Масштабы той «глобализации» поражают воображение даже сегодня. Освоение колоний привело к лавинообразному росту международных торговых и финансовых трансакций. К началу XX в. на долю европейских стран (не считая России) приходилось почти 80 % мирового товарного экспорта, а отношение его к ВВП составляло в Германии 12,2 %, в Нидерландах – 14,5, в Великобритании – 14,7 %. Европа оставалась единственным в мире нетто-инвестором: в 1905–1909 гг. до 22 % французских и до 42 % британских внутренних накоплений инвестировались за рубежом. К 1911 г. объем экспорта капитала составил 8,7 % ВВП Великобритании. На Соединенное Королевство приходилось 43 % общемирового объема прямых иностранных инвестиций.
К началу Первой мировой войны европейцы достигли полного контроля над миром, несопоставимого с тем, которым сегодня обладают Соединенные Штаты Америки. Если не принимать в расчет спекулятивные финансовые операции, следует признать, что в первые годы ХХ в. масштабы международных торговых и инвестиционных, а также миграционных потоков были несравненно большими, чем в наши дни. Под политическим контролем европейских стран находились 84 % всей территории Земли. Британские, французские и германские военно-морские соединения доминировали на просторах мирового океана.
Не идеализируя времена европейского колониального владычества, В. Л. Иноземцев подчеркивает черты, отличающие глобализацию XIX – начала ХХ вв. от глобализации нынешней.
К ним относятся:
• четкая направленность глобализации – европейцы выступали движущей силой этого процесса, его субъектом, периферийные народы – объектом. Потоки технологий, товаров, финансовых ресурсов и людей двигались из Европы в направлении мировой периферии, а не наоборот. Глобализация фактически была процессом распространения западных технологий, хозяйственных и политических форм на остальной мир (вестернизация);
• глобализация не являлась «естественным» и «самоподдерживающимся» процессом. На протяжении десятков лет европейцы прилагали гигантские усилия по переустройству периферии, освоению отдаленных регионов мира и включению их во всемирную систему культурного обмена, торговли и коммуникаций;
• способствовала поддержанию жесткого контроля над мировой периферией. Европейцы не только пресекали вооруженные столкновения населявших ее народов и полностью элиминировали потенциальные угрозы, которые она могла представлять для Запада, но и устанавливали культурное взаимодействие с ними;
• тонкое политическое лавирование и образование союзов с периферийными народами (это иллюстрирует, в частности, история британского владычества в Индии) несмотря на подавляющее превосходство европейцев в вооружениях и военной технике.
Вторая мировая война радикально изменила экономическую и политическую ситуацию в мире. Европейским экономикам был нанесен серьезный удар: по уровню ВВП крупнейшие континентальные страны оказались отброшенными к показателям конца XIX – начала ХХ вв. (Италия – к уровню 1909 г., Германия – 1908, Франция – 1891, Австрия – 1886 г.). На этом фоне единственным лидером оказались Соединенные Штаты: их доля в мировом валовом продукте превысила 45 %. К 1948 г. на их долю приходилось 22 % суммарного оборота международной торговли, а реализация планов послевоенного восстановления экономик Европы и Японии сделала Америку крупнейшим международным инвестором. Вполне естественным стало и превращение доллара в основное средство международных расчетов и главную мировую резервную валюту.
Основной бедой современной глобализации стало то, что ее лидером оказалась страна, привыкшая использовать мир в своих целях и потому неспособная придать ему необходимый импульс для обеспечения поступательной динамики. Именно США немало способствовали ослаблению европейского доминирования над миром, сформировав собственную модель хаотичной глобализации.
