Г-н Журден.
Стало быть, эдаким манером каждый человек, даже и не из храбрых, может наверняка убить другого, а сам останется цел?
Учитель фехтования.
Конечно. Разве я вам это не доказал наглядно?
Г-н Журден.
Доказали.
Учитель фехтования.
Отсюда ясно, какое высокое положение мы, учителя фехтования, должны занимать в государстве и насколько наука фехтования выше всех прочих бесполезных наук, как, например, танцы, музыка и...
Учитель танцев.
Но-но, господин фехтмейстер! Отзывайтесь о танцах почтительно.
Учитель музыки.
Будьте любезны, научитесь уважать достоинства музыки.
Учитель фехтования.
Да вы просто забавники! Как можно ставить ваши науки на одну доску с моей?
Учитель музыки.
Подумаешь, важная птица!
Учитель танцев.
Напялил нагрудник, чучело!
Учитель фехтования.
Берегитесь, плясунишка, вы у меня запляшете не как-нибудь, а вы, музыкантишка, запоете ангельским голоском.
Учитель танцев.
А я, господин драчунишка, научу вас, как нужно драться.
Г-н Журден (учителю танцев).
Да вы спятили! Затевать ссору с человеком, который все терсы и кварты знает как свои пять пальцев и может убить противника путем наглядного примера?
Учитель танцев.
Плевать я хотел на его наглядный пример и на все его терсы и кварты.
Г-н Журден (учителю танцев).
Полно, говорят вам!
Учитель фехтования (учителю танцев).
Ах, вы вот как, нахальная пигалица!
Г-н Журден.
Успокойтесь, любезный фехтмейстер!
Учитель танцев (учителю фехтования).
Ах, вот вы как, лошадь ломовая!
Г-н Журден.
Успокойтесь, любезный танцмейстер!
Учитель фехтования.
Мне только до вас добраться...
Г-н Журден (учителю фехтования).
Потише!
Учитель танцев.
Мне только до вас дотянуться...
Г-н Журден (учителю танцев).
Будет вам!
Учитель фехтования.
Я уж вас отколошмачу!
Г-н Журден (учителю фехтования).
Ради бога!
Учитель танцев.
Я вас так вздую...
Г-н Журден (учителю танцев).
Умоляю!
Учитель музыки.
Нет уж, позвольте, мы его выучим хорошему тону.
Г-н Журден (учителю музыки).
Боже мой! Да перестаньте!
Явление четвертое
Учитель философии, г-н Журден, учитель музыки, учитель танцев, учитель фехтования, лакей.
Г-н Журден.
А, господин философ! Вы как раз вовремя подоспели с вашей философией. Помирите как-нибудь этих господ.
Учитель философии.
В чем дело? Что случилось, господа?
Г-н Журден.
Повздорили из-за того, чье ремесло лучше, переругались и чуть было не подрались.
Учитель философии.
Полноте, господа! Как можно доводить себя до такой крайности? Разве вы не читали ученого трактата Сенеки о гневе? Что может быть более низкого и более постыдного, чем эта страсть, которая превращает человека в дикого зверя? Все движения нашего сердца должны быть подчинены разуму, не так ли?
Учитель танцев.
Помилуйте, сударь! Я преподаю танцы, мой товарищ занимается музыкой, а он с презрением отозвался о наших занятиях и оскорбил нас обоих!
Учитель философии.
Мудрец стоит выше любых оскорблений. Лучший ответ на издевательства – это сдержанность и терпение.
Учитель фехтования.
Они имеют наглость сравнивать свое ремесло с моим!
Учитель философии.
Это ли повод для волнения? Из-за суетной славы и из-за положения в обществе люди не должны вступать между собою в соперничество: чем мы резко отличаемся друг от друга, так это мудростью и добродетелью.
Учитель танцев.
Я утверждаю, что танцы – это наука, заслуживающая всяческого преклонения.
Учитель музыки.
А я стою на том, что музыку чтили во все века.
Учитель фехтования.
А я им доказываю, что наука владеть оружием – это самая прекрасная и самая полезная из всех наук.
Учитель философии.
Позвольте, а что же тогда философия? Вы все трое – изрядные нахалы, как я погляжу: смеете говорить в моем присутствии такие дерзости и без зазрения совести называете науками занятия, которые не достойны чести именоваться даже искусствами и которые могут быть приравнены лишь к жалким ремеслам уличных бортов, певцов и плясунов!
Учитель фехтования.
Молчать, собачий философ!
Учитель музыки.
Молчать, педант тупоголовый!
Учитель танцев.
Молчать, ученый сухарь!
Учитель философии.
Ах вы, твари эдакие...
(Бросается на них, они осыпают его ударами.)
Г-н Журден.
Господин философ!
Учитель философии.
