Доколе мы заключены в самих себе, в своем я, мы – индивидуумы, а не личности. Но лишь только мы выйдем из своего бытия индивидуума и встанем на путь обожения не только при содействии благодати Божией, но и собственными трудами, начнем любить, приносить все больше и больше себя Ему и нашему ближнему, так станем подлинными личностями. То есть когда наше «я» встретит Божие «Ты» и «ты» ближнего, тогда только мы и найдем свое потерянное «я». Потому что в общении обожения, для которого мы сотворены, мы можем открыться, можем общаться и радоваться друг другу подлинно, а не себялюбиво.
В этом – характер Божественной литургии, в которой мы учимся преодолевать свою ограниченную индивидуальную выгоду, к которой нас подталкивают диавол, грех и наши страсти, учимся отрывать себя в общении жертвенности и любви во Христе.
Человеку приносит подлинный покой сознание своего великого призвания, призвания к обожению.
Православный гуманизм Церкви основан на этом призвании человека и поэтому раскрывает задатки человека, его силы в полноте.
Какой иной гуманизм, сколь бы прогрессивным и свободолюбивым он ни казался, революционен настолько, насколько революционен гуманизм Церкви, который может сделать человека богом? Столь высокий гуманизм – исключительное достояние Церкви.
Сегодня в особенности, когда многие пытаются обмануть людей, по большей части молодежь, предлагая свои лжегуманизмы, которые только калечат человека, не принося ему обещанного совершенства, значение такого воспитания Церкви, о котором мы говорили, трудно переоценить.
Последствия воспитания, не приводящего к обожению
Молодые люди сегодня ищут опыта. Им мало одной лишь материальной, вещественной жизни, мало рационального общества, которое они получают в наследство от старших. Наши дети, эти образы Божии, «которым повелено быть богами», ищут чего-то, что бы выходило за грани логических схем нашей материалистической философии и нашего атеистического воспитания. Они ищут соприкосновения с настоящей жизнью. Им мало лишь слышать о Боге. Они жаждут опытного общения, Его света и Его благодати. А поскольку многие из них не знают, что Церковь может им это дать, что у нее есть тот опыт, которого они жаждут, то они уходят в напрасные поиски, устремляются к дешевым заменителям, чтобы найти то, что выходит за рамки логики и разума.
Одни приходят к восточному мистицизму йогического типа. Другие – к оккультизму или гностицизму, а в последнее время даже к откровенному сатанизму.
У них нет и никаких моральных преград, потому что мораль лишена своей сущности и цели, которая заключается в том, чтобы соединить с Богом. Такая мораль без цели становится полной бессмыслицей.
Поэтому мы видим все больше проявлений анархизма, террора, которым многие молодые люди хотят реализовать свой внутренний динамизм. Этого им не удается достигнуть, потому что им не посчастливилось быть наученными обожению. Они предаются всяким крайностям и насилию по отношению к близким.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
В эту книгу вошли мои обработанные беседы, которые по временам были произнесены в различных городах Греции по приглашению местных преосвященнейших митрополитов. Так станет понятным стиль этого труда, состоящего из отрывков записанных на магнитофон бесед. Нужно заметить, что тема эта была развита по той причине, что она имеет первостепенное значение для духовной жизни. – Прим. авт.
2
Слово на Богоявление. PG 36, 324, 13.
3
Filioque (лат.) – «и сына». Католический догмат о предвечном исхождении Ипостаси Сына не только от Отца, но и от Сына. – Прим. пер.
