Причем внутри самого системного анализа нет никаких критериальных условий и механизмов, позволяющих достоверно обосновать «усекновение» в модели тех или иных элементов и связей. А потому эти операции «вивисекции модели» оказываются целиком на собственном (то есть человеческом, сугубо оценочном, субъективном) усмотрении аналитика. И неизбежно «выбрасывают за борт» огромные части того содержания исследуемого процесса, а также того контекста, которые вполне могут значимо влиять на состояние и поведение «объекта анализа».
4. В третьих, родовой «технократизм» системного анализа, как правило, при выработке аналитических моделей подвергает указанной вивисекции наименее изученные, предсказуемые и верифицируемые этические, эстетические, психологические, идеологические, в целом мотивационные элементы и связи предмета анализа. То есть именно то, что самым прямым, непосредственным и явным образом относится к человеческому (а значит, политическому) содержанию исследуемого и моделируемого процесса.
Именно отсюда растут, например, корни неизбывного «экономизма» в политическом анализе «системного» характера (ведь в экономике, вроде бы, есть отработанные частные модели и формулы, которые, якобы, правильно описывают социальную реальность). И именно в этой сфере наиболее часто обнаруживаются его катастрофические «проколы».
5. В-четвертых (что непосредственно связано с «в-третьих») системный анализ категорически избегает введения в свои модели чего-либо неопределенного или недоопределенного. И в особенности – того, что касается сферы скрытых (скрываемых) мотиваций и действий предмета анализа.
Но предмет анализа, если мы говорим об анализе политическом, есть (и это самое главное!) не объект, а сложная система взаимодействий личностных и групповых субъектов. А эти субъекты, как правило, не только ведут себя в полном соответствии с известной максимой Талейрана (язык дан для того, чтобы скрывать мысли, а вовсе не для того, чтобы их излагать), но и делают все возможное для того, чтобы другие субъекты и общество оставались в полном неведении относительно их мотиваций, целей и собственно действий.
6. В связи с пониманием всего изложенного мы разрабатываем другой тип анализа – ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ. Который включает наиболее существенные элементы системного анализа, но отличается от системного анализа:
– пониманием и учетом того, что в политическом анализе объект и субъект исследования неразрывно связаны между собой упомянутой выше «пуповиной человеческого». И что аналитик политического обязан осознавать эту неустранимую связь. А значит, обязан постоянно оценивать (рефлексировать) наличие и степень этой связи, и следить, чтобы эта связь не превратилась в зависимость. Иначе аналитик газеты «Правда» быстро превратится в верного зюгановца, а аналитик «ведического общества» – в поклонника арийско-ведической традиции;
– особым вниманием к построению аналитических моделей, учитывающих наиболее важные «контекстные» составляющие исследуемого процесса. Соответственно, требованием глубокого изучения всех контекстов, которые могут оказаться значимы для достоверной модели;
– обязательным введением в аналитические модели системы сложных мотивационных (в том числе, идеологических, психологических и т.д.) факторов. Пониманием, что эти нередко кажущиеся иррациональными факторы – способны в той или иной (иногда в очень высокой) степени определять политическое поведение субъектов-участников исследуемого процесса;
– пониманием того, что сфера этих факторов не может быть строго формализована на «технократическом» языке. И, соответственно, использованием таких «непривычных» и как бы «слишком человеческих» (но, как показывает опыт, при правильном применении вполне продуктивных) методологических инструментов анализа, как «аналитический образ» и «аналитическая метафора»;
– особым вниманием к последовательному и добросовестному (в отличие от поверхностных и бездоказательных «конспирологических» сенсаций) выявлению тех (как правило, обнаруживающих себя в ходе межсубъектных конфликтов) фактов и факторов мотивационного и деятельностного характера, которые действующие в исследуемом процессе субъекты стараются скрывать. И соответственно, требованием обязательного учета при анализе такой сферы событий и фактов, как предметы и обстоятельства закрытых межсубъектных политических, экономических, идеологических, информационно-дезинформационых и др. «игр».
