Теперь, с вашего позволения, начнем с самого начала и изложим дело по порядку. Незадолго до Рождества прошлого, то есть 1683 года, этот джентльмен, мистер Мартин, только что вернулся в свое имение из Кембриджа, а поскольку он происходит из семьи, издавна пользовавшейся в тех краях доброй славой, соседи с удовольствием принимали его в своих домах во дни рождественских праздников, в связи с чем он постоянно разъезжал из имения в имение и в некоторых случаях — скажем, когда путь был неблизкий и пускаться в дорогу ночью казалось небезопасным — останавливался на ночлег в трактирах и на постоялых дворах. Так и получилось, что оказавшись дня через два после Рождества в тех краях, где проживала со своими родителями упомянутая выше девица, он остановился в местной гостинице, называемой «Новая Таверна», пользующейся, согласно наведенным справкам, хорошей репутацией. Местные жители устроили там танцы, помянутую же Энн Кларк, судя по всему, туда привела старшая сестра. В силу того что потерпевшая, как уже говорилось, была слабоумной, она не принимала участия в общем веселье и лишь любовалась гулянием, стоя в углу комнаты. И вот подсудимый, увидев означенную Энн Кларк, не иначе как шутки ради пригласил ее на танец, и невзирая на то, что старшая сестра и другие знакомые пытались отговорить девушку…
Председательствующий. Господин прокурор, мы собрались здесь не для того, чтобы выслушивать истории о рождественских танцульках в деревенских тавернах. Мне не хотелось прерывать вас, но не хватало еще, чтобы вы довели до сведения суда, под какую мелодию они отплясывали.
Прокурор. Ваша Честь, осмелюсь заметить, что я никоим образом не позволил бы себе отвлекать внимание суда на несущественные подробности, однако обвинению представляется важным показать, каким образом завязалось это, при обычных обстоятельствах весьма маловероятное, знакомство. Надеюсь, из дальнейшего станет ясно, что излагаемые факты имеют непосредственное отношение к рассматриваемому делу.
Председательствующий. Продолжайте, ради Бога продолжайте, но только по существу.
Прокурор. Да, Ваша Честь, я буду держаться сути дела. Итак, джентльмены, сообщив, как мне представляется, вполне достаточно о первой встрече между будущей жертвой и подсудимым, я сокращу свой рассказ, ограничившись указанием на то, что с тех пор эти двое стали часто встречаться. Девице, надо полагать, льстило, что у нее завелся такой (как она считала) поклонник. Не реже раза в неделю он проезжал по улице, где она жила, а она его уже дожидалась. Похоже, у них был условный сигнал: он всякий раз насвистывал мелодию, под которую они плясали в таверне. Насколько я знаю, это хорошо известная в тех краях песенка «Погуляешь ли, красотка, потолкуешь ли со мной?»
Председательствующий. Как же, помню, у нас в Шропшире ее тоже поют. Он ведь звучит вот так, верно? — И тут Его Честь стал насвистывать мотивчик, что производило странное впечатление и казалось не слишком совместимым с достоинством суда. Видимо, он и сам это почувствовал, ибо, спохватившись, сказал: Но это так, к слову, а вообще-то думаю, что танцевальный мотивчик прозвучал в нашем суде впервые. Под те мелодии, какие наигрываются у нас, выплясывают по большей части висельники на Тайберне.
Тут он перевел взгляд на подсудимого, выглядевшего словно его что-то ошеломило, и добавил:
— Господин прокурор, вы говорили, будто мелодия имеет отношение к существу дела, а теперь я вижу, что и мистер Мартин придерживается того же мнения. Да что с вами, подсудимый? Что это вы вытаращились, будто увидели привидение?
Подсудимый. Ваша честь, я поражен тем, о каких нелепых пустяках говорит обвинитель.
Председательствующий. Ну, доказать, пустяки это или нет, дело господина прокурора, но я со своей стороны замечу, что если у него нет ничего более серьезного, то и у вас нет никакой причины для удивления. Невольно задумаешься, нет ли тут чего-то еще. Однако, господин прокурор, продолжайте.
Прокурор. Ваша Честь, джентльмены, действительно, все, сказанное мною доселе, на первый взгляд может показаться пустяками и, в конце концов, если бы дело ограничивалось подтруниванием над бедной слабоумной девушкой со стороны занимающего гораздо более высокое положение молодого человека, об этом едва ли стоило бы говорить. Однако продолжим. Спустя три или четыре недели после описываемых событий подсудимый сделал предложение проживавшей в тех краях молодой женщине, равной ему по происхождению и состоянию, так что будущее сулило мистеру Мартину достойную и счастливую супружескую жизнь. Однако вскоре ушей этой молодой особы, по-видимому, достигли слухи о странных отношениях подсудимого с Энн Кларк, и она, решив, что жених не только ведет себя недостойно, но, допуская, чтобы его имя трепали по тавернам, наносит ущерб репутации своей невесты, не поднимая лишнего шума с согласия своих родителей уведомила подсудимого о расторжении помолвки. Мы предъявим свидетельства того, что, получив это известие, подсудимый до крайности обозлился на Энн Кларк (хотя по справедливости ему пристало бы сердиться только на самого себя) и что он допустил немало бранных слов и угроз в ее адрес, а впоследствии при встрече не только оскорблял ее, но даже бил хлыстом, тогда как она, по убогости ума, не могла понять, в чем ее вина, и всякий раз, завидев его, бежала следом, неразумными словами и жестами выказывая свою привязанность, так, что по собственному выражению обвиняемого, «допекла его пуще язвы». Однако дела, коими он занимался, вынуждали его время от времени проезжать мимо ее дома, и у него не имелось возможности (мне хочется верить, что в противном случае он повел бы себя иначе) избежать этих встреч. В дальнейшем мы покажем, что дела обстояли именно так до 15 мая нынешнего года. В тот день подсудимый как обычно проезжал верхом через деревню, но повстречавшись с этой девицей, не проехал с презрением мимо, как поступал в последнее время, но остановил коня и сказал ей несколько слов, воспринятых ею с очевидным удовольствием. Они расстались, после чего в тот же день девица исчезла, и хотя близкие нарядили тщательный поиск, так и не была найдена. Когда подсудимый проезжал тем же путем в следующий раз, родственники пропавшей спросили, не известно ли ему что-либо о ее местонахождении, на что он ответил отрицательно. Близкие девушки выразили опасение относительно того, что проявленное им внимание могло еще более расстроить ее и без того слабый ум и подвигнуть несчастную на какой-либо опрометчивый шаг, и напоминали, что часто просили его не морочить бедняжке голову, дабы это не закончилось дурно. Подсудимый лишь посмеялся, однако, чему есть свидетельства, на сей раз его веселье выглядело притворным, он же имел вид человека глубоко озабоченного. Тут я перехожу к эпизоду, каковой при иных обстоятельствах не решился бы предлагать вашему вниманию, однако же мне представляется, что он основан на правде и подкреплен показаниями заслуживающими доверия. И, джентльмены, по моему разумению, здесь мы имеем дело с доказательством того, что Всевышний не прощает убийств и не оставляет пролитие невинной крови без должного воздаяния.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
