это моя рыбёшка! – прокричала Джона. Она многозначительно выпучила на него глаза, пытаясь помочь ему сообразить, к чему всё это представление.
Прадед уставился на неё в ответ.
Спустя несколько секунд к нему пришло озарение.
– Что? Ну да, верно, – ответил он, выразительно ей подмигнув. – Нет. Моя. Правнучка-чайка. Это. Моя. Рыба!
Затем они оба слетели с карниза, сцепились в воздухе клубком, громко крича, как самые что ни на есть обыкновенные чайки.
Ванесса подбежала к окну, но мгновенно успокоилась, когда увидела, что перед ней всего-навсего пара птиц, сражающихся в полёте за гадкий кусок чего бы там ни было. Фыркнув, она резко отпрянула от окна.
– А ты довольно быстро смекнула, что к чему, – похвалил правнучку Скаттл, салютуя ей крылом.
– Что будем делать дальше? – спросила она.
– Дальше? Мы отправимся искать Ариэль.
Атлантика
Глубоко-глубоко под водой, укрытое тёмными волнами, на которых деревянные лодки качались, словно игрушечные кораблики, лежало совсем иное царство.
Коралловые рифы, будто леса, были разбросаны по его ландшафту, освещаемые рябью солнечных лучей, вынужденных проделывать нелёгкий путь сквозь толщу воды, чтобы до них добраться. Длинные ленты бурых водорослей напоминали ветви деревьев, растущих на суше. Они грациозно наклонялись и изгибались при малейшем прикосновении морского течения и были мягкими на ощупь, но в то же время прочными, словно кожа, и иногда даже имели острые края. Похожие на пальцы листья тянулись к солнцу, участвуя в фотосинтезе, совсем как их надводные родственники.
Были в подводной стране и горы, и каньоны. Подобно рекам, которые опоясывали деревушки и сбегали с холмов в Мире Суши, водные потоки разной температуры, встречаясь, создавали течения и водовороты. Из трещин в земле извергалась кипящая вода, вырвавшись из адских глубин. Она была слишком горячей для всякого, за исключением крошечных созданий, существование которых целиком и полностью зависело от энергии этих смертоносных потоков.
Здесь повсюду, как и на суше, кипела жизнь.
Мелкая рыбёшка собиралась в большие косяки – сельдь, килька и молодая макрель резвились в лучах света, искрясь, словно россыпь бриллиантов. Закручиваясь в водоворот, они проплывали над песчаным ковром, словно один большой невиданный зверь.
Рыбы покрупнее – лиры и морские собачки, бычки и каменные окуни – переливались всеми цветами радуги: красным и жёлтым, синим и голубым, оранжевым, фиолетовым, зелёным и даже несколькими цветами сразу, словно разукрашенные клоуны.
Налим, алоза, голец, мерланг, треска, камбала, кефаль и многие им подобные были достойными представителями среднего класса.
Самым крупным одиноким волкам – груперам и ремень-рыбам, морским собачкам, большим акулам и тунцам – удалось достичь зрелого возраста только лишь потому, что они сообразили, как избегать людских лодок, сетей, лесок и приманок. Черноглазые хищники были прекрасно осведомлены о том, что они составляют верхнее звено пищевой цепи только в морских глубинах. Но где-то по ту сторону водной поверхности живут существа, гораздо более ненасытные и пугающие, чем они.
Завершали популяцию знаменитые обитатели морских глубин, не относящиеся к группе рыб: осьминог, изгибающий и закручивающий концы своих щупальцев; изящные медузы, похожие на сказочных фей; лобстеры и морские звёзды; морские ежи и голожаберные моллюски – забавные создания, своим видом напоминающие стрекозок и бабочек, которые проплывали по дну океана, одетые во всевозможные краски и имеющие самые разнообразные формы.
Все эти существа пробуждались, отходили ко сну, играли, плавали и проводили целую жизнь на дне морском, ничуть не заботясь о том, что происходило наверху, над ними.
Но были в этой стране и другие, необычные животные, которые могли многое рассказать не только про море, но и про сушу. Тюлени и дельфины, черепахи и редкие гости полосатики спускались вниз поохотиться или немного поболтать, чтобы затем исчезнуть, пробившись сквозь странную плёнку, отделявшую океан от другого мира. Само собой, их любили, но доверяли не то чтобы всецело.
Однако самые удивительные обитатели подводного мира жили в городе, построенном ими самими, в царстве, расположенном в пучине морской.
В городе не было крыш, и окружавшая жилища вода беспрепятственно заполняла их: существа, которые вольны перемещаться, куда их душе угодно, не терпят искусственных ограничений. Всё здесь было просторным, словно бескрайнее небо (или, скорее, как безбрежный океан), воплощало причудливые идеи архитекторов и служило для удовольствия обитателей. Изящные изгороди наводили гостей этих краёв на мысли об ином мире. Арочные проходы, а не двери вели в комнаты, некоторые из которых были расположены одна над другой. В лестницах не было необходимости. Колонны, стройные и изящные, словно сталактиты в неисследованной пещере, поддерживали «дорожки», парившие повсюду над залами и украшенные утончёнными спиралями. Каждый уголок сиял белым цветом мрамора или бледно-розовым и оранжевым пламенем кораллов, а иногда мерцал радужными переливами, подобно перламутру, выстилающему внутреннюю часть раковины.
Вся эта красота была воплощением многих тысяч лет искусства, мира и терпения, царивших в этом месте, а также практически полного отсутствия сообщения с остальным светом. Атлантика представала во всём своём фантастическом великолепии лишь тем немногим людям, которые зачарованно смотрели на неё в последние секунды своей жизни, прежде чем навсегда сгинуть в пучине. Скрытая от двуногих обитателей суши, она не менялась веками, чудесным образом сохраняясь в первозданном виде.
Существа, построившие этот подводный мир и повелевавшие им, были долгожителями. Их души пребывали в гармонии, они умели созерцать и почтительно относились ко времени. Правили ими цари и царицы, происходившие из одного древнего рода.
Ну, или так было прежде.
Сейчас Атлантикой повелевала царица, которая видела другой мир и была обманута им. И которой придётся жить с последствиями этого до конца своих дней.
Ариэль
На тронном помосте собралась привычная толпа: русалочий народ с хвостами всех цветов и оттенков, несколько дельфинов, которые время от времени поднимались к поверхности океана, чтобы набрать в лёгкие воздуха, одинокая ремень-рыба, небольшая группа морских ежей. В основном здесь были русалы и русалки, поскольку царица устраивала приём при дворе в честь Ритуала июньского прилива, одного из самых важных и торжественных обрядов Севаринских церемоний.
И ей мучительно хотелось оказаться сейчас в другом месте.
Правители и правительницы должны были произносить речь перед толпой, это являлось частью их работы. С большей частью формальностей вполне можно было справиться, просто сплавав куда-нибудь, чтобы выслушать, что тебе говорят, с царственным видом, серьёзно кивая и не забывая улыбаться детям. Но когда событие требует публичного выступления, а ты между тем не можешь вымолвить ни слова...
– На роль жреца, который проведёт Обряд, выбрали