С середины 90-х гг. XX в. вполне отчетливо обозначилась тенденция к замыканию постиндустриального мира, о чем свидетельствует статистика мировой экономики. На индустриально развитые страны Запада сегодня приходится 76 % прямых иностранных инвестиций, 73 % объемов международной торговли, 88 % всех регистрируемых в мире патентов; свыше 90 % пользователей глобальной сети интернет. Углубляющиеся разрывы в технологическом и социально-экономическом развитии стран и народов приводят к формированию своего рода «клуба избранных», возведения новых, все более изощренных экономических барьеров. Вот почему в современном переговорном процессе важно ориентироваться на иные нравственные ценности при решении вопросов о взаимоотношении глобального и национального, проблем неравенства, голода в отдельных странах мира и т. д.
Современный переговорный процесс, мировая политическая, культурная, экономическая системы основываются на знаниях и информационных технологиях, которые превращаются в важнейший ресурс хозяйственной деятельности, затрагивая всю систему общественных отношений. Эти принципиальные изменения существенным образом модифицируют основы национального могущества, характер геополитической конкуренции и роль государства в регулировании общественных отношений. Сегодня новая информационная парадигма международных переговоров означает, что их эффективность во многом зависит от информационного превосходства в виртуальном пространстве, информационных технологий и социокультурных приоритетов, информационной кампании, предшествующей и сопровождающей их[3].
С помощью информационных технологий осуществляется интеграция национальных и региональных финансовых рынков в единый мировой рынок финансов, где господствующим товаром становится информация со сверхкоротким жизненным циклом. Геополитическую конкуренцию XXI в. начинают определять метатехнологии, основанные на информационно-коммуникационных системах.
Информатизация бизнеса и финансов с их перемещением в формирующееся виртуальное пространство ломает традиционные институты национальных суверенитетов, обеспечивая всевозрастающее экономическое и культурное вторжение третьей волны цивилизационного развития. В последнее время усложняются отношения между силами индустриализма и «новой экономики», своеобразная смесь из которых определяет неповторимость обликов наиболее развитых стран. Однако общее направление процесса уже достаточно ясно: глобальная гонка будет выиграна теми странами, которые закончат свой переход к информационной цивилизации в кратчайший срок, с минимальными усилиями и без разрушительных внутренних социальных потрясений.
Распространение информационных технологий резко изменяет относительную ценность ресурсов, выводя на первый план интеллект и финансы как наиболее мобильные в условиях современной экономики, для которой возрастающее значение играют время и скорость бизнес-процессов. Важнейшим практическим следствием этой тенденции становится относительное обесценение традиционных технологий и продуктов их применения по мере распространения технологий, воплощающих новые принципы, ценные знания и обработанные информационные ресурсы. В русле этой тенденции США и технологически развитые страны проводят в последнее время политику «сбрасывания» за пределы страны не только экологически, но и «интеллектуально грязных» и примитивных производств с низким объемом наукоемкой продукции и прибыльности.
Основными последствиями развития и распространения информационных технологий являются:
• углубление сложившегося разрыва между развитыми и развивающимися странами, а также появление нового разрыва между постиндустриальными странами и странами с традиционными индустриальными экономиками;
• выделение во всех странах мира групп людей, связанных с информационными технологиями, и их обособление в автономное «информационное сообщество»;
• перетекание интеллектуальных ресурсов в наиболее развитые страны с постепенной концентрацией информационно-коммуникационного потенциала в корпорациях и государствах постиндустриального типа;
• замедление и (или) прекращение научно-технического прогресса в отстающих с проведением информатизации обществах, нарастание в них финансовых трудностей и социальной деградации.
Серьезного внимания заслуживает появление социально-ориентированных информационных технологий. Эта особая разновидность высоких технологий (high tech) получила по аналогии название «high hume». Разработка и распространение таких технологий сопряжены с большими соблазнами и опасностями. Эффективность воздействия информационных технологий на сознание порождает соблазн решения реальных проблем не путем корректировки действительности, а методами изменения индивидуальных и массовых представлений о сложившейся ситуации. В результате злоупотребления методами виртуализации реальной жизни ослабевает политическое и духовное единство общества, выхолащивается суть демократических процедур, размывается реальная база прогрессивных социально-экономических преобразований.
