Какое великое благословение – приобщаться Пречистых Таин! Христос становится нашим, жизнь Его становится нашей жизнью, а Его Кровь – нашей кровью. Поэтому святитель Иоанн Златоуст говорит, что Бог не может дать человеку ничего более того, что подает в Божественном Причастии. И человек не может просить у Бога ничего более того, что он получает от Христа в Божественном Причастии.
Так мы, крещеные, помазанные святым миром, после исповеди приобщаемся Тела и Крови Господних и становимся богами по благодати, соединяемся с Богом. Мы уже не чужие Ему, а свои.
В Церкви, в которой мы соединяемся с Богом, мы переживаем эту новую действительность, которую Христос принес миру – новое творение. Это – жизнь Церкви, Христа, которая становится нашей собственной жизнью по дару Святого Духа.
В Церкви все ведет к обожению: Божественная литургия, Таинства, Божественная служба, проповедь Евангелия, пост. Церковь – единственное место обожения.
Церковь – это не общественная, не культурная или историческая институция, которая была бы похожа на другие мирские организации. В миру, вероятно, есть очень хорошие организации, прекрасные общественные и иные учреждения и много других замечательных вещей. Но наша Православная Церковь – это неповторимое, единственное место общения Бога с человеком, место обожения человека. Лишь в Церкви человек может стать богом, нигде в другом месте: ни в университетах, ни в социальных учреждениях и ни в какой иной самой распрекрасной мирской организации. Все это – как бы хорошо само по себе ни было не может дать того, что дает Церковь.
Поэтому сколько бы ни преуспевали мирские учреждения и организации, институты общественной жизни, они никогда не смогут заменить Церкви.
Мы, грешные и немощные люди, можем переживать в Церкви критические и трудные времена. В Церкви бывают и соблазны. Это бывает, потому что в Церкви мы находимся на пути к обожению и человеческие немощи, которые в нашем состоянии естественны для нас, остаются. Мы только становимся богами – еще не стали. Но что бы ни происходило, мы никогда не уйдем из Церкви, потому что лишь в Церкви существует единственная возможность соединиться с Богом.
Например, мы приходим в храм на службу и встречаем там кого-то, кто не слушает божественную службу, а беседует с другими людьми. Они на минутку отвлекают наше внимание от службы, и тогда приходит внешне благовидный помысел, говорящий нам: «Ну что тебе толку от хождения в Церковь? Не лучше ли остаться дома, где больше тишины и возможности для молитвы?»
Но мы с мудростью должны парировать этот лукавый помысел: «Да, внешне у меня дома тишины больше, но я не буду иметь благодати Божией, которая бы меня обожила и освятила. У меня не будет Христа, пребывающего в Церкви. У меня не будет святого Тела Его и честной Его Крови, находящихся в Его храме на святом престоле. Я не приобщусь тайной вечери Божественной литургии. Я буду отсечен от своих во Христе братьев, с которыми мы вместе составляем Тело Христово».
Итак, что бы ни произошло, мы не уйдем из Церкви, потому что лишь в ней мы обретаем путь к обожению.
Обожение возможно посредством нетварных божественных энергий
В Православной Христовой Церкви человек может достигнуть обожения, потому что благодать Божия, по учению Священного Писания и отцов Церкви, нетварна. Бог есть не только сущность, но и энергия. Если бы Бог был лишь сущностью, то мы не смогли бы соединиться с Ним, не смогли бы иметь с Ним общение, ибо сущность Божия страшна и неприступна для человека, по написанному: потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых (Исх. 33,20).
Приведем из человеческой жизни один схожий пример. Если схватишь оголенный электрический провод – умрешь. Но, подсоединив к проводам лампу, мы получаем свет. Мы видим энергию электрического тока, радуемся его помощи. Но сущность тока схватить мы не можем. Нечто подобное, если можно так сказать, происходит и в отношении нетварной энергии Божией.
Если бы мы могли соединиться с сущностью Божией, то мы сами стали бы богами по существу, по природе. То есть все стали бы богами, произошло бы смешение, и, по сути, никто бы не был настоящим богом. Такова вера восточных религий, например, в индуизме, где Бог не есть личностное бытие, а некая сила, растворенная во всем мире: и в людях, и в животных, и в неодушевленных предметах. Это пантеизм.
Если бы Бог, с другой стороны, обладал лишь одной неприступной сущностью без энергий, то Он остался бы единственным Богом, самодостаточным, закрытым в Себе, несообщающимся Своему творению.
