дешёвыми местами в театре. Молодые чайки не спускали своих зорких глаз со зрителей, ожидая, когда лакомый кусочек выпадет у тех из рук, и готовясь ринуться вниз за любой самой жалкой крошкой хлеба. Скаттл же ограничился безучастным наблюдением за окружающей роскошью, бормоча что-то себе под клюв. Только одна правнучка осталась сидеть рядом с ним, пытаясь понять, что такого особенного нашёл он в развернувшемся внизу людском спектакле.
Костюмы артистов были роскошны, оркестровая яма заполнена музыкантами, декорации так затейливо раскрашены, что выглядели лучше, чем аналогичные им предметы и явления в реальности. Когда принц устраивает представление, богатство выставляется напоказ.
И когда этот принц вышел, чтобы занять своё место в королевской ложе, рука об руку с его красавицей-принцессой, толпа пришла в неистовство, приветствуя своего музыканта голубых кровей одобрительными возгласами и громкими аплодисментами. Иногда жители королевства называли его Мечтательным Принцем или даже Принцем Витающим в Облаках. Такие прозвища он получил за свой рассеянный взгляд и склонность к меланхолии. На мгновение юноша словно посветлел, обрадованный подобным проявлением народной любви. Он помахал людям в ответ, и на его губах заиграла самая настоящая улыбка.
Ванесса в свойственной ей манере растянула губы в гримасе дружелюбия. Выражение её лица оставалось непроницаемо, при взгляде на него любому становилось слегка не по себе. Девушка потянула супруга за руку, призывая поскорее сесть. Свободной рукой она погладила кулон, который носила, не снимая. Он представлял собой крупную раковину – до странности простенькое и безыскусное украшение для такой экстравагантной принцессы.
Настроившись, оркестр заиграл увертюру.
«Сиренетта», музыкальная фантазия в трёх действиях
В волшебном королевстве, лежащем у берегов моря, печальный и прекрасный принц[тенор] отчаянно ищет кого-то, с кем он сможет разделить свою жизнь и любовь к музыке. Когда он в кругу друзей отмечает свой двадцать первый день рождения на богато украшенном корабле, за бортом начинается ужасный шторм. Принц падает в воду, перекинувшись через леера своего судна, ещё чуть-чуть – и он утонет, но тут в его судьбу вмешивается юная и прекрасная русалка с ангельским голосом [первое сопрано].
Придя в себя, принц объявляет, что женится лишь на своей прекрасной спасительнице.
Вскоре появляется другая прекрасная девушка [всё то же первое сопрано, другой костюм], обладающая точно такой же копной блестящих рыжих волос, как русалка, спасшая юношу, но она нема! А потому не может быть его единственной. И всё же, проводя день за днём в её обществе, принц постепенно влюбляется в девушку.
Но затем на сцене появляется соперница. Привлекательная женщина [контральто] услаждает слух принца той самой песней, которую прежде пела ему русалка, и накладывает на него чары, заставляя юношу забыть прелестную девушку, у которой нет голоса.
[Примечание: контральто – крупная, пышногрудая певица, любимица публики. Ей аплодируют стоя, когда она появляется на сцене, робко улыбаясь.]
Под действием чар принц отдаёт распоряжение, чтобы их свадьбу сыграли немедленно.
Тем временем женщина, которая скоро станет принцессой, делает ремарку в сторону публики, раскрывая, что она на самом деле могущественная морская ведьма. Женщина жаждет отомстить русалке, чей отец, морской царь, прогнал её из своего царства много лет назад. Если русалка не сможет выйти замуж за принца, ей не удастся выполнить все условия сделки, и тогда ведьма заберёт себе её голос на веки вечные.
После этого Солнце [баритон] исполняет арию о трагедии смертной жизни, за которой ему приходится наблюдать каждый день, глядя на людей, занятых мирскими делами внизу, на земле. Оно также поёт о беззаботном счастье бессмертного русалочьего племени и о том, как любовь делает свою жертву глупцом, в то же время вознося её на небеса блаженства. Солнце плывёт по сцене и, с небольшой помощью хитро устроенного театрального механизма, начинает «садиться», а балетная труппа выходит на подмостки, чтобы ознаменовать своим танцем перерыв перед финальным действием: свадебной сценой.
На подмостки в великолепных одеждах выходят принц и лжепринцесса, они поют дуэтом, но слова принца посвящены любви, а слова принцессы – завоеванию трофея. Немая девушка печально глядит на происходящее.
Затем, в ту секунду, когда принц и принцесса собираются обменяться последними клятвами, морской царь Тритон [бас] в сияющих золотом зелёных доспехах возникает из воды под грохот барабанов. Вместе с морской ведьмой они начинают петь, обмениваясь взаимными претензиями. Наконец царь поднимает свой трезубец, готовясь нанести удар... Но морская ведьма указывает на его младшую, любимую дочь, которая потеряла голос, стала человеком и теперь стоит в углу, печально потупившись. В другой руке женщина трясёт длинный договор о праве собственности, на котором стоит подпись девушки.
Сражённый Тритон сдаётся. Он предлагает свою жизнь в обмен на жизнь русалочки. Морская ведьма накладывает на него ужасное заклятье. В клубах бутафорского дыма происходит превращение морского царя в безобразный полип, который злодейка торжествующе поднимает над головой.
[Поскольку морской полип – это марионетка, управляемая певицей контральто, он даже совершает несколько незамысловатых движений, что заставляет публику восторженно ахнуть.]
Превратившись обратно в русалку, опечаленная дочь Тритона ныряет в морскую пучину. Принц и лжепринцесса обручены. Женщина торжествующе напевает победную песню ничтожному полипу, который всего несколько минут назад был морским царём, и сообщает ему о том, что будет вечно хранить его на дне одной из ваз в своих покоях.
На сцену выходит Луна [меццо-сопрано] и исполняет потустороннюю, фантомную вариацию арии Солнца. Но в её версии рассказывается о неотвратимости любви и печали, которую та с собой приносит. Ночное светило поднимает вопрос: что представляет из себя счастливый финал? Ведь если бы девушка не покидала родного дома и оставалась русалкой до конца своих дней, не ведая, что такое любовь, разве было бы это лучше?
Скаттл
Толпа пришла в неистовство. Если сюжет оперы и казался слегка фантастическим, конец – чуточку мрачноватым, а оркестровка, возможно, капельку простоватой в сравнении с работами более профессиональных, живущих впроголодь, музыкантов – ну что ж, это не имело значения. Никогда прежде амфитеатр не становился свидетелем столь бурных оваций, восторженных возгласов, неистового топота ног и оглушающего свиста. В Сиренетту и морскую ведьму летело так много роз, что певицы рисковали оказаться исцарапанными их шипами.
Зрители уже требовали, чтобы опера была поставлена ещё раз.
– Возможно, нам следует это устроить, – объявил принц Эрик. – Бесплатное представление для всех жителей города! В конце лета, в день Святой Мадальберты!
Одобрительные возгласы и аплодисменты стали громче.
Представители знати, сидевшие к королевской ложе ближе всего, со вкусом изображали сдержанный восторг, как и
