Что ни говори, а башня выполняет все мои прихоти и желания. Любая книга, любая музыка, даже время года - любое. Все что угодно, в пределах башни. А реальность, просто смотри в окно. Я даже могу раскрыть решетки, распахнуть настежь окна, даже входную дверь в самом низу башни. Только выйти не могу. Иллюзия свободы, будь она не ладна.
Это ж надо так ненавидеть. Суметь построить шедевр ради одной девицы, не угодившей супруге властителя, даже не ей самой.
За время существования в башне я пережила несколько жизней. Да, это странно, но время от времени я умираю и возрождаюсь иногда в том же самом теле, иногда в другом. Внешне мои тела с возрастом не меняются. Где-то 25-27 лет. Я могу болеть, но это никогда не бывает смертельно настолько, что заклятие спадет. Болею в основном из-за хандры, депрессии, а вот наложить на себя руки не могу, хотя башня наводнена колющим и режущим оружием всех видов и направлений, будь-то рыцарский меч или поварской тесак. Кстати, коллекция постоянно пополняется новыми экземплярами. За множество веков я изучила все оружие не единожды и разбираюсь в новых видах. Словно мне в насмешку.
Могу поправиться на пару килограммов, могу свободно похудеть. Ем все, когда есть аппетит. Могу напиться до беспамятства, а на утро никакого похмелья.
Я не мерзну в зимние холода, не трясусь от сквозняков, не пугаюсь мышиной возни под полами, не задыхаюсь от пыли, не путаюсь в грязной одежде, не нуждаюсь в еде и воде, излишне не страдаю от болезней, весь комфорт обеспечивает башня.
Она не может мне предоставить только одно - жить своей жизнью. А еще я не могу взглянуть на себя со стороны. В башне нет ни единого зеркала. Конечно, я умею создавать иллюзорные зеркала, но это стоит мне потери огромного количества жизненной энергии. Башня не любит магии в любых ее проявлениях. Я могу посмотреть на себя и в водной глади, но такое отражение зыбко и не всегда правильное. Хотя на свою внешность я давно махнула рукой. Мое лицо никогда не обладало сногсшибательной красотой. А со временем моего заточения начинаясь над правой бровью и заканчиваясь у крыла носа, проявились странные узоры, даже больше вязь из хитро переплетенных плавных тонких линий. Это не шрамы, которые башня залечивала моментально, так просто они не проходили и на ощупь практически не осязались. Я просто знала о их существовании. Да еще мои ногти никогда не ломались. Длинные, всегда ухоженные, покрытые эмалью и узорами в тон платью, которое на мне в данный момент надето. Цвет и вид рисунка менялся автоматически, и я давно перестала удивляться следующему изменению покрытия, практически не замечая действия магии башни. Эдакая каменная дева. Но нет, каменного во мне не много, я проверяла. Кровь течет, как и у всех людей, только сворачивается достаточно быстро, и раны заживают самое большее через час. Свою внешность я не опишу. Она забылась, за такое количество веков.
