Покинув её кабинет, я выглянул в зал и невольно поджал губы. Пока меня не было, в Бистро пришла шумная компания и заняла один из столиков на моей половине зала. Леха не растерялся и сейчас вовсю принимал заказ, записывая пожелания клиентов в свой блокнот. Судя по всему, заказ оказался большим, так как пару блюд официант с трехлетним стажем работы мог легко запомнить и так, без использования пометок в блокноте.
Помявшись какое-то время в коридоре, я решил побыстрее закончить с уборкой, справедливо рассудив, что чем быстрее я с этим справлюсь, тем быстрее вернусь в зал. Уборочный инвентарь находился за кухней, сваленный в углу подсобки. Налив в ведро воды, я выбрал из имеющихся в наличии трех швабр одну, после чего понес всё это в зал, где и принялся за дело. Наиболее грязно оказалось в центральном проходе перед входной дверью. Обувь, заходящих с улицы людей и не вытиравших подошвы о коврик, оставляла следы по всему залу Бистро. Пройдясь шваброй несколько раз туда-сюда, я как мог размазал грязь, после чего счел результат своего труда удовлетворительным и отнес всё назад.
—Тебя не было, вот я и подменил, — после того, как я присоединился к Лёхе, подпирающего стену и посматривающего в сторону посетителей, произнес он.
—Да, я понимаю, кооперация же, — ввернул я слово на «ка», все еще испытывая раздражение от того, что отсутствовал в зале, когда клиенты выбрали столик на моей половине зала, и от того, что пришлось мыть пол.
—Усвоил! — среагировав на слово «кооперация», оживился Леха и от избытка чувств двинул меня плечом в плечо.
—Пиво закончилось, — произнес я, увидев, как один из посетителей обернулся в нашу сторону и показал опустевшую кружку: —пойду уточню, повторить или что-то еще.
Леха попытался что-то сказать, но я не стал его слушать, оставив парня за спиной. По мере моего приближения к столику, клиент, оказавшийся парнем в возрасте двадцати пяти лет, отчего-то нахмурился. Остальная компания, вслед за ним, так же повернулась в мою сторону. Стоило мне остановиться в шаге от занимаемого клиентами столика, как на лицах этой компании застыло странное, не читаемое, выражение.
—Повторить? — поинтересовался я нейтральным голосом.
—Ты этими руками пол мыл, а может еще и унитаз драил, теперь хочешь пиво мне принести? — лицо заговорившего парня исказила раздраженно-брезгливая гримаса.
—Э… — только и смог выдавить я из себя неопределенный звук, не ожидая ничего подобного.
Зарождающийся конфликт разрядил Лёха, подскочив к столику, и отодвинув меня в сторону, он произнес несколько обидных в мой адрес фраз, вызвав у клиентов улыбки. Бесплатные фисташки к пиву пошли бонусом к урегулированию недопонимания. Спустя пару минут клиенты уже забыли о моем существовании, но о нем не забыл Леха.
—Ты чего к ним полез? Они же тебя с половой тряпкой и ведром видели! —накинулся на меня парень, зажав в служебном проходе на кухню.
—Да, понял я уже, — огрызнулся я, ещё не отойдя от всего произошедшего, но и не сопротивляясь тому, что Леха держит меня за лацканы спецовки.
—Ну, если понял, то с тебя две сотни рублей, —заявил он и, увидев появление возмущения на моём лице, безапелляционно добавил: — я за фисташки из своего кармана платить не намерен!
Почувствовав, как начинаю задыхаться и, зная, что это ничем хорошим не закончится, я сделал три глубоких вдоха, мысленно пытаясь сосчитать до десяти. Ни полноценно вдохнуть, ни сосчитать, опять не удалось. Казалось, что в пораженных после болезни легких просто нет места для воздуха, да, и сосредоточится на цифрах, считая отдающийся в ушах пульс, было выше моих сил. Спустя томительную паузу, дыхание восстановилось, и я вновь смог и говорить, и разжать кулаки с белевшими от напряжения костяшками.
—Двести рублей? Из чаевых с моего столика заплатишь, — прошипел я, после чего грубо оттолкнул чужую руку и двинулся в сторону кухни.
