— Еще пиво, — сказал он ей. — Для друга.
Она оглянулась через плечо на мужчину, пробиравшегося сквозь толпу, и со вздохом повернулась к бару. Хузар вздохнул с облегчением. Какой бы красивой она ни была, чем меньше внимания он привлекал, тем лучше.
Новичок откинул свой собственный плащ из тонкой, но прочной ткани с деморанским королевским гербом на воротнике и присоединился к Хузару за столом, неся с собой сильный запах конского пота и навоза. Он сидел под углом, чтобы ни один из мужчин не закрывал обзор комнаты. В отличие от Хузара, он провел большую часть зимы в помещении, и его южный цвет лица утратил медный оттенок. Руки, которыми он оперся на стол, были тощими по сравнению с мускулами, которые демонстрировал Хузар.
— Ты опоздал, — сказал Хузар на деморанском. Он не говорил на родном языке более девяти месяцев; остался только след его акцента. Он даже мог произнести Джован так, как произносили его деморанцы — Шован.
— Со всеми этими прибытиями моя работа увеличилась, — сказал конюх. — К счастью, и моя зарплата тоже. Всадники хорошо отзываются о дополнительных заботах о своих ездовых животных. — Он толкнул мешочек с монетами через стол.
Хузар с кряхтением положил деньги в карман. Сколько бы он ни переезжал, у него не было времени найти постоянную работу, а это означало, что каждый человек, с которым он общался, должен был отдавать ему небольшую часть своей зарплаты.
— Какие новости? Я видел много прибывающих солдат.
Другой мужчина кивнул.
— До меня доходят слухи.
Хузар поднял палец, когда барменша вернулась с полной кружкой. Конюх ухмыльнулся, когда она поставила его перед ним, но Хузар не смел взглянуть на нее. Как только она ушла, Хузар опустил руку и подождал, пока мужчина пояснит.
— Говорят, король восстановит Норсари.
Произнеся это невероятное заявление, мужчина самодовольно сделал глоток, позволив напитку стечь по углам губ и вниз по подбородку. Хузар моргнул, пытаясь обработать новость. Элитное боевое подразделение Деморы было расформировано более двадцати лет назад в качестве разоруженческого условия перемирия после последней крупной кампании Кимисары по возвращению региона Тасмет. Слабый и глупый поступок со стороны короля Деморы, но в то время он был молод и жаждал, чтобы его считали миротворцем. Однако события прошлого года, несомненно, свели на нет условия договора.
Хузар постучал по кружке, но в остальном держался спокойно.
— Я бы не считал шумиху в Тасмете стоящей таких действий. Может быть, только еще год с теми силами, которые у них есть, будет достаточно. — Он также был удивлен, что кимисары все еще совершали набеги на Тасмет после всех этих месяцев, но после трех лет голода и упадка, скорее всего, вернуться домой было не к чему.
— Кажется, король Деморы ожидает больше неприятностей.
Хузар ничего не знал о том, что планирует его собственная нация, но, учитывая состояние Кимисары, когда он ушел в прошлом году, он сомневался, что они достаточно восстановились, чтобы предпринять попытку вторжения. Только союз с семьей Д'Амиран сделал это прошлой весной возможным. Соглашение с самого начала было неприятным, но он выполнял приказы. Однако когда стало очевидно, что деморанский герцог не намерен соблюдать условия, Хузар приказал своим людям покинуть Теганн и вернуться домой. К сожалению, рота кимисаров застряла в Деморе, на восточной стороне гор Кэтрикс, и Хузар поставил перед собой задачу найти их.
Как только он это сделал, он понял, что людей слишком мало, чтобы пробиться назад, но слишком много, чтобы долго держаться вместе. Он приказал им рассеяться в сельской местности Деморы, найти работу и залечь на дно, пока не наступит время либо бежать, либо отстаивать свою позицию. Чтобы еще больше оттолкнуть деморанцев, Хузар повел группу к границе, чтобы все выглядело так, как будто группа перешла в Казмун. Возможно, ничто из этого не сработало так хорошо, как он думал.
— Беда? Откуда?