Около двух веков я практически не разговариваю даже с собой. Просто все делаю механически, не задумываясь. Встаю, когда наступает утро. Спускаюсь в кухню, завтракаю тем, что стоит на столе, (заказов давно уже не делаю). На несколько минут заглядываю в оружейную и совершенно без интереса отмечаю новое поступление оружия. Оживаю и то ненадолго, в библиотеке. Там тоже всегда есть новые, незнакомые мне книги. Читаю, долго размышляю над прочитанным, просто сижу с открытыми глазами. Над своей судьбой я уже давно не думаю. Могу подремать пару часов на кушетке в библиотеке. И никогда не приближаюсь к широким подоконникам, хотя в детстве любила прятаться с книгой в руках за тяжелыми портьерами. Снова спускаюсь в кухню, ужинаю, сижу долго, пытаясь вспомнить ту атмосферу, которая была присуща моей прошлой жизни. Пытаюсь поймать тени людей, которые никогда не ходили по моей кухне, зато в воображении их сколько угодно. Уже за полночь, часы всегда услужливо своим звоном напоминают о времени, по боковой лесенке, сделанной специально для прислуги, чтобы не путалась под ногами у господ, поднимаюсь на свой этаж. Долго стою перед дверью, точно жду, когда приготовят постель. Затем вхожу. После полуночи никогда не использую свечи. Под воздействием жизни в башне, обострилось не только мое восприятие, но и физические характеристики. Я как кошка, вижу в темноте, мгновенно улавливаю и различаю малейшие посторонние запахи, могу с закрытыми глазами пройти в любой закуток в башне, кончиками пальцев осязаю так, что обзавидуется любой слепец, слышу далеко за пределами башни, только слушать нечего кроме шелеста листьев или гомона птиц и зверей. Умею соблюдать неподвижность часами, молчать месяцами, не есть сутками, полностью отрешаться от всего окружающего меня мира. Ложусь в кровать только после холодной ванны. И лежу, лежу, лежу.
Удивительно, но депрессией не страдаю, переболела еще впервые 100-200 лет. Иногда посещает апатия, когда лень двигаться и что-то делать, но на удивление редко. А вот суицидальных подвигов не случалось ни разу. За все время моего заточения. Может оттого, что приняла и смирилась с пожизненным заключением, без права на обжалование. Одно всегда удивляло - отчего башня сохраняет мне жизнь, зачем. Мои тюремщики давно почили, даже их имена стерлись из памяти людей, камни раскрошились, став чем-то абстрактным. Та же ведьма, наложившая на башню заклятие, унесла свои секреты с собой в небытие, а я все живу. Вопреки всем временным потрясениям и переменам. Меня это удивляет и тревожит. Иногда становится даже неприятно от всех этих мыслей. Какова моя роль во всех этих катавасиях и подковерных интригах моего дорогого братца.
Когда бывает не в моготу, выбираюсь из библиотеки и иду в тренажерный зал, пристроенный к оружейной и коллекционной. Я хорошо фехтую и владею многими видами оружия, не только колюще режущего. Все эти стойки, туше, финты, развороты, кульбиты и пируэты я освоила сама, иногда из книг набираясь опыта, иногда под началом башни. Когда я начинаю очередную тренировку, моим противником всегда становится башня, а больше-то некому. Прямо передо мной вдруг сгущается воздух, который может отражать мои атаки, может хорошенько приложить за ошибку в проведении того или иного приема, может даже показать кое-что новенькое. Только я никогда не вижу черт, просто размытый силуэт и сильный сгусток энергии, который я способна ощутить. Одно это показывает магическую подоплеку жизнедеятельности башни.
В другое время я совершенно одна. За столько веков я даже научилась рисовать. Не писать картины, на такое я не способна, а вот рисовать с натуры или по памяти могу. У меня скопилось множество набросков всех мест, которые я когда-либо посещала, людей, коих хотя бы однажды видела, видений, которые вдруг снились. Иногда я пишу стихи, грешу подобным пристрастием к литературе, но никогда не читаю их вслух. После одного странного случая, когда пару строчек, произнесенных вслух, едва не стоили мне голоса. Башня не приняла мои словесные эскапады. Вернее, приняла настолько отрицательно, что я впервые понадеялась, вдруг по-настоящему смогу уйти за грань. Однако не случилось. А вот музыке я так и не обучилась. Не мое. Танцевать умею. Был такой период в моей жизни, и башня его поддерживала некоторое время, пока мне не надоело. Сейчас музыка звучит лишь в качестве легкого ненавязчивого фона. А так я всесторонне развита, для своего положения в обществе. Если брать во внимание моего отца, я дочь владетеля. Если вспомнить самого удачливого брата, то сестра властителя едва ли не половины мира.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