7. Занимаясь такого рода анализом, мы понимаем и все время имеем в виду, что его предмет – сверхсложная система, принципиально не поддающаяся исчерпывающему аналитическому (а значит, тем более, прогностическому) описанию. И по этой причине считаем результаты своего анализа более или менее верифицированными аналитическими гипотезами и прогнозами.
То, что ход событий подтверждает наши прогнозы достаточно часто, показывает, что применяемая аналитическая методология – эффективна.
При этом мы не можем не признать, исходя из изложенного выше, что предлагаемый нами «целостный анализ» лишь отчасти наука, но в какой-то мере всегда еще и искусство. Просто в силу неизбывной «сверхсложной необъятности» предмета исследования. Но одновременно мы уверены, исходя из собственного опыта, что и этой науке, и этому искусству вполне можно научиться.
8. В то же время мы понимаем, что без определенных элементов научной формализации и организации работы – никакое такое искусство провести качественный анализ не поможет. И ниже даем своего рода «краткие инструкции», определяющие основные рамки и этапы такой формализации.
II. Основные принципы анализа
9. Работу, как правило, следует начинать со сбора фактов, относящихся к анализируемому проблемному полю.
ФАКТЫ – события и цепи событий – являются основой и предметом любого анализа.
Выявляемые факты далеко не всегда бывают бесспорными и очевидными. Некоторые из них имеют высокий ранг достоверности (сообщения высокоавторитетных официальных или доверенных источников), некоторые – мало- или сомнительно-достоверны (сообщения малознакомых респондентов, слухи и т.п.). Соответственно, собираемые для анализа факты должны ранжироваться с учетом актуальной оценки их достоверности.
Основную категорию доступных фактов составляют высказывания тех или иных лиц или коллективных субъектов (газет, телеканалов, интернет-сайтов и пр.) о фактах и событиях. Эти высказывания могут сообщать о планах, намерениях и фактах, а могут их скрывать или фальсифицировать. В любом случае, факт высказывания, с учетом оценки ранга его достоверности, обязан приниматься во внимание в анализе.
Обратим особое внимание на то, что факты дезинформации (ложные сообщения о фактах, достоверно известных исследователю) имеют для анализа столь же большое значение, как и непреложные факты. Поскольку именно они, как правило, что-то говорят о субъектах анализируемого процесса, которые предъявляют дезинформацию.
Это же относится и к отсутствию сообщений о важных фактах, имеющих отношение к исследуемому процессу. Подобные «факты отсутствия» ясно указывают на существование субъектов, которые заинтересованы нечто важное скрыть.
Неполнота сбора важнейших фактов или ошибочная оценка достоверности источников высказывания о фактах – в состоянии исказить или даже извратить ваш анализ.
Таким образом, анализ следует начинать с выявления фактов-событий (включая факты высказываний, факты дезинформации, факты сокрытия информации), относящихся к данному проблемному полю, хотя бы предварительной оценки их достоверности (верификации), и составления перечня выявленных фактов в хронологической последовательности.
При этом недопустимо отбрасывать, выводить из аналитического рассмотрения те факты (включая факты-высказывания), которые кажутся аналитику идеологически или эмоционально неприемлемыми. Возникающий при этом «урезанный» фактологический (событийный) ряд приводит сначала к самообману аналитика, а затем и к ошибочности аналитических выводов.
10. Факты, связанные между собой хронологически и одновременно тематически, образуют СЮЖЕТ, или событийную линию, которая чаще всего и является предметом следующих этапов анализа.
Увязывание фактов между собой в единый сюжет редко самоочевидно и обычно требует от аналитика базовых представлений об источниках (продуцентах) событий, т.е. об объектном поле, на котором разворачиваются события, проявленные конкретными обнаруженными фактами, и об основных силах, действующих на этом поле.
11. Никакой анализ невозможен без минимальных представлений о том, чем является предмет вашего исследования в его контексте – то есть в системе основных, в том числе внешних, связей, влияний, зависимостей. Эти представления создают первоначальный – пусть приблизительный и упрощенный, но обязательно присутствующий ОБРАЗ ОБЪЕКТА исследования.
