носок. Никита усмехнулся, — мало ли мусора можно найти в горах — но потом взял у него находку и начал рассматривать со всех сторон.
— А почему он не уплыл дальше по течению?
— Не знаю. Может потому, что в него песок набился.
— Набился? А когда ты его вытряхивал, не заметил — мелкие камушки там были или только песок?
Стас на секунду задумался.
— Слушай, а точно, камушков не было. Я ещё подумал: «Надо же, песок вытек как вода».
— Ну, тогда коли дырочку для ордена, капитану эта находка понравится.
— Почему?
— А потому что носок, плотно набитый мокрым песком — отличное оружие. Оглушить человека им можно запросто, и синяков не останется.
— А кого оглушили?
— Да того парня, который погибшего скалолаза страховал, балда.
— Почему сразу — балда?
— Потому что утром тепловых ударов не бывает. Мог и сообразить.
— Значит, это не чёрный альпинист?
— Поздравляю, догадался. Только… ты же с самого начала в него не верил.
— Ну… мало ли.
Продолжая обсуждать обстоятельства последних дней, мы двинулись в сторону посёлка.
— А к девчонкам кто залез?
Складывалось впечатление, что выстрел из дробовика поменял Стаса и Никиту местами. Теперь младший постоянно задавал вопросы — а старший демонстрировал чудеса рассудительности.
— Возможно, кто-то из скалолазов или ещё какой-нибудь любитель женского пола, вроде тебя.
— Не, они далеко от них были, не успел бы вернуться. Если только на мотоцикле, но его слышно. По горам только на коне мог успеть.
Никита, идущий впереди, встал как вкопанный. Стас с разгону налетел на него, и оба свалились на обочину тропинки.
— Ты гений!
— Да, я знаю. А почему?
— Лошадь! Именно лошадь. Теперь всё связывается.
Не объяснив своего загадочного восклицания, Никита освободился от лямок рюкзака, вскочил и побежал назад к стоянке. С собой он не позвал, и мы остались ждать на тропе. Через несколько минут он вернулся.
— Я нашёл след. Ночью мы подстрелили лошадь. Двигаем в посёлок.
— Слушайте — Стас сидел на большом камне и никуда не собирался идти — вы не чувствуете вонь? Чем-то противным пахнет.
— Вон там, в зарослях, есть большая яма. Во время активного таяния снега и разлива реки там скапливается вода. Потом она протухает и получается вроде небольшого болотца. Вот от него и несёт.
— Да, пахнет тиной. Но ещё воняет то ли потом, то ли дерьмом, то ли лошадьми. Неужели вы не чувствуете? Что-то здесь не так.
— Некогда нам дерьмо нюхать, нужно быстрее рассказать всё капитану.
— О чём вы хотели мне рассказать? — раздался тихий голос.
На тропинке стоял полицейский, который допрашивал нас вчера. Теперь он оделся соответственно обстановке — в камуфляж и армейские берцы. Приложив палец к губам, капитан сделал знак пригнуться, а потом жестом позвал за собой. Согнувшись в три погибели, мы нырнули за ним в кусты. На небольшой полянке сидел ещё один человек в камуфляже. Лицо закрывала чёрная маска. От неожиданности мы попятились назад.
— Не бойтесь — полушёпотом и с насмешкой сказал капитан — чёрный альпинист выглядит по другому.
Впрочем, мы уже догадались сами. Автомат и бронежилет не фигурировали ни в одной из легенд.
— Так о чём ты хотел рассказать? — спросил полицейский Никиту, и, обернувшись к нам, прошептал — Ребята, заберите ваши вещи с тропы. Только тихо.
Перенос трёх рюкзаков на двадцать метров занял у нас меньше минуты. Однако за это время Никитос успел доложить всё, что хотел. Человека в маске на полянке уже не оказалось, а капитан пристально всматривался в заросли камыша возле болотца. Неожиданно оттуда раздались крики, а потом автоматная очередь. Полицейский прижал ладонь к уху и застыл.
Через несколько секунд он заговорил с невидимым собеседником:
— Давай их на поляну у реки, где туристическая стоянка.
Напряжение пропало. Выпрямившись во весь рост, капитан обернулся к нам:
— Ну что, сыщики, пошли знакомиться.
Никогда бы не подумал, что полянка, где размещался наш лагерь, такая маленькая. Действующие лица последнего акта приключения еле поместились там. Десять пограничников и пятеро полицейских в чёрных масках что-то неслышно для нас обсуждали. Ещё двое выводили из зарослей пару лошадей. На месте, где мы обычно ставили палатку, лежали лицом вниз четверо связанных. Их внешний вид не оставлял сомнений, что они с сопредельной стороны.
— Ну вот — капитан показал на арестованных — это они украли у вас хлеб, напали на девушек, оставили медвежий след и сбросили скалолаза. А раньше также пытались испугать ещё две группы.
— Но зачем?
— А это вы у своего старшего спросите, он правильно догадался.
Гордый похвалой Никитос охотно снизошёл до нас:
— Контрабандисты это. Не знаю, что они возят — оружие или наркотики, но мешали им туристы сильно, вот и решили распугать всех чёрным альпинистом. Здесь недалеко тропа есть, на заброшенный рудник ведёт. Очень крутая, лошадь не пройдёт. По ней никто не ходит, зато можно посёлок обойти. Когда ты сказал про лошадей, я сразу о ней вспомнил и всё понял.
— Да — подключился капитан — здесь они лошадей разгружали и дальше несли груз на себе. На руднике они его передавали подельникам, а сами возвращались. Сегодня одна из лошадок отвязалась, вы по ней и пальнули. Когда контрабандисты вернулись, им пришлось её долго искать. Время потеряли, границу перейти затемно они уже не успевали, да ещё вы у костра торчите.
— Значит, мы помогли тем, что не спали?
— Видел я, как вы не спали, — рассмеялся полицейский. — Туда они с грузом шли, их ждали, другого выхода, как рисковать, у них не было. Поэтому они вас по склону обошли. А обратно — решили переждать. Здесь, в камышах, единственное место, которое не просматривается ни с одного направления.
— Скажите — Никитос задумчиво смотрел на капитана — а у скалолаза что, страховочный крюк обломился? Ведь они хотели его просто попугать, но не убивать, правда? Это преступление ещё больше людей сюда бы привлекло. Причём профессионалов.
— Вот даёт, и это сообразил. После института, иди к нам работать.
До окончания учёбы нам оставался год, а до посёлка десять километров. Через четыре часа мы ехали домой в обычном рейсовом автобусе.
