня не выйдет взять его в степь. А тут из него без присмотра что-нибудь вылезет. Ладно ещё, если люди – а если крылатая гиена?
- Я заберу его, - качнула головой Кесса. – Покажу ему станцию. Может, оно вспомнит что-нибудь.
- У тебя есть вещи для путешествия? – забеспокоилась Сима. – Я постараюсь стянуть связку рыбы…
- Я поймаю что-нибудь в пути, - отмахнулась Кесса. – Надо взять хороший нож…
- Тот, что твой отец у куванцев отобрал! – сверкнула глазами Сима. – Тот, с рукояткой из зуба крысы…
- А! – усмехнулась Кесса. – Да, это хороший нож. И гребень из кости дракона – помнишь, дед купил его у синдалийцев?
- Да, это нужная вещь, - закивала Сима. – Главное, не забудь броню Ронимиры! И… не нападай там ни на кого, ладно? Всё-таки мы ещё не очень хорошие воины…
- Я разойдусь со всеми мирно, - пообещала Кесса. – Как Речник Фрисс. Никому не будет стыдно за меня. А ты, как вернёшься из степи, расскажи моим родичам, где я… если вдруг я не вернусь к тому времени.
- Само собой, расскажу, - Сима протянула Кессе руку. – А потом ты вернёшься – и тоже будешь рассказывать. Чёрная Речница Кесса… ты придумаешь себе прозвище?
- Это не так просто делается, - хмыкнула та, обнимая Симу. – Сначала я стану Речницей. И мы встретимся тут, в Фейре, и я буду Чёрной Речницей, первой за триста лет, а ты – великой колдуньей. Тебе тогда тоже понадобится прозвище!
Что-то зашуршало на обрыве, посыпалась земля, и девицы шарахнулись в самую густую тень, но тут же облегчённо хихикнули. Вниз по скалам спускался не человек – по откосу сползал, перебирая коротенькими лапками, Ифи, и мех со спины падал ему на голову, но Ифи полз проворно – и секунду спустя уже бежал к воде. Он казался ожившим пучком волос – длинный мех прикрывал и тело, и лапы, глаз не было видно вовсе. Не задержавшись ни на миг, Ифи прыгнул в Реку, и течение понесло его на юг.
- Вот и я туда пойду, - прошептала Кесса, глядя ему вслед.
Кессе казалось, что этот вечер растянулся на целую вечность – всё семейство собралось в очажной зале, осушая чашу за чашей, мешая прошлогоднюю кислуху со свежей, с тополёвым мёдом и сосновой смолой. Медленно, один за другим, жители расползались по лежакам, кто-то побрёл в верхнюю спальню, но, не добравшись, улёгся на циновки посреди коридора, кто-то устроился прямо на лестнице. Гевелс, Каннур и сам Сьютар Скенес сидели у очага, отставив в сторону недопитые чаши, и о чём-то толковали – бурно и несвязно, путаясь в словах и махая руками. Кесса лежала в своей постели, прикрывшись одеялом с головой, и вполглаза следила за ними.
- Так мы и сделаем, - громко сказал Сьютар, опустив дрожащий кулак на очажный камень. – Вот так!
Его повело в сторону, голова мотнулась, и он растянулся на циновках. Гевелс осоловелыми глазами посмотрел на него, откинулся к стене и захрапел. Каннур с трудом, будто всё его тело налилось свинцом, отполз от очага и подложил под голову низенькое сидение – и тут же уснул, не успев закрыть глаза. Теперь по пещере разносилось многоголосое сопение.
«Ну, хвала Маровиту!» - облегчённо вздохнула Кесса. Дурман сделал своё дело, иного и ожидать не следовало. Сбросив одеяло, Кесса на прощание окинула взглядом пещеру и, стараясь не шуметь, отодвинула дверную завесу и вышла на берег.
Там давно смерклось, лишь пять крохотных лун освещали белые скалы, отражаясь в волнах. В кустах у Птичьих Скал раздавался плеск кислухи и стук чаш – четверо стражей Фейра собрались там и праздновали чьё-то возвращение из степи, и не было рядом Речника Айому, чтобы призвать их к порядку. Речник, как и старейшины Фейра, спал беспробудным сном в пещере Скенесов, в самом дальнем углу очажной залы, мёртвой хваткой зажав в руке рыбью голову. Вспомнив его широкую улыбку и затуманенный взгляд, Кесса тихо хихикнула. «Да уж, Речник Айому хорошо защитит Фейр от фарков и драконов! Скорей бы возвращался Речник Фрисс…»
Три насечки чернели на белесой древесине причала – кто-то заглядывал сегодня в тайник и что-то оставил там. Кесса запустила руку в дупло и вытащила связку из шести вяленых рыбин. Довольно хмыкнув, она залезла в отверстие по плечо – на самом дне тайника лежали куда более ценные вещи…
Тонкая чёрная броня была там – со всеми своими ремешками, и там же лежал припрятанный до поры куванский нож, рядом с гребнем из драконьей кости и фляжкой со свежей цакунвой. Эта пряная смесь не настоялась ещё, как подобает, в каменном чане, многих трав там не хватало, но в избытке было давленой Усатки и листьев Нонкута. Кесса порылась по карманам и вынула вчерашнюю лепёшку, кремень и огниво, скребок для шкур и камешек с перламутровой раковиной внутри.
Быстро и бесшумно Кесса оделась, рассовала ценности по карманам – место нашлось для всего, и для