—Ну, смотри сам, — процедил Леха в мою спину, явно заметив, что со мной что-то не то, но при этом не поняв, что именно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не дойдя до кухни, я свернул в раздевалку, где сейчас никого не было. Присев на скамейку, я еще раз глубоко вдохнул и выдохнул, убеждаясь, что приступ окончательно прошёл. Сведенные напряжением мышцы ног, спины и шеи постепенно ослабевали. Ритм сердца, пульсацию которого я всё ещё ощущал в виде шума в голове, начал снижаться. Онемение, как если бы я отсидел ногу, на этот раз поразило только икроножную мышцу, и я принялся растирать её непослушными пальцами.
Подобные приступы появились после того, как я переболел вирусом и вышел из больницы. Они накатывали хаотично, и мне всё никак не удавалось систематизировать вызывающие их причинно-следственные связи. Было бы здорово, если бы во время медкомиссии в военкомате со мной случилось нечто подобное. Но, несмотря на имеющиеся поражения тканей в легких, получить белый билет я вряд ли бы смог. Куда более привлекательным будущим казался вариант с альтернативной службой. Я очень не хотел оказаться в ситуации, когда в груди что-то перемкнёт и мне даже не хватит воздуха что-то сказать, не говоря уже о том, чтобы сражаться.
«—Если бы у меня был еще брат или сестра, а так, я у матери один, - изначально планируя после средней школы идти служить, после проведенных трех месяцев на больничной койке, я изменил своё мнение, видимо, испытав на себе всю глубину переживаний единственного родного человека во время свой болезни.
Посидев еще какое-то время, я помимо воли сфокусировал взгляд на висящем у противоположной стены рабочем халате уборщицы. Тетя Оля находилась в преклонном возрасте, имела тучные габариты и скверный характер. Её халат источал ощущаемый даже на расстоянии пяти метров довольно специфичный аромат. Созерцание чужой рабочей одежды потянуло за собой понимание того, что если я сегодня исполняю функции уборщицы, то и стоять целый день, находясь в постоянной готовности услужить клиентам, мне было не надо. Сообразив, как дальше себя вести, до десяти вечера я еще три раза протирал пол в зале, стараясь при этом не обращать внимания на то, как Леха обслуживает клиентов и за своими, и за моими столиками.
—Игорёк, ты же сегодня за Ольгу?! Так что, вынеси мусор! —стоило закончится рабочей смене, как я собирался уже уйти домой, но был остановлен голосом с кухни.
—Владимирыч, да я даже не знаю, куда всё это выкидывать, —попытался съехать я с темы, успев уже переодеться и выйти из раздевалки.
—Из двора сразу направо, затем под арку в доме напротив, там мусорный контейнер у стены, не ошибешься, - скороговоркой объяснил пятидесятилетний повар в засаленном фартуке и вернулся к своим сковородкам, укладывая их на стеллажи.
—Хорошо, — не желая ссориться еще и с ним, согласился я, после чего развернулся и пошел назад, опять переодеваться.
Вынести мусорные мешки, накопившиеся в течении дня, за один раз у меня не получилось. Пришлось ходить туда-сюда трижды, под конец одетая на мне спецовка полностью намокла от не перестающего идти на улице дождя. В дополнение ко всему, от мокрой одежды меня зазнобило, а в глазах появился гной. Норовящий «склеить» ресницы, гной приходилось то и дело удалять, используя для этого не слишком-то чистые руки.
«—Если это tau-мутация вируса, то, надеюсь, хотя бы месячный штамм, а лучше — декадный» —не желая на целый месяц становиться слепым вместо десяти дней, раздраженно думал я, переодеваясь.
Заступившим на ночную смену охранником сегодня был Виталий, один из двух парней, день через день ночевавших в Бистро. Переодевшись, я вышел из раздевалки и увидел его стоящим в проёме приоткрытой двери черного выхода. Стоило подойти ближе к что-то разглядывающему в сгустившихся на улице сумерках охраннику, как он обернулся в мою сторону и, кивнув, выскользнул наружу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«—Куда это он»? —не понял я, так как в Бистро, судя по включенному ночному освещению, больше никого не оставалось и я оставался последним из работников.
Решив посмотреть за Виталием, я выглянул на улицу и увидел странную картину. Охранник ухватил какого-то бомжа за ворот куртки и волок последнего к углу здания. Опасаясь, как бы не захлопнулась дверь, я остался её держать, при этом во все глаза наблюдая за происходящим. Парень тем временем дотащил бомжа до стены дома, после чего, зажав тому рот одной рукой, второй принялся наносить удары кулаком куда придется.