Мерзавцы, подлецы, нахалы!
Г-н Журден.
Господин философ!
Учитель фехтования.
Гадина! Скотина!
Г-н Журден.
Господа!
Учитель философии.
Наглецы!
Г-н Журден.
Господин философ!
Учитель танцев.
Ослиная голова!
Г-н Журден.
Господа!
Учитель философии.
Негодяи!
Г-н Журден.
Господин философ!
Учитель музыки.
Убирайся к черту, нахал!
Г-н Журден.
Господа!
Учитель философии.
Жулики, прощелыги, продувные бестии, проходимцы!
Г-н Журден.
Господин философ! Господа! Господин философ! Господа! Господин философ!
Все учителя уходят, продолжая драться.
Явление пятое
Г-н Журден, лакей.
Г-н Журден.
Э, да ладно, деритесь, сколько хотите! Мое дело – сторона, я разнимать вас не стану, а то еще халат с вами разорвешь. Набитым дураком надо быть, чтобы с ними связываться, неровен час, так огреют, что своих не узнаешь.
Явление шестое
Учитель философии, г-н Журден, лакей.
Учитель философии (оправляя воротник).
Приступим к уроку.
Г-н Журден.
Ах, господин учитель, как мне досадно, что они вас побили!
Учитель философии.
Пустяки. Философ должен ко всему относиться спокойно. Я сочиню на них сатиру в духе Ювенала, и эта сатира их совершенно уничтожит. Но довольно об этом. Итак, чему же вы хотите учиться?
Г-н Журден.
Чему только смогу: ведь я смерть как хочу стать ученым, и такое зло меня берет на отца и мать, что меня с малолетства не обучали всем наукам!
Учитель философии.
Это понятное чувство, nam sine doctrina vita est quasi mortis imago. Вам это должно быть ясно, потому что вы, уж верно, знаете латынь.
Г-н Журден.
Да, но вы все-таки говорите так, как будто я ее не знаю. Объясните мне, что это значит.
Учитель философии.
Это значит: без науки жизнь есть как бы подобие смерти.
Г-н Журден.
Латынь говорит дело.
Учитель философии.
У вас есть основы, начатки каких-либо познаний?
Г-н Журден.
А как же, я умею читать и писать.
Учитель философии.
С чего вам угодно будет начать? Хотите, я обучу вас логике?
Г-н Журден.
А что это за штука – логика?
Учитель философии.
Это наука, которая учит нас трем процессам мышления.
Г-н Журден.
Кто же они такие, эти три процесса мышления?
Учитель философии.
Первый, второй и третий. Первый заключается в том, чтобы составлять себе правильное представление о вещах при посредстве универсалий, второй – в том, чтобы верно о них судить при посредстве категорий, и, наконец, третий – в том, чтобы делать правильное умозаключение при посредстве фигур: Barbara, Celarent, Darii, Ferio, Baralipton и так далее.
Г-н Журден.
Уж больно слова-то заковыристые. Нет, логика мне не подходит. Лучше что-нибудь позавлекательнее.
Учитель философии.
Хотите займемся этикой?
Г-н Журден.
Этикой?
Учитель философии.
Да.
Г-н Журден.
А про что она, эта самая этика?
Учитель философии.
Она трактует о счастье жизни, учит людей умерять свои страсти и...
Г-н Журден.
Нет, не надо. Я вспыльчив, как сто чертей, и никакая этика меня не удержит: я желаю беситься, сколько влезет, когда меня разбирает злость.
Учитель философии.
Может быть, вас прельщает физика?
Г-н Журден.
А физика – это насчет чего?
Учитель философии.
Физика изучает законы внешнего мира и свойства тел, толкует о природе стихий, о признаках металлов, минералов, камней, растений, животных и объясняет причины всевозможных атмосферных явлений, как-то: радуги, блуждающих огней, комет, зарниц, грома, молнии, дождя, снега, града, ветров и вихрей.
Г-н Журден.
Слишком много трескотни, слишком много всего наворочено.
Учитель философии.
Так чем же вы хотите заняться?
Г-н Журден.
Займитесь со мной правописанием.
Учитель философии.
С удовольствием.
Г-н Журден.
Потом научите меня узнавать по календарю, когда бывает луна, а когда нет.
Учитель философии.
Хорошо. Если рассматривать этот предмет с философской точки зрения, то, дабы вполне удовлетворить ваше желание, надлежит, как того требует порядок, начать с точного понятия о природе букв и о различных способах их произнесения. Прежде всего я должен вам сообщить, что буквы делятся на гласные, названные так потому, что они обозначают звуки голоса, и на согласные, названные так потому, что произносятся с помощью гласных и служат лишь для обозначения различных изменений голоса. Существует пять гласных букв, или, иначе, голосовых звуков: А, Е, И, О, У.