По представлению православного богословия, Бог – это Единица в Троице и Троица во Единице. Как точно характеризуют Его преподобный Максим Исповедник, святитель Дионисий Ареопагит и другие святые отцы, Бог проникнут святой любовью к Своим творениям. По причине такой безграничной и экстатической любви Он исходит из Себя и ищет соединения с нами. Это выражается и осуществляется Его энергией, а лучше – энергиями.
Своими нетварными энергиями Бог сотворил мир и продолжает поддерживать Его. Он дает миру сущность и ипостась Своими энергиями, подающими сущность. Он пребывает в природе и сохраняет вселенную Своими охранительными энергиями. Он просвещает человека Своими просвещающими энергиями. Он освящает его Своими освящающими энергиями. Значит, благодаря Своим нетварным энергиям святой Бог входит в природу, в мир, в историю, в жизнь людей.
Энергии Бога божественны. Они тоже Бог, но не Его сущность. Они – Бог, и потому они обоживают человека. Если бы энергии Бога не были божественны, не были бы нетварными энергиями, тогда они не были бы Богом и не смогли бы нас обожить, соединить с Богом. Тогда между Богом и людьми была бы зияющая и непреодолимая бездна. Но благодаря тому, что у Бога есть божественные энергии и этими энергиями Он обоживает нас, мы можем общаться с Ним и соединяться с Ним по благодати, не отождествляясь с Богом, как было бы в том случае, если бы мы соединялись с Его сущностью.
Итак, мы соединяемся с Богом посредством Его нетварных Божественных энергий, а не Его сущности. В этом заключается таинство православной веры и нашей жизни.
Этого не могут принять западные еретики. Поскольку они рационалисты, то не делают различия между сущностью и энергией Божией и говорят, что Бог есть одна лишь сущность.
Поэтому они и не могут говорить об обожении человека. Ибо как, с их точки зрения, может получить дар обожения человек, когда он получает не нетварные, но тварные Божественные энергии? А как что-либо тварное, находящееся вне Самого Бога, может обожить тварного человека?
Чтобы не впасть в пантеизм, они вовсе не говорят об обожении. И какова же тогда у них цель жизни человека? Всего-навсего простое нравственное совершенство. Раз человек не может стать богом по дару Божественной благодати, посредством Божественных энергий, то в чем смысл его жизни? Лишь стать более нравственным. Но нравственного совершенства слишком мало для человека. Нам недостаточно стать нравственнее, чем прежде, совершать нравственные поступки. Окончательная цель для нас – соединиться со святым Богом. Это цель сотворения вселенной. Этого мы хотим. В этом наша радость, наше счастье, наше совершенство.
Душа, сотворенная по образу и подобию Бога, жаждет соединиться с Ним. Сколь нравственным, сколь хорошим ни был бы человек, сколько бы хороших дел он ни делал, он не получит покоя, доколе не обретет Бога, доколе не соединится с Ним. Ибо Сам святой Бог вложил в него эту святую жажду, это Божественное стремление, это Божественное желание соединения с Ним, желание обожения. Внутри него любовная сила, вложенная его Творцом, чтобы любить истинно, сильно, бескорыстно, любить так, как любит мир и Свое творение Сам святой Творец; любить этой святой любовью Бога, силой этой любви. Если в человеке не было бы образа Божия, то он не мог бы устремляться к своему первообразу. Каждый из нас – образ Божий, а Бог – наш первообраз. Образ ищет свой первообраз, и лишь обретя Его, находит в Нем покой.
В XVI веке в Церкви произошла большая смута, виновником которой был один западный монах по имени Варлаам. Он услышал, что афонские монахи говорят об обожении, узнал, что после великого подвига, после очищения от страстей, после многой молитвы они удостаиваются единения с Богом, удостаиваются Божественного опыта, зрения Бога. Он услышал, что они видят нетварный свет, который видели апостолы на горе Фавор во время Преображения Спаса Христа.
Но Варлаам, обладая западным, еретическим и рационалистическим духом, не мог постигнуть подлинности этого Божественного опыта смиренных монахов. Он стал осуждать афонитов как людей, находящихся в духовной прелести, как еретиков и идолопоклонников. Он говорил, что невозможно видеть благодать Божию, потому что ему ничего не известно о различии в Боге между сущностью и нетварной энергией.