— Казмун. Были признаки союза между нашим народом и их народом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хузар фыркнул. Кимисары и Казмуны имели общие корни, но ненавидели друг друга даже больше, чем Кимисара и Демора. Скорее всего, деморанский король неверно истолковал след, оставленный Хузаром на юге, полагая, что это Казмун проверял границу, как до этого кимисары делали это на западе.
Он погладил щетину на подбородке, задаваясь вопросом, было ли это положительным или отрицательным событием. То, что деморанцы были сбиты с толку, могло быть преимуществом, но когда появились Норсари, выследить и уничтожить его и его людей стало лишь вопросом времени.
Однако на подготовку отряда Норсари уйдут недели. У Хузара, вероятно, было достаточно времени, чтобы собрать около ста пятидясети кимисаров, разбросанных к востоку и югу от столицы, и составить план возвращения домой. До тех пор информация будет его основным активом.
Капитан перевел взгляд на конюха.
— Если будут Норсари, кто будет командиром?
— Я слышал одно имя чаще, чем любое другое. — Ухмылка мужчины показала два недостающих зуба. — Имя, которое ты узнаешь.
Через несколько минут конюх ушел, чтобы вернуться к своей работе во дворце. Хузар заказал третью пинту и едва заметил, как ее поставили перед ним. Он действительно знал это имя. У Хузара была особая причина знать его.
Капитан Александр Квинн.
Он давно узнал имя старшего солдата, сопровождавшего женщин в столицу на Конкордиум прошлым летом. Собрав воедино информацию за последние месяцы, Хузар смог нарисовать четкую картину того, что произошло в Теганне. Д'Амиран был обманут, и Квинн захватил всю крепость с помощью лишь горстки солдат. Похоже, деморанский капитан добился бы успеха, даже если бы Хузар и его люди остались, план и его исполнение были т надежными. Квинн также лично убил герцога.
Враг, которого можно было уважать, был гораздо предпочтительнее союзника без чести, и Хузар не питал к нему зла. Он хотел только домой. Теперь оказалось, что ему придется пройти через капитана Квинна, чтобы добраться туда.
Глава 4
Со своего места внутри гигантской ивы Сальвия наблюдала, как Алекс ходит по садовой дорожке, часто останавливаясь, чтобы посмотреть в том направлении, откуда, как он ожидал, она придет. Она пришла за несколько минут до него и, ожидая, заплела мокрые, после ванной, волосы. Возможно, это было жестоко, но ей хотелось несколько минут наблюдать за ним, вспоминая, как он двигался, наслаждаясь его рвением. На самом деле, это было справедливо, поскольку он, должно быть, уже довольно давно шпионил за ней на площадях.
Он сгибал левую руку на ходу, скорее по привычке, чем по необходимости. Потребовались недели, чтобы полностью восстановиться после раны, которую Алекс получил в предплечье в Теганне. Он даже признавался в своих письмах, что опасался незначительного необратимого повреждения нерва. Однако Алекс не хотел заставлять ее волноваться, и Сальвия была обеспокоена тем, что все оказалось хуже, чем он сказал. Ей придется спросить мнение его лучшего друга, лейтенанта Кассека.
Сальвия нервно провела по узорам с серебряной нитью на своем платье. У синего парчового платья были рукава-крылышки и вырез ниже, чем она обычно предпочитала, из-за чего она чувствовала себя незащищенной. Это было слишком официально для прогулки по саду, но все говорили, что оно подходит к ее цвету кожи и подчеркивает ее лучшие черты. В прошлом году Сальвия действительно полюбила юбки. Ну, наверное, это слишком сильно сказано. Она стала больше ценить красивую одежду, даже если чувствовала себя уткой в лебединых перьях.
Когда край солнца опустился за высокие стены, Алекс сел на скамейку, нетерпеливо покачивая коленями. Сальвия решила, что с нее достаточно, и позвала его по имени.
Он вскочил и повернулся, чтобы вглядеться в густые поникшие ветки позади него.
— Сальвия?
— Я здесь.
Перепрыгнув через скамейку, он раздвинул руками завесу из листьев и посмотрел внутрь. Увидев ее, он нахмурился.
